Шорох Дланы (СИ) - Горбова Полина

Проводники подводят к тяжелым деревянным дверям, декорированным металлической лозой и докладывают о прибытии стражникам. Через несколько минут их впускают в огромный холл со стрельчатыми витражными окнами и серо-синей мозаикой на полу в виде пересекающихся концентрических кругов.

Их встречает приятный старик в желтом халате.

— Добро пожаловать. Меня зовут Иваз Корсус, десница Ее Величества королевы Раеды. Идемте, время не ждет.

Тронный зал светел и воплощает величие прошлого. Стены тянутся вверх, стремясь к недосягаемым вершинам. Гигантский широкий неф с веерными нервюрными сводами наполняется светом, проникающим через множество высоких арочных окон с ажурным декором в виде язычков пламени. Между окнами стоят высокие статуи бывших королей, держащих в руках светящиеся сферы. От входа до трона пролегает бледно-голубой расшитый ковер.

Трон располагается на небольшом помосте и выполнен в виде сплетенных древесных ветвей, заостряющихся кверху. От стен напротив трона будто бы рвутся навстречу друг другу, соприкасаясь концами указательных пальцев над верхней ветвью, богиня Маэцу и бог Лонг. Маэцу, пребывающая в вечном свете богиня-мать, наделяющая искрой жизни бездушную материю, держит в отставленной руке сферу, а Лонг, древний бог, придающий миру бесконечное движение, опирается на массивный меч с серебряным орнаментом.

Рион сначала столбенеет, а затем приходит в праведную ярость. Да что вы можете знать о случившемся? Вы, сытые и защищенные, думаете, что вас лично постигла беда! Лицемеры!

Он опускается на колено и сцепляет похолодевшие руки узлом. Голову не поднимает.

— Встаньте. Как вас зовут? — спрашивает Раеда. Она восседает на троне в небесно-голубом платье с длинными рукавами, с серебряной вышивкой на плечах, статная и гордая аристократка, сияющая в свете Маэцу.

— Рион Горан.

Он с отвращением думает, что в глазах напыщенной знати выглядит как грязь, пачкающая ковер.

— Позвольте представить собравшихся, — говорит десница.

Присутствуют: Беркан Разус — командующий войсками (войсками?), высокий, с надменным острым лицом, незаметно появившийся Инсус и Иваз.

Рион снова кланяется. Старательно и гневно, еще немного и прочертит носом по полу.

— Откуда вы пришли? — спрашивает Раеда.

— С Зорака.

— Зорак цел?

— Лежит в руинах.

— Что случилось?

— Что случилось? — грустно повторяет Рион. — Вы не знаете? Корабль завис над городом, спустились пришельцы. Стреляли серебряными шариками или, как их там, шайбами. — Советники перешептываются. — Шарики цеплялись за кожу, раскрывались, в центре загорался огонек и пораженный исчезал, то есть не исчезал, а телепортировался в подвал башни Маэцу, где его сводили с ума. Кого не брали в плен, убивали дроны. Мне удалось уйти в лес. В городе было землетрясение.

— И вы не возвращались?

— Меня взяли.

— Что было дальше?

— Я сбежал, но попал на Простор и увяз в траве на четыре цикла.

— И как выбрались? — равнодушно продолжает Раеда.

— Меня спас пришелец.

Теперь все гомонят открыто и громко. Раеда поднимает руку в знак тишины.

— Этот пришелец на нашей стороне? — Королева немного прогибается вперед. — Что он вам рассказал?

— Сказал, что когда-то они называли себя хомо сапиенс. Пока не начали массово менять органы и конечности на импланты, а затем — оцифровывать искру.

Они получили бессмертие, но истратили ресурсы планеты, а затем и звездной системы. После чего отправились в глубокий космос. Теперь, если ничего не предпринять, они превратят наш дом в бесплодную перекопанную пустыню! На нас они смотрят как на дичь и хотят погонять ради…научных интересов.

— Как их убить? — спрашивает Иваз.

— Не знаю, как убить, но знаю, как выключить. У них в груди — ядро, вырвав которое машина застынет, а сознание перезагрузится на корабле-носителе. Ядра надежно закрыты, внешняя оболочка почти непробиваемая, бластер не берет. Но мне, грубо говоря, повезло.

— То есть вы хотите сказать, что мы никаким образом не можем их победить?

— Есть кое-что. Импульсное оружие, которое можно запустить в башнях Маэцу.

— Ты кому это рассказываешь? — вскрикивает Беркан Разус. — Мальчишеские сказки! Ты действительно веришь в это, юноша?

— Верю.

— Довольно, — приходит на помощь Раеда, видя, как он мнется и сжимает челюсти. — На сегодня хватит! Рион, пока вы свободны. Дальнейшее обсудим без вашего участия.

Она встает и, быстро пройдя мимо склоненных голов и сцепленных рук, выходит из зала.

Почти полдень. Чистый солнечный свет вкось взрезает вытянутое помещение.

— Да что тут обсуждать?

Вопрос повисает в воздухе.

5

Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя[11].

Кар летит в туманной потусторонней дымке на другой конец острова.

Мира смотрит остекленевшими глазами в окно и потирает фантомно-ноющее место на животе, откуда у Диего торчал закопченный обломок. Нога и голова беспокоят в меньшей степени. Важнее ощущение смерти, бренности, тлена, нереальности и бессмысленности сущего, пеплом оседающее в мыслях.

Мира-один, сидит в кресле и, спрятавшись за бетоном и стеклом, смотрит новую серию шоу, в котором Мира-два летит в каре на допрос. Или только кажется, что она дома? Или кажется, что в каре?

Единственная подлинная реальность — это Длана.

— Нет, — возражает Мира неведомому шептуну в голове, — единственная подлинная реальность — это ее отсутствие.

— Что, мисс?

— Ничего.

— Приехали, выходите.

С грузным копом за спиной, Мира возносится на семьдесят первый этаж отдела безопасности Светоча и предстает перед хитинового цвета дверью с табличкой «Эмма Карху, старший детектив».

Напротив окна с черными перегородками, за стеклянным натертым столом сидит детектив Карху, пепельная блондинка с тяжеловатыми чертами лица, в белой рубашке с закатанными рукавами и черных брюках.

Рядом с голографиком на столе лежит синевато-стальной мундштук — очередная дань повальному увлечению модой прошлого.

— Значит, Мира Даль? — уточняет Карху. — Двадцать пять лет, училась на астрофизика, из университета отчислена, телепортатор, работает в фирме «Две Стороны», мать покончила с собой в психиатрической лечебнице, отец — знаменитый ученый, работает на Луне, связь с дочерью не поддерживает.

— Какое это отношение имеет к взрыву?

— Это имеет отношение к вам, а вы — к взрыву.

Кровь ударяет в голову.

— Вы что, копаете под меня?

— Мы расследуем дело о массовом убийстве, мисс Даль! И требуем сотрудничества со следствием!

Мира сжато и точно обрисовывает ситуацию и свои опасения, но это не производит на детектива впечатления.

— Я видела, как сотрудники базы принимали наркотики, — заканчивает Мира, чувствуя, что говорит со стеной.

— То есть, по-вашему, это саботаж?

— Да.

— Теракт, устроенный самими сотрудниками? И вы считаете, что это связано с Детьми Травы?

Мира кивает.

— И ваш коллега, Уолтер Флоренс, причастен к делу?

— Да.

— Из-за того, что он произносил речи экстремистского толка? Даже если это не клевета, то точно не доказательство.

— Против меня у вас тоже нет никаких доказательств. Я хотела спасти клиента, я не знала, что он…

— Ваши показания будут учтены в деле, не сомневайтесь.

— Я свободна?

— Да, но настоятельно рекомендую не покидать остров и быть на связи. Дело серьезное, понимаете?

— Понимаю.

— Идите.

Уходя, Мира видит, как детектив вызывает кого-то по голографику. Не в силах противостоять необъяснимому порыву, она прислушивается. Ей критически необходимо узнать содержание разговора.

Картинка шевелится:

— Добрый день, — говорит мужчина.

— Есть что-нибудь?

Мира оставляет небольшой прозор в двери. Коп, надзиравший за ней, давно ушел. По коридору изредка проходят работники отдела, но весьма подозрительный вид Миры их не тревожит.