О материалистическом подходе к явлениям языка - Борис Александрович Серебренников

и лингвистов считать знаком только материальную оболочку слова, так как в отрыве от значения материальный носитель оказывается неспособным осуществлять свою основную функцию указания на что-либо, т.е. перестает быть знаком.

Что касается главной функции знака, то даже сторонники монолатеральной концепции знака считают такой функцией указание.

«Материальная сторона билатеральных языковых единиц характеризуется всеми… признаками знака; она, являясь материальным чувственно воспринимаемым предметом, указывает, отсылает к другому предмету, не обладая каким-либо сходством с данным предметом»[98].

Если В.З. Панфилов считает, что материальная сторона знака указывает сама по себе, то по мнению В.М. Солнцева, свойством указывать на что-либо обладает значение:

«Наличие значения является обязательным свойством материальных предметов (в языке – звуков), используемых как знаки. Однако само это значение в знак не входит и является тем, на что знак указывает»[99].

Панфилов почему-то забывает о том, что знаковая материя или носитель знака сам по себе ни на что указывать не может. В.М. Солнцев, признавая за значением функцию указания на что-либо, тем не менее не включает, подобно В.З. Панфилову, значение в состав знака.

«Познавательный знак, – замечает П.В. Чесноков, – это любой чувственно-материальный факт, который в силу условной связи в коре головного мозга воспринимающего существа указывает на другой факт (материальный или идеальный), вызывая отражение этого факта в виде образа или мысли»[100].

«Важнейшей особенностью отношения знака и того, что знак обозначает, является условный характер самого этого отношения. Условный характер связи вытекает из отсутствия природной, причинной связи между знаком и тем, что он обозначает, а также из отсутствия детерминации между обозначаемым и знаком. Любой предмет может быть знаком любого другого предмета, факта, действия, явления и т.п. Мы можем договориться, что данный предмет, например, спичечный коробок, символизирует, т.е. обозначает паровоз, пароход, самолет, небоскреб, крокодила, яблоко или любой другой предмет. Тем самым коробок наделяется нами свойством быть знаком. Это свойство не есть его природное материальное свойство. Это свойство приписано ему людьми. Поскольку коробок начинает использоваться, т.е. функционировать как знак, свойство быть знаком можно назвать функциональным свойством предмета, используемого как знак. Однако это свойство отлично от других функциональных свойств предмета, в данном случае коробка. Способность при трении головки спички о поверхность вызывать огонь есть функциональное свойство, обусловленное физическим устройством коробка. Однако ни одно физическое, материальное свойство коробка не имеет ни малейшего отношения к его свойству быть знаком. Вместо коробка в той же функции может быть использован любой другой предмет, например, чернильница. Функциональное свойство быть знаком есть мысленно приписанное предмету свойство. Предмет условно используется как знак. Отсюда и сам термин „условный знак“. Отсюда и сама характеристика связи между знаком и предметом замещения как „условной“… Условная связь между звуком и значением складывается стихийно исторически при становлении языка в процессе совместной практической деятельности людей. Связь эта становится исторически обусловленной, объективной в том смысле, что каждое новое поколение воспринимает ее как нечто объективно данное. Но она не становится от этого безусловной, мотивированной, причинной»[101].

Итак, основными признаками знака являются: материальность, обязательное наличие значения, функция указания на что-либо, обусловленная наличием значения, условный характер связи между знаком и предметом или понятием, которые знак замещает.

Сторонники концепции монолатерального характера знака единодушно утверждают, что значение – это отражение действительности. Однако отражением действительности также является восприятие и понятие. Для чего же в речи должно фигурировать несколько видов отражений? Чем же отличаются друг от друга такие два отражения, как понятие и значение?

Существуют попытки их различения. Так, например, Е.М. Галкина-Федорук между понятием и значением проводит такое различие:

«…понятие есть логическая категория, а значение – языковая»[102].

Однако такое определение не устраняет их различия и не объясняет, почему в речи одновременно выступают два отражения действительности. Галкина-Федорук определяет значение слова следующим образом:

«Лексическое значение в слове это установленная говорящим коллективом связь звукового комплекса с теми или иными явлениями действительности (например, звуковой комплекс из шести звуков „рябина“ связан в русском языке с понятием дерева особого вида»[103].

Различие между понятием и значением довольно существенно. Отражение предмета в голове человека совершается естественно. В результате обработки данных рецепторов возникает образ предмета.

Между звуковым комплексом и каким-либо предметом окружающего мира первоначально никакой связи нет. Здесь нет того, что должно было бы назвать отражением. Связь здесь устанавливается самим человеком. Человек обычно находит в предмете какой-либо признак, уже имеющий в его языке звуковой комплекс, и превращает этот признак в заместителя предмета в целом. Рус. нога этимологически связано с лит. nagas и латыш. nags ʽноготьʼ. Отсюда нельзя сделать вывод, что нога представляет отражение ногтя.

Когда такая чисто условная связь произведена, звуковой комплекс приобретает указательную функцию. Значение в отличие от понятия всегда приобретается, а не возникает естественным путем.

Условная и искусственно установленная связь не может ни в каких случаях рассматриваться как отражение. Если говорят, что значение есть отражение, это фактически неправильно. На самом деле значение – это условная связь звукового комплекса с понятием, установленная человеком.

Правильное понимание сущности значения мы находим у В.И. Мальцева:

«…значение не есть отражение объективной реальности в какой бы то ни было форме, а является связью, отношением между словом (звуковым комплексом) и различного рода духовными формами, отражающими внешний мир»[104].

«…значение не является внутренним свойством словесного знака, его стороной или частью. Как бы мы ни анализировали комплекс словесных звуков, мы не обнаружим в нем чего-либо, что можно назвать значением. Значение приобретается предметом или явлением, выступающим в роли знака в связи с его отношением к чему-то, что не является знаком.

Еще раз подчеркнем, – значение не проявляется в отношении, а именно приобретается в этом отношении»[105].

«Отношение слова к предмету состоит в том, что оно замещает его как средство информации о нем, иначе говоря, является знаком предмета»[106].

Не менее важным вопросом является вопрос о местонахождении значения. Находится ли значение в самом носителе знака или вне его. По мнению И.С. Нарского:

«…значение отличается от знака, и, мало того, оно не может находиться „внутри“ материала знака, т.е. носителя значения. Это видно из следующего. Для актуального бытия значения необходима не только его знаковая основа (носитель), но и наличие того, кто (или что) воспринимает знак, а затем его интерпретирует (интерпретатор) именно как