Межзвёздная плантация - Шимус Сандерленд

class="p1">- Капитан Уолсли, откажитесь от дуэли, - без обиняков сказала Патриция.

- Я не ослышался?

- Вы не ослышались, - Патриция кивнула. – И вам лучше немедленно покинуть Эстер-Прайм.

- Мисс?.. как могу к вам обращаться?

- Донован.

- Благодарю. Так вот, мисс Донован, надеюсь, за вашими словами стоят веские причины. Также я склонен отнестись к вам с известной долей недоверия в виду вашего членства в «Лиге избавления». Прошу понять и простить за прямоту.

- Мы можем в рамках нашей беседы опустить последний факт?

- Разумеется, мисс Донован.

- Капитан Марчелли – великолепный фехтовальщик и призёр многочисленных первенств. Золотой призёр. Если не верите, можете найти подтверждение этому в Инфосети. Я не знаю, насколько вы хороши в этом, но с большой долей вероятности живым из завтрашнего поединка вы не выйдете. Также он запросил подкрепление, которое вскоре должно прибыть в систему. Я не думаю, что «Балморалу» удастся вырваться из ловушки.

- Вы нас недооцениваете, мисс, - Уолсли позволил себе ухмыльнуться. – Однако, чем вызван ваш поступок? Насколько я могу судить, вы являетесь преданным активистом своей организации.

- Я… после вашего визита я нашла резервную копию судового журнала и данные самописцев – по каким-то причинам их не уничтожили…

- Очень непредусмотрительно, - Уолсли покачал головой.

- Пожалуй, - согласилась Патриция. – Я не так давно вступила в экипаж «Стеллы», и после вашего сегодняшнего заявления мне потребовались уточняющие сведения. Я их нашла. Они опровергают версию Марчелли и подтверждают ваши слова о спасении корабля из астероидного потока. Я понимаю, что вы приняли такое решение не из соображений гуманности, но, в целом, вы поступили правильно, и… я… я считаю, что будет неразумным, если своим желанием защитить правду вы подвергнете себя и свой экипаж смертельному риску. Особенно свой экипаж… сэр.

- И вы говорите это даже с учётом того, что по версии «Лиги» мы являемся злом во плоти, мисс? – капитан изогнул одну бровь.

Вжав губы, девушка потупила взгляд и покивала:

- Да. По многим причинам я всецело осуждаю вашу деятельность – это и привело меня в «Лигу». Я пришла исключительно из соображений личного уважения к вам и вашему экипажу.

- Что ж, мисс Донован, я благодарю вас. Однако это – дело чести, и я не посмею отступить. Что же касается упомянутой вами «ловушки» – можете не сомневаться, мы выберемся из неё, даже если она захлопнется прямо перед носовой оконечностью «Табакерки». Что-нибудь ещё?

Некоторое время Патриция думала, затем сказала:

- Да. Я попрошу вас передать своему второму пилоту, что я не держу на него зла за его недомолвку касательно борта прохождения службы. И желаю ему чистого неба и ярких звёзд.

Уолсли чуть нахмурился, посмотрел на Стивена, затем громко хмыкнул:

- Конечно, мисс Донован, я передам. Если это всё, то прошу меня простить…

- Разумеется. Всего доброго, капитан Уолсли, - Патриция развернулась и стартовала обратным курсом.

Капитан окинул пилотов и бортмеханика задумчивым взглядом, больше всего задержавшись на Лесли, снова громко хмыкнул и, направившись к трапу, бросил:

- Продолжайте, джентльмены.

Как только девушка ушла достаточно далеко, чтобы не слышать их разговоры, а спину капитана поглотил проём входного люка, Джек прочистил горло и продекламировал:

Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Патриции и шкете.

Густав тут же разразился неприлично громким смехом, а Стивен, и так не находивший себе места, обиженно сжал губы и прошипел:

- Да ну тебя в Пустоту на корм гончим!

***

Свидетелями вызова на дуэль стало не меньше сотни человек из числа техников космодрома и экипажей находившихся на нём кораблей. Не без помощи современных средств передачи информации к концу дня о предстоящем поединке знал чуть ли не каждый человек, находившийся в радиусе пятидесяти километров от Ванкувера-V. Соответственно, примерно за полчаса до полудня возле выбранной Марчелли площадки собралась толпа зрителей, куда втиснулось несколько передвижных торговых палаток с едой и напитками, пара карет «скорой помощи», полицейский ровер и принесённый с «Балморала» стол, за которым восседал довольный собой Де Мюлдер.

В какой-то момент старпом смирился с тем, что Уолсли точно не откажется от дуэли, на фоне чего в нём снова подала голос деловая жилка. Взяв в качестве помощников Стивена и Густава, Ян организовал тотализатор, легальность которого обеспечил небольшой подарок, сформированный из находившегося в трюме груза и заблаговременно врученный полицейским. Де Мюлдер оказался не единственным, кто решил воспользоваться прекрасной возможностью заработать лёгкие деньги: офицеры стоявших рядом с площадкой звездолётов за скромную плату предлагали всем желающим занять места на обшивке, откуда открывался куда лучший вид, чем непосредственно с «бетонки».

За десять минут до начала поединка на площадке появился Уолсли в сопровождении Джека, Дэниэла и Нанды. Пилот в последний момент был назначен секундантом, а стюард и врач расположили с краю складную койку, скатанные в рулон носилки из армированной ткани и кофр с медицинским оборудованием. Убедившись, что всё на месте и в порядке, капитан и Джек под аплодисменты толпы вышли на центр площадки. Через несколько минут появился Марчелли, также в сопровождении секунданта, врача и, видимо, всех находившихся в колонии членов «Лиги». Стоило капитану «Стеллы» также добраться до центра, как к ним из толпы быстро зашагал тучный мужчина с планшеткой в руках.

- Мэр Брандт, - отдышавшись, представился он. – Не отниму у вас много времени. Я напомню, что вся эта возня законом запрещена, но ни я, ни шериф не имеем ни малейшего желания с вами двумя разбираться.

Он протянул капитанам ручку и планшетку.

- Это – отказ от официальных претензий в случае, если кто-то из вас, глупых мальчишек, пострадает. В оказании врачебной помощи мы не откажем, хотя, вижу, вы и сами неплохо подготовились. Благодарю. И не поубивайте друг друга!

Последняя фраза заставила Джека ухмыльнуться – ведь именно этим и предполагалось завершить поединок. Пользуясь небольшой заминкой, пилот оглядел толпу. Колонисты и гости Эстер-Прайм совсем не производили впечатления жадной до крови публики, скорее, наоборот, они расценивали происходившее,