Молот Пограничья - Валерий Пылаев

Молот Пограничья

Глава 1

Российская Империя

Великий Новгород

— Сюда! Вот сюда, проезжайте, пожалуйста!

Невысокая женская фигурка в светлой куртке призывно замахала рукой, и водитель, коротко кивнув, крутанул руль и направил машину на встречную полосу. «Скорая» аккуратно протиснулась между автомобилями на перекрестке и замерла, заглушив мотор. А через несколько секунд стих и вой сирены.

Больше спешить было некуда.

Фельдшер — старичок в круглых очках и белом халате — выбрался с пассажирского сиденья, ловко подхватил сумку с инструментами и суетливо зашагал по асфальту. Но не пройдя и половины пути, остановился и сокрушенно махнул рукой.

Зря торопились.

От страшного удара грузовик слегка развернуло к тротуару. Или водитель сам пытался уйти от столкновения, в последний момент разглядев летевший на полном ходу мотоцикл. Тот лежал чуть в стороне — видимо, отскочил, оставив на борту машины здоровенную вмятину. Переднее колесо с рулем и фарой будто срезало ножом, а выкрашенный в темно-синий цвет бак съехал с выгнувшейся рамы набок, лишь чудом не залив все вокруг бензином.

— Вот там… парень, молодой совсем. — Женщина в куртке — наверное, она и вызвала «Скорую» — потянула фельдшера за рукав. — Быстрее!

— Да куда торопиться, сударыня… — отозвался тот. — Ему уже без надобности.

Старик прослужил на улицах Новгорода без малого двадцать лет. Видел аварии и пострашнее этой. И не без основания считал себя человеком, способным безошибочно определить наиболее вероятный исход, лишь взглянув на искалеченную технику.

В случаях вроде этого на тело можно уже не смотреть. После такого не поднимаются — ни сейчас, ни через полгода… никогда. Успей грузовик отвернуть еще немного, сработай тормоза на мотоцикле, как следует — тогда, пожалуй, еще оставались бы шансы.

У распростертого на асфальте парня в шлеме и куртке из толстой кожи шансов не было никаких.

— Упокой Матерь его душу, — вздохнул фельдшер. И развернулся к санитару. — Пиши бумагу, Демьян. Нечего тут…

— Никак, рано писать, Егор Вячеславович. — Плечистый коротко стриженый детина склонился над неподвижным телом. — Дышит еще… Живой, зараза!

— Да быть такого не может! — Фельдшер бросился к мотоциклисту, едва не зацепив плечом женщину. — А ну-ка…

Санитар не ошибся — парень действительно не спешил отправиться на тот свет. И не только дышал, но и шевелился, а сейчас даже попытался приподняться на локтях.

— Лежи, дурья башка! — проворчал фельдшер, прижимая изувеченное тело к асфальту. — Тебя ж поломало всего!

Бесполезно. Столкновение и удар о борт грузовика должны были превратить внутренности парня в одно сплошное месиво, но под перепачканной грязью и машинным маслом курткой скрывалась мощь подъемного крана. Через несколько мгновений к фельдшеру присоединился санитар, однако даже вдвоем они едва справлялись с мальчишкой, в котором было от силы семь десятков кило.

— Лежи, кому говорят! — прохрипел фельдшер, наваливаясь на парня всем весом.

На окровавленном лице в прорези шлема вдруг распахнулись глаза. Серо-синие, грозные и холодные, как лед на Волхове в самой середине зимы. И старик не увидел в них ни страха, ни боли — только упрямое недовольство человека, которой уж точно не собирается умирать.

— Держать строй!

Голос оказался странный: низкий, глубокий и чуть хриплый, больше похожий на рычание огромного хищного зверя. Под стать силе, с которой искалеченный парень раз за разом сбрасывал крепкого, похожего на медведя санитара, рискуя переломать себе остатки целых костей.

— Демьян, поднажми! Сейчас я его…

Фельдшер кое-как дотянулся до брошенной на асфальт сумки, на ощупь отыскал внутри шприц с транквилизатором и с размаху всадил в бедро прямо сквозь ткань штанов.

А парень будто и не почувствовал — все так же продолжал дергаться и порывался встать.

— Ни шагу назад, Хаос вас забери! — Грозный рев вырвался из-под треснувшего ровно посередине шлема и эхом прокатился между машин. — Держать строй!

* * *

Я уперся рукоятью молота в землю и опустился на одно колено. Прямо передо мной лежал преторианец в почерневшей и искореженной от жара броне. Совсем молодой парень, не больше двадцати человеческих зим от роду. То ли оружие, то ли магия сломали и изуродовали тело, но лица пламя почему-то не коснулось. Оно белело в окантовке шлема восковой маской, на которой застыла упрямая и мрачная решимость.

Сражаться. Биться до самого конца, прорубая себе путь и шагая за мной по мертвым камням. Всех, кто остался у ворот цитадели, даже в смерти волновало лишь одно: что им уже не суждено войти внутрь, чтобы принять последний бой рядом со Стражем.

И я не посмел отказать в этой чести — даже павшим.

— Поднимайся, Солон, — тихо проговорил я, касаясь смятого нагрудника стальной перчаткой. — Твой бой еще не окончен… Ваш бой еще не окончен!

Мой голос гремел, набирая силу, и преторианцы один за другим вставали, стряхивая с брони изрубленные тела врагов.

Когда я открыл глаза, эхо от лязга и грохота металла еще еще не успело утихнуть — хоть и звучало только в голове. Вместо выжженного неба Эринии надо мной в утреннем полумраке белел потолок. Я видел его каждый день, однако все равно еще несколько мгновений никак не мог понять, как оказался здесь.

Будто сон и вправду вернул меня обратно — туда, где я снова чувствовал на своих плечах вес штурмового доспеха. Снова держал в руках оружие — и снова мог обрушить на врагов всю мощь пламени, заключенную внутри.

Она в последний раз рванулась и, наконец, улеглась где-то глубоко в груди, оставив только неприятную горечь на обсохших губах. Одеяло промокло насквозь — и дело наверняка было не только в жаре на улице. Во сне мое тело порой разогревалось до смертельных для обычного человека температур. Настолько высоких, что я всерьез рисковал ненароком спалить все вокруг.

Повезло. Белье уцелело. Только там, где лежала моя рука, на ткани остался темный отпечаток ладони — первородное пламя снова рвалось наружу.

В этом теле ему явно было тесновато.

Может, сегодня получится?

Я рывком сел, не обращая внимания на пульсирующую боль в висках, и пододвинул к себе блюдце со свечой, стоявшее на тумбочке рядом. Осторожно коснулся кончиками пальцев и выдохнул, мысленно концентрируя энергию на торчащем из воска черном фитиле.

Сила никуда не делась. Она все так же