Загадка архива - Николае Штефэнеску

Теперь, когда они вспоминали эти фразы, произнесённые двумя мужчинами, из которых один представлял правосудие, а другой — возможного виновника преступления, им снова бросился в глаза местами субъективный подход следователя.

Заметив, что его «клиенты» даже не притронулись к поданным блюдам, хозяин ресторана подошёл к ним с встревоженным видом.

— Вы чем-то недовольны? — заставил их опомниться голос Космы.

— Что? — вздрогнул Эмиль. — Нет… нет… Мы довольны! Не правда ли, Ана?

— Да… здесь очень приятно!

— Но я вижу, вы ни к чему не притронулись. Вам что-нибудь не нравится? — так же встревоженно спросил Косма.

— Нет, всё прекрасно, — ответил Эмиль.

— Нас беспокоят наши собственные… проблемы! — усмехнулась Ана.

— Не выпьете ли вы с нами стаканчик? — пригласил его Эмиль.

— С удовольствием… Разрешите? — спросил Косма, усаживаясь.

— Как идут дела? — начал разговор Эмиль.

— Неплохо… Я прекрасно знаю своё дело. Ведь я был директором «Альхамбры». Но… я совсем не жалею о временах! — улыбнулся он, как бы предупреждая возможные комментарии. — Совсем, другие времена… но я хорошо понимаю и эти. И если я снял этот ресторан и стал «комиссионером», то не для заработка… Дело в том, что я люблю это дело… Вы понимаете меня?

— Конечно… Это не так уж трудно, — заверил его Эмиль.

Пока Косма наполнял стаканы вином, Ана и Эмиль переглянулись. Собравшись с духом, Эмиль решился приступить к «допросу».

Он сухо кашлянул.

— Не обижайтесь, если мы зададим вам несколько вопросов, — начал он. — Мы из милиции… Наша цель — не только отведать ваших прекрасных блюд, но и выяснить одно дело… Очень старое…

Филип Косма застыл с бутылкой в руке. Он глядел на них, недоумевая.

— Речь идёт о «деле Беллы Кони», — пояснил Эмиль.

Косма снова посмотрел на него недоумевающе. Потом поднял бутылку красного вина и стал рассматривать её на свет. Казалось, он хотел разглядеть через этот красный туман события двадцатилетней давности.

— Белла Кони… — прошептал он, словно про себя.

— Конечно, если вы не хотите, можете не отвечать. Кстати, место здесь не слишком подходящее для… исповеди! — рискнул Эмиль. — Но мы подумали, что через столько лет приглашение в милицию было бы… как бы вам это сказать… И решились прийти сюда. Повторяю, если не хотите, можете нам не отвечать… Будем считать этот разговор неофициальным…

Косма лишь сейчас поставил бутылку в ведёрко. Он посмотрел сначала на Ану, потом на Эмиля. Ему хотелось собраться с мыслями.

— Неужели есть люди, которые ещё помнят об этой истории?

— Похоже, что да! — ответил Эмиль.

— Но ведь прошло двадцать лет! — прошептал он. — Теперь это не имеет никакого смысла. Если даже преступник и существует, дело уже прекращено за давностью! Не правда ли? Я знаю, что через определённое число лет любое дело прекращается.

— Осталось ещё шесть дней! — уточнил Эмиль.

— И вы надеетесь за этот срок найти убийцу? — с лёгкой иронией спросил Косма.

— Нет, пока что наша цель не в этом, холодно ответил Эмиль. — Мы просто хотели освежить в памяти эту историю.

Несколько секунд все молчали. Эмиль думал о том, что если убийца — Филип Косма, он не мог не знать, когда и как прекращается дело. Но в самом ли деле он не знал? Или притворялся, что не знает, чтобы показать, что это его не интересует?

— Мы прочитали ваши тогдашние показания — возобновил разговор Эмиль.

— Я не помню ни слова! — засмеялся Косма и вдруг резко встал.

— Извините…

На лестнице, что вела в полуподвал, послышались шаги и появилась группа людей — вероятно, его знакомых.

— Пожалуйста, ваш столик здесь, — пригласил их Косма.

Убедившись, что их хорошо обслуживают, он вернулся к столу Эмиля.

— Значит… ещё есть люди, интересующиеся смертью прекрасной Беллы!.. Хм… и что же вы хотите узнать от меня? То есть чего вы ждёте от меня теперь? Чтобы я назвал вам убийцу или признал свою вину?

— Ни то, ни другое, — ответил Эмиль с выражением, которое отбило у Космы охоту шутить. — Ведь я с самого начала сказал вам, что если вы не хотите, вы можете не отвечать…

— Да, извините, — покраснел Косма, — признаю… Но я этого никак не ожидал… Вчера мы говорили о дузико, а сегодня… ну что же… Вы правы… В конце концов, почему бы не сделать ещё одну попытку? Но, видите ли… Некоторым не нравится, когда им напоминают о прошлом… Не нравится замечать, сколько прошло лет и как они… Впрочем, спрашивайте! Надеюсь, что я вспомню…

Теперь, когда нужно было задавать конкретные вопросы, Эмиль вдруг понял, что, по сути, спрашивать ему не о чем. Угрожал ли он ей? Да, угрожал, но не скрыл этого даже на первом допросе, двадцать лет тому назад. А ещё и уточнил насчёт серной кислоты. Любил ли он? Это тоже известно. Его алиби? Но не будет же он показывать сейчас противоположное! Оставалось сделать последнюю попытку:

— Конечно, с тех пор вы не раз думали об этой драме… Не пришло ли вам в голову какое-нибудь подозрение… более конкретное?

— Нет, никогда… Более конкретное?.. Нет… Убийцей мог быть грек, Оресте Пападат, мог быть капитан Орнару, актёр Сырбу или я. Наши алиби были довольно-таки… как бы это сказать… довольно шаткими… Хорошо ещё, что все они были одинаковы в этом смысле… Это нас и спасло: не могли же они арестовать нас всех, как предполагаемых убийц…

— Вы думаете, что это и было причиной прекращения следствия?

— Да… думаю, что да… Следователю больше ничего не оставалось… Или…

— Или? — насторожился Эмиль.

— Тогда я думал… Может быть, в дело было замешано какое-то «важное» лицо… Отставка следователя говорит в пользу этого предположения.

— Когда вы виделись с Ириной Добреску Нягу? — задал Эмиль вопрос, поразивший его собеседника.

— С Ириной Добреску?.. Хм… Вам и об этом сообщили? Да, я с ней виделся… Вернее, я специально зашёл к ней… Раньше мы встречались с ней случайно несколько раз, и мае это было приятно. А теперь я пошёл к ней, влекомый, так сказать, какой-то непостижимой силой… желая поговорить с кем-нибудь об этой истории. Это желание у меня пробудил Михэйляну, — усмехнулся Косма, снова наливая вина.

— Следователь?! — поразился Эмиль.

— Да, да… следователь! Он пришёл ко мне в ресторан… Не сюда… Этот я открыл позднее… Пришёл в ресторан, в котором я был директором… в «Лидо»… Мы узнали друг друга… Поговорили о том, о сём, потом, конечно, речь зашла о драме, в которую мы оба были замешаны — разумеется, он как следователь, я — как подозреваемый. Я думаю, он — единственный человек на всём земном шаре, который ещё интересуется «делом Беллы Кони».

— Откуда вы сделали такое заключение?

— Ну, это вполне естественно… Ведь это «дело» стоило ему карьеры!.. У меня такое впечатление, что он ещё надеется найти убийцу… чтобы оправдаться перед собственной совестью. И перед другими… Он спросил меня, что я знаю о тех людях и не интересовался ли кто-нибудь этим делом…

— Вопрос, который и вы задали бывшей камеристке.

— Да! Она вам сказала? — удивился Косма.

— Следователь Михэйляну не сообщил вам, что это дело ещё не прекращено?

— Нет… этого он мне не сказал… Но во всяком случае, через несколько недель после встречи с Михэйляну я, почти против своей воли, пошёл к Ирине Добреску… Между нами говоря, эта женщина мне не нравится… То есть, извините Л не нравилась, по своему характеру. Болтливая… и в то ж время скрытная… подловатая! Я говорю о тогдашней Ирине. Сегодня я о ней ничего не знаю… она замужем, у неё большие дети… люди ведь меняются… Нет, я ни в чём не мог её обвинить! — заключил Косма.

— Недавно я ознакомился с протоколом вашего допроса, — сообщил Эмиль.

Грустная улыбка появилась на устах Космы.

— У меня такое впечатление, что Михэйляну был слишком снисходителен с вами… со всеми… — продолжал Эмиль.

— То есть, вы хотите сказать — уточнил Косма, — с теми, на которых пало подозрение. — Да… признаюсь… Если хорошенько вспомнить, все мы были уязвимы в своей защите. К тому же, мы все признались, что могли быть убийцами.

— Не все. Депутат Джелу Ионеску, например, об этом не говорил… И Пападат тоже, — напомнил ему Эмиль.

— Депутат не хотел портить свою политическую карьеру… Что же касается Пападата, он был наиболее уязвим… Он ведь и жил в двух шагах от Беллы.

Эмилю в голову вдруг пришёл вопрос, о котором он до сих пор не думал:

— Не Пападат ли содержал дом Беллы на улице Сперанца?

— Нет, что вы! У Беллы было достаточно денег для того, чтобы платить за квартиру! — возразил Косма. — Нет, не думаю… — добавил он после короткой паузы, уже менее уверенно.

— Кстати, после смерти Беллы остались какие-нибудь деньги?

— Насколько мне известно, очень мало… Несколько драгоценностей… и немного наличными…