Шорох Дланы (СИ) - Горбова Полина

— Башни Маэцу — замаскированные военные объекты? Это правда?

Пришелец молчит. Рион продолжает читать.

«Сейчас правит его сын, Нардир, затворник и богомолец. Все приходит в упадок. Новые города строятся без щитов, передвигаемся на орлах, корабли лежат грудами металлолома. К чему это приведет — пока неизвестно. Да, Гехена никогда не вела войн. Прибытие завершилось мирной ассимиляцией коренного населения, находившегося тогда на стадии родоплеменного строя. Племена с радостью и благоговением переняли язык и образ жизни посланников богов. А посланники уверены, что конфликты — удел зверей, а не высокоразвитых цивилизаций. В этом есть, конечно, истина, но я-то знаю, что…»

— Итак, есть три башни Маэцу — в Фале, Афемнах и здесь. Все три пушки нужно активировать одновременно. Здешняя башня занята нами, в Афемнах — нет. Я разберусь здесь и буду ждать. Ты должен идти в столицу, заручиться поддержкой и совместными усилиями мы положим конец экспансии. Через пустыню идти опасно. Надо вернуться немного назад, выйти к океану… — Он чертит на песке карту. — Здесь старые лодки, но еще на плаву. Обогнешь материк вот так, иначе попадешь в засаду, будь начеку, эти квадраты под прицелом, понял?

— Почему ты перекладываешь ответственность на меня? Хочешь свой народ истребить моими руками? Почему ты не сделаешь это вместе со своими товарищами?

— Их вычислили и стерли. Один я не справлюсь.

— Что ты будешь делать потом, когда все кончится?

— Я существую уже слишком долго даже по меркам машины. Больше мне незачем небо коптить…

…Ближе к ночи в море начинается шторм. Шипение океана тягается с грохотом ветра. Ял раскачивает и омывает водой каждый раз, когда корма ударяется о волну. Рион без устали вращает веслами, стараясь удержать судно на плаву при встрече со стенами черной воды. Шквал взметает бурную пену. Оставив высокий вал позади, Рион выдыхает и вытирает лицо. Бесполезно, снова вода везде.

В лодке толпятся людей. Они обступают и замогильно шепчут:

Ты бросил нас. Оставил умирать.

В полумраке океана носятся тени.

— Кто вы такие? Оставьте меня в покое!

Убийца.

— Я вас не убивал! — взрывается Рион.

Ты должен был помочь нам.

— Я никому ничего не должен! — крик отдается эхом. Тени развеваются на мгновенье и снова кольцом обступают Риона. Кровавые потеки на одеждах, комки грязи, трупные пятна. Влажные липкие ладони тянут во мрак. Плотная, маслянистая субстанция втягивает в себя и заполняет уши, ноздри и взбудораженное сознание…

Рион бешено мотает головой.

Предатель.

— Има! Это же ради тебя!

Кто-то тихонько гладит по голове и возвращает к жизни всеобъемлющим голосом:

— Просыпайся, мой мальчик.

Рион не может пошевелиться, глаза затянуты мутной пленкой, тело ломит так, будто его растянули на гильотине. От прикосновений к волосам кожа на голове щекотно подергивается.

— Ты совсем близко, — говорит потускневший в памяти, но еще не забытый голос матери, затерявшейся в пучине. — Поднимайся, — шумит океан.

— Мама? — одними губами произносит Рион.

— Я не дам тебе упасть.

Расплывчатый образ и многообразный тембр в каждой точке пространства и времени, где сходятся пути.

В проясневшем розоватом небе, уходящая буря оставляет радужный след. На горизонте темнеют пласты темных туч. Мимо корабля, громко клокоча, проносятся многокрылы, неся чувство легкости и обновления.

Океан перегорожен протяженной плитой земли. Из-за леса поднимается вершина огромного голубоватого купола. Когда до суши остается совсем немного, Рион спрыгивает в воду и, держа в зубах дневник, а на дневнике — бластер, все его имущество, двумя руками подтягивает ялик к берегу.

Ориентируясь по просеке с магнитной бороздой, выходит к опушке, занятой городом. Вокруг купола кружат дроны. Когда машины одновременно остановятся и перестанут вращаться вокруг оси, начнется перезагрузка. Тогда у Риона будет не более двадцати секунд, чтобы преодолеть дистанцию от леса до холма и от холма до силового щита. А что потом?

Заметят ли фальцы одиночку на северной границе? А если заметят, успеют ли впустить? Опасений много, вариант — один.

Рион присаживается на корточки и следит за передвижениями беспилотников, надеясь, что пришелец не солгал и это не очередное испытание…

Что бы ты сейчас делал, если бы не бросил Лаена? Вопрос навязчиво повторяется в голове. Ничего, нас бы уже не было.

А что ты скажешь Име?

Не знаю! Скажу, что он утратил искру и уже не был живым!

Не смеши! Лаен раздражал тебя всю жизнь, и ты решил проблему радикально! Признайся, обрадовался, когда увидел его беспомощным куском мяса?

— Замолчи! — говорит Рион внутреннему палачу. — Это не так!

Предатель.

Где тут предательство? У меня есть долг.

Какой-то проклятый пришелец приказал тебе, и ты пошел. А Има? Вдруг она умирает сейчас и произносит твое имя…

Замолчи! Замолчи! Замолчи!

Дроны застывают на месте.

Отбросив мысли, Рион срывается с места и зигзагом бежит к городу, размахивая руками и выставляя вперед грудь. На периферии оживают машины. Первый лазер ударяет в шаге от Риона, заставляя ускориться. Вбежав на холм, он падает и под свистящие звуки фокусирующихся дронов катится вниз. Три или четыре беспилотника преследуют и палят без остановки во все стороны.

Я не такая уж сложная мишень, в замешательстве думает Рион, остановившись у ячейки купола. Хватило бы одного точного выстрела. Но они бьют наобум!

Он развернулся и бесстрашно глядит на серые вращающиеся цилиндры.

— Ну, давайте, стреляйте! Я больше никуда не побегу! Надоело! Либо убивайте, либо валите!

Дроны повисают, слегка пошатываясь, затем захлопывают генераторы и разлетаются в стороны.

— Я так и знал! Привет от Марвина!

Рион расслабляется и чувствует, как резонирует сердце и по ноге стекает кровь. На боку тряпка окрашена в красный.

— Эй, парень! Ты откуда пришел?

— Как ты это сделал?

Двое крепких мужчин в подпоясанных коричневых туниках втаскивают его под купол, ругаясь между собой, кладут на самодельные носилки и несут по улицам. В разных точках города лязгает металл, пахнет едой и воняет помоями. Рион ничего не видит, перед глазами стоит густое марево.

— Вид у него потрепанный, — говорит тот, что идет впереди. — Посмотри, он там не помер?

— Не буду. Инсус разберется.

— Лучше бы помер, — борочет первый. — И так жрать нечего, а еще лишние рты прибиваются! Откуда его надуло? Может, он вообще против нас!

— Не городи, Эль!

— А что? Видел, как он дронов погнал?

— Будь он за пришельцев, его б не подстрелили!

— Так это для прикрытия!

— Ага!

— Я серьезно. Пришельцы из наших марионеток делают…

— Слухи.

— А откуда у этого парня такие руки?

— Кто знает…

Дальнейшее Рион помнит смутно. Люди, свет, расплывчатые силуэты зданий проносятся мимо — он пребывает в экстатическом слиянии с божественным светом. Больше не чувствуется покачивание, заглохло брюзжание спасителей, остаются только космическое сияние и всепоглощающая тишина.

Целостное восприятие возвращается сначала сглаженным шумом, доносящимся с улицы, затем теплым светом. Полупрозрачный балдахин над кроватью создает ощущение покоя и защищенности. Сон унес в небытие все предыдущие дни, наполненные агонией загнанного зверя.

В углу за деревянным столом косматый старик в длинной хламиде разминает что-то в ступке и напевает под нос незамысловатую песенку.

— Где я?

— В лазарете, — не оборачиваясь, отвечает старик. — Меня зовут Инсус Ци, я лекарь Ее Величества королевы Раеды. А вас как называть?

— Что вы сказали? Раеда?

— Точно так. А что вас смущает?

— Король Хигард…

— Погиб во время атаки машин четыре цикла назад, пусть вечно сияет он в свете Маэцу! — Лекарь сцепляет руки узлом в знак обращения к богине.

— Четыре цикла? — не верит Рион. — Н-нет…всего пара минут. Там. На пляже. Всего…