Молот Пограничья - Валерий Пылаев

что настоятельно рекомендую вам, судари, собираться. К дому, или еще куда — как пожелаете.

Гриди дружно заржали. И Лысый с тоской понял, что ему-то все-таки придется драться. Встать и шагнуть к этому улыбающемуся белозубому сопляку со страшными глазами… Или сразу достать топор. А лучше — револьвер, чтобы не подходить.

— Ну извини, родной. Видит Матерь — я не хотел…

Лысый потянулся к кобуре. Нарочно медленно, чтобы дать парню еще мгновение подумать, испугаться и удрать. Но тот продолжал стоять, как истукан, хотя движение наверняка заметил. И прекрасно знал, что оно означает — просто почему-то не считал ни опасным, ни даже стоящим хоть какого-то внимания.

Не успели пальцы оттянуть ремешок на застежке, как за спиной парня раздался щелчок. Что-то свистнуло в воздухе, бревно, на котором сидел Лысый, вздрогнуло от удара, и прямо у него между ног вдруг вырос арбалетный болт — точная копия того, что торчал из оленьей туши.

Еще бы на два пальца выше — и…

— С-с-сученыш, — выдохнул Лысый сквозь зубы. — Да я тебя…

— Настоятельно не рекомендую шевелиться, любезный. — Парень погрозил пальцем. — И это, судари, касается всех. Или мои друзья будут вынуждены стрелять.

— А откуда мне знать, что вас тут не двое?

Лысый застыл, но лишь снаружи. Разум продолжал лихорадочно просчитывать варианты. Правда, хороших среди них было немного.

Точнее — вообще не было.

— А какая, в сущности, разница? — Парень пожал плечами. — Дюжина у меня стрелков, или всего один — вы уже имели возможность убедиться, что он не промахнется.

— Ну хорошо. Убьешь меня. — Лысый заставил себя улыбнуться. — А дальше что?

— Не сомневаюсь, вы все здесь умеете обращаться с оружием. И наверняка сумеете меня подстрелить. Но перед этим я успею убить двоих. Или троих… А может, и всех до единого. Какая, в сущности, разница? — Парень перестал улыбаться и посмотрел Лысому прямо в глаза. — Ведь ты этого все равно уже не увидишь.

Сопляк не угрожал — просто информировал. Безо всяких фокусов обозначил расклад, который теперь казался весьма и весьма вероятным — и не только одному Лысому. Остальные, наконец, почувствовали то же, что и он: парень излучал мощь. Не магию, не способности Одаренного, а что-то другое — не менее могучее и опасное. Силу, против которой даже штуцера и револьверы больше не казались убедительными.

Один Хомяк попытался было потянуться к оружию, но парень буквально приморозил его взглядом. И больше желающих испытывать судьбу не нашлось: гриди молчали. Даже не переглядывались, но у каждого в голове наверняка металась та же мысль, что и у Лысого.

Никто не хотел умирать из-за куска оленины.

* * *

— Твою ж… Игорь, блин… Матерь милосердная!

Жихарь пребывал в состоянии, описать которое приличными словами не смог бы никто. А ему самому явно не хватало и неприличных. Шаги и ругань зубовских дружинников уже давно стихли вдалеке, а парень до сих пор то смотрел на меня, разинув рот, то вдруг снова начинал выцеливать лес арбалетом. Будто не верил, что враги ушли насовсем.

— Ну как ты их… мы… нет, ты! — Жихарь шагнул вперед, будто собираясь меня обнять. Но в последний момент передумал и принялся вместо этого приплясывать на месте. — Игорь, ты откуда такой взялся? Один вышел, без оружия даже… Не нервы, а канаты!

— Да ладно уж. Ты тоже молодец, — усмехнулся я. — А если бы рука дрогнула? Засадил этому хряку, куда положено — вот смеху было бы.

— Да тьфу на тебя! — Жихарь вмиг посерьезнел. И, наконец, закинул арбалет обратно за спину. — Давай-ка лучше оленя свежевать. А то, не дай Матерь, вернутся, собаки такие…

Я с трудом представлял, как мы вдвоем справимся с такой огромной тушей, но Жихарь, похоже, уже имел опыт в подобных делах: тут же вытащил нож и опустился на корточки, явно примериваясь сначала оттяпать оленю рога, и только потом заняться всем остальным. Я уселся рядом — если не помочь, то хотя бы понаблюдать за работой мастера.

Стоило мне коснутся еще теплой шкуры, как она снова полыхнула искрами. На мгновение показалось, что олень ожил, но теперь двигалось лишь пламя. Аспект вырывался наружу сияющими нитями. Они закручивались в спираль, которая покачивалась, подобно змее — будто искала жертву.

Меня. Я отдернул руку, но огонь устремился следом. Магия впивалась в ладонь мягкими укусами, струилась вверх до плеча, потом вниз по телу — и там таяла, расходясь теплыми волнами от середины живота.

Основа забрала чужое — и сделала его своим.

— Ты… Ты Одаренный! — Пальцы Жихаря разжались, и нож упал на окровавленный мох. — Матерь милосердная!

Я уже читал о подобном. Местные маги умели не только развивать аспекты многолетней практикой, но и забирать силу напрямую, поглощая энергию. Многие из титулованных аристократов прошлого — как и ныне живущих — наращивали ранги на Пограничье, сражаясь со здешними тварями. Сам по себе процесс упоминался в книгах неоднократно, однако я и подумать не мог, что все это выглядит именно так.

И случится со мной после первой же охоты.

— Ты… вы, получается, из благородных господ. — Жихарь виновато потупился и втянул голову в плечи, будто ожидая затрещину. — А я тут болтаю всякое!

— Получается, из благородных, — задумчиво повторил я.

Не то чтобы в мои планы входило скрывать собственное происхождение и способности — тем более, что дядя наверняка и так не сегодня-завтра объявил бы обо всем и прислуге в Гром-камне, и уж тем более дружине.

Но разговаривать с Жихарем без всех этих титулов определенно было проще. Правда, сам он так, похоже, не считал.

— Почему раньше не сказали?

— Ты не спрашивал, — усмехнулся я, пожимая плечами. — А теперь что — легче стало?

— Не знаю… — Жихарь задумчиво нахмурился. — Получается, не зря болтают…

— О чем? — Я тут же навострил уши. — Кто болтает?

— Да гриди. В смысле — которые постарше, — зачем-то уточнил Жихарь. — Говорят, будто у князя покойного еще один сын есть. А я вот теперь смотрю — и правда ж похож… похожи.

— И правда. Только ты пока — молчком. — Я улыбнулся и приложил палец к губам. — Рот на замок.

Глава 8

— Ничего, ваше благородие. Дойду как-нибудь. А