Верховная Рада и ее обитатели: записки инсайдера - Олег Зарубинский

активных, целеустремленных людей из других сред. Уже в более позднее время в условиях мнимого дефицита подготовленных профильных кадров со знанием иностранных языков на дипломатические посты, вплоть до посольских, попал целый ряд пробивных филологов, знающих языки. Опять же помогали политические связи. И, конечно, конъюнктурно правильные журналисты как специалисты ну очень широкого профиля тоже оказывались в креслах послов.

Игорю довелось хорошо узнать и даже поработать с одним из многоразовых министров иностранных дел Борисом Тарасюком. Сын учителей из провинциального Новоград-Волынского, без всяких сомнений, сделал себя сам, пройдя долгий и не всегда устеленный розами путь дипломата. Действительно, если не брать в расчет его председательствование в Народном рухе по расчету, вся биография и все стремления – это именно дипломатическая стезя. Даже пребывание в должности председателя новообразованного парламентского комитета по вопросам европейской интеграции, как казалось Игорю, Борис Иванович воспринимал как пересидку. Привыкший к жесткой иерархии, исполнительской дисциплине, чрезвычайно требовательный к подчиненным, он не совсем мог привыкнуть, да, кажется, и не привык, что в депутатской среде все депутаты равны, работу (должность) им давал не их как бы парламентский начальник, и не по его воле эта работа теряется. Любой член комитета может при желании весьма адресно послать председателя без каких-либо ощутимых последствий для себя. Поэтому, если депутат не имеет навыков раболепствования, как это бывает очень часто с чиновниками в исполнительной власти (особенно в МИДе, где можно отправить за границу, а можно держать на низкооплачиваемой работе в министерстве с неограниченной продолжительностью рабочего дня), так вот, если нет навыков раболепствования, диктат не проходит.

Только авторитет, умение мотивировать коллег, подчеркнутое к ним уважение и, не надо удивляться, – публичная похвала и благодарность – путь к объединению членов комитета из разных, часто конфликтующих, а то и враждующих фракций и групп. Во всяком случае, на уровне комитета. В первую очередь, это касается парламентских комитетов, которые не дают своим членам никаких бонусов, не обеспечивают никакими преференциями, не дают возможность формировать лояльность, предоставляя доступ к кусочку бюджетного, для примера, или банковско-финансового, или налогово-таможенного пирога.

После нескольких попыток построить привычную для министерства вертикальную иерархию беспрекословного подчинения Борис Иванович, уразумев, что это невозможно даже ему, переключился на секретариат комитета. Во многом это удалось. Способствовало это делу или нет, но опытный чиновник в прошлом, а на тот момент один из руководителей комитетского секретариата Евгений Александрович подрагивал от волнения, как мальчик, входя в дверь председательского комитета. Что уж говорить о начинающих работниках. Стиль – как натура. Почти не меняется или меняется с трудом.

Как сумела подобрать ключик к нормальному доброжелательному общению с главой комитета безвременно ушедшая из жизни чудесная и умнейшая Светлана Григорьевна, жена министра энергетики Ивана Васильевича Плачкова, работавшая руководителем комитетского секретариата, знала только она.

Борис Иванович – образец трудоголика. С конференции – на круглый стол, с круглого стола – на заседание фракции, с заседания фракции – на комитетские слушания. Движ, движ и движ… Мог выскочить с какого-то мероприятия за полчаса до отлета самолета и скомандовать водителю: «В Борисполь» (это с центра города, с Садовой, 3-а). И все в таком адском темпе. Интересный случай. Или пример. Игорь вместе с Борисом Ивановичем были в Страсбурге. В какой-то день заседание перенесли на вторую половину дня. До обеда свободное время. Игорь предложил прогуляться по городу, просто подышать хорошей экологией. Прекрасно зная, что Борис Тарасюк в Страсбурге был, наверное, раз сто и все тут знает как свои пять пальцев. Оказалось, что коллега ничего в плане достопримечательностей в Страсбурге не видел, фактически нигде, кроме залов заседаний, не был. И с интересом смотрел на показанную Игорем «Маленькую Италию» в эльзасском уютном городе с ее каналами и похожими на игрушечные домиками, отражающимися в чистой воде.

Конечно, быстрый темп, трудоголизм нередко сочетается с определенной раздражительностью, порождает нервозность. Тогдашние сотрудники секретариата до сих пор помнят «извержение Везувия», когда у Бориса Ивановича пропал телефон. Все на ушах. Он спешит. Он должен ехать. Все в поисках. Он нервничает, злится. Все в шоке. Он кричит. Все продолжают искать. И тут стажерка комитета, с еще нормальной нервной системой, не познавшая состояние «аффекта», предлагает взять и позвонить на его телефон. В одном из ящичков стола Бориса Ивановича мирно, ничего не подозревая, зазвонил утерянный телефон.

Игорь не знает, может, сейчас по-другому. Ведь много чего меняется. Вот, к примеру, будучи министром иностранных дел, Борис Тарасюк был категорически против внесения изменений в Закон о дипломатической службе, предусматривающих обязательное согласование парламентским комитетом по иностранных делам кандидатур на должности послов, а уже, будучи депутатом, отстаивал такую функцию комитета. И не такое меняется.

* * *

Не последнее место в процессе поднятия собственной значимости и статуса занимали дипломатические паспорта. Зеленые книжицы выдавались всем депутатам автоматически, независимо от того, знал ли конкретный избранник, что Иран и Ирак – это разные государства, сколько двоек за четверть получал в школе по географии, истории и обществоведению и ходил ли в школу вообще. Бывали, кстати, и такие. Большинство учебного времени проводившие по месту работы делового предприимчивого папашки. Что потом не помешало занимать очень и очень высокие посты в стране. Зеленые дипломатические паспорта резко по цвету отличались от темносиних паспортин простых смертных, были видны издали при прохождении пограничного контроля. По правилам, они должны были выдаваться депутатам только на время заграничных поездок, и то официальных, на которые было распоряжение председателя Рады. Все остальное время должны были находиться в МИДе. Но технически это осуществить никто не собирался, да и не мог. А как? Это было бы похоже на стрижку свиньи: визга много, а шерсти нет.

Командовала оформлением диппаспортов и получением виз интеллигентная женщина Раиса Брониславовна. Умная, уравновешенная. Видимо, коренная киевлянка, жила на улице Заньковецкой, в историческом центре столицы. Раиса Брониславовна знала о визах все, как и об иностранных посольствах и консульствах в Украине. Игорь не был свидетелем, да и представить не мог, как много усилий, такта и выдержки требовалось ей для общения со многими депутатами с уровнем IQ, сопоставимым с бультерьером, которые не употребляли мат, а общались на нем. Приходилось общаться. Управление по межпарламентским связям должно было обслуживать всех, кто носил депутатский значок. Вот, если по отношению к кому-то и можно применить фразу «не бывает незаменимых людей, есть неповторимые», так это к Раисе Брониславовне Саенко.

Стоит отметить, что эти самые, носившие депутатский значок, пользовались при выездах за границу Залом официальных делегаций, который часто называли депутатским залом.