Йога. Искусство коммуникации - Виктор Бойко

Боль — это мера интенсивности неприятных ощущений (определение — см. главу «Работа с ощущениями»). Болевой порог у всех различен, встречается самая широкая градация, от несчастных, словно состоящих из одного сплошного сердца, до толстокожих гиппопотамов в человеческом обличье — «лишь после десятого удара Боб почувствовал, что его бьют». Ощущения, трудно переносимые для одного человека (без нарушения наружной и внутренней целостности тела и психики) другого могут просто не трогать.

Обычно чувствительность человека западного «образца» довольно высока, и спектр им переживаемых (по крайней мере, телесных) ощущений весьма разнообразен.

Вебер отмечал: «...Присущая нам способность ощущать прикосновения к поверхности кожи резко различается в зависимости от того, в каком месте человеческого тела расположены точки контакта» («Структура мозга», с.22). Если какие-то участки тела более бедны рецепторами, следовательно, обратная связь в таких областях поверхности менее интенсивна, ощущения, которые могут там возникнуть, более бедны и труднее осознаются.

«Вмешательство логической функции в тех случаях, когда оно имеет место, изменяет данность, уводит её от реальности. Войдя в сферу психического, ощущение вовлекается в круговорот логических процессов. По своему произволу психика изменяет данное, представленное ей, организованная деятельность логической функции стягивает в себя все ощущения и строит свой собственный внутренний мир, который последовательно отходит от реальности, сохраняя с ней в некоторых точках такую тесную связь, что происходят непрерывные переходы от одного к другому, и мы едва замечаем, что действуем по двойной оценке — в нашем собственном внутреннем мире и одновременно в совершенно ином, внешнем мире» (там же, с.20).

Можно припомнить самые разные виды телесных ощущений, начиная с тех, с которыми мы сталкиваемся при действиях повседневности. Как правило, последние не связаны с физическими нагрузками такой интенсивности, которые могли бы существенно повлиять на состояние сознания, обычно психосоматику сверх всякой меры перегружают нервно-эмоциональные факторы.

Сверхнагрузки спорта порождают особые ощущения и выражено влияют на сознание, но этот жанр не входит в круг рассматриваемых здесь проблем.

Следующий класс ощущений — это те, что порождены внутренней «кухней» жизнедеятельности организма. Уже отмечалось, что при наличии здоровья их количество минимально. В процессе регулярной практики асан чувствительность восприятия, как известно, со временем возрастает, и если эту тенденцию целенаправленно развивать, то становится возможным волевое вмешательство в автоматику организма — это удел йогов-факиров.

Типовая работа с ощущениями при классической организации практики асан приведена в соответствующей главе, следует только заметить, что в ней речь идёт не о том классе виртуальных ощущений, которые вызываются простым направлением внимания на тело, но возникающими от реального изменения его формы и её выдержки во времени.

Ещё один класс ощущений — возникающие при расстройствах функционирования, заболеваниях и травмах организма.

Остаются два их вида, которые представляют интерес в нашем контексте, первый — телесные эффекты при воспоминании и повторных переживаниях эмоциональных ситуаций в медитативных практиках. Второй: ощущения, которые мы способны вызывать по собственной воле.

В связи с последним приведу любопытное высказывание Мирча Элиаде: «Согласно «Йога-сутре» пратьяхара может быть понята как такая способность, посредством которой интеллект обладает ощущениями так, как если бы контакт с объектом был реальным» («Йога. Бессмертие и свобода», с.131).

Напомню, что в медитативном процессе, при тотальном расслабления тела и сознания затем, когда начинается перестройка психики и её спонтанная санация, зачастую может возникнуть напряжение мышц, судороги и даже самопроизвольная двигательная активность. Именно у тех, кто не видит образов, отработка вытесненного материала происходит через ощущения и связанные с ними эмоции. Непроизвольное физическое движение может присоединиться к двум упомянутым компонентам только при слишком большом «перегреве» отрабатываемого материала либо определённых особенностях нервного склада личности.

При «извлечении» вытесненного визуальный его «сброс» более продуктивен, сопровождаясь порой лишь судорожными изменениями дыхания в эмоциональных медитативных выплесках. Когда разрядка идёт только через сому (тело), ощущения могут быть крайне интенсивными, вплоть до острой боли, захватывать весь организм и сопровождаться отрицательными переживаниями любой силы. Всё это следует претерпевать с полным отстранением и безучастностью, памятуя, что освобождение от негативного материала интегрировано в нормальный процесс любой медитации и является его неотъемлемой частью. Техника безопасности, подробно изложенная в главе «Самьяма» для «Чидакашадхараны», остаётся единой и в отношении методов, ориентированных исключительно на тело (ощущения). В обоих видах медитации (как с образами, так и без) также могут быть в наличии либо отсутствовать слуховые и кинестезические феномены.

Собственно говоря, начальные стадии любой конкретной психотехники прежде всего ориентированы на создание условий, при которых начнётся спонтанный «выброс» перенапряжения, а особенности устройства психосоматики каждого человека определяют в каком «виде» и по каким сенсорным каналам произойдёт основная его часть. Более того, учитель йоги должен выбрать для садхаки наиболее выгодный и безопасный способ медитации, при котором напряжения освобождаются только в формах, сохраняющих психическую адаптированность!

И лишь когда такой сброс будет завершён, наступает первая стадия уравновешения, поскольку между сознанием и остальными слоями психики больше нет преграды. И тогда медитация превращается в основной интегрирующий процесс, с помощью которого сознание опускается в глубины собственной психики подобно водолазу. Затем, если путешествие простроено грамотно и путник располагает определёнными способностями, он может двинуться дальше, к рубежам, на которых может проявить себя бесконечность или структура Единого.

Возвращаясь вновь к способам «разрядки» вытесненного, следует отметить, что при этом, конечно, так или иначе задействованы все сенсорные каналы одновременно, но какой-то один всегда является ведущим кроме случая синестезии. Аудиальная составляющая, например, ярко представлена у музыкально одарённых личностей.

В тяжёлой патологии мозга отмечены случаи, когда именно по кинестезической «епархии» непосредственно проявляются функции зрения и вкуса, что показывает невероятную функциональную пластичность структуры нейронных сетей мозга и масштаб его возможностей.

Возвращаясь к теме ощущений, отметим, что отечественные реформаторы применяют энергетическую накачку в своих занятиях с людьми. Вот выдержка из отчёта достаточно юной дамы, впервые принявшей участие в одной из подобных практик (год девяносто второй, текст приведён без изменений, опущены лишь некоторые повторы, отчёт написан в девяносто пятом году):

«... Хотя прошло уже больше трёх лет, я не могу сказать, что я что-то забыла. Да и вряд ли что-то забуду в будущем. Попробую описать это без ненужной эмоциональности. За несколько часов занятия (практика «йога-дхара-садханы») я не просто перешла за предел того, что могу сделать, но удивляюсь, как выдержала тот темп и величину нагрузки (отмечу, кстати, что у этой дамы исключительно высокая природная гипермобилькость суставов). Силовые асаны также делала с запредельным напряжением и перевозбуждением. Когда в конце занятия А. рассказал, как надо делать дыхание «капалабхати» и что делать после этого, я не слушала внимательно, так как никогда не занималась пранаямой и не думала, что у меня правильно получится. Знала только, что надо опустить подбородок на грудь и сделать глубокий вдох, а потом резкий выдох. И попробовала. Что произошло потом, я не могла не только представить, но и не успела удивиться или испугаться.

После первого вдоха и резкого выдоха, — это единственное, что я сделала по своей воле, — процесс дыхания стал автоматическим, то есть я не только не могла остановить или изменить что-то, но вдохи и резкие выдохи пошли в нарастающем по мощности темпе. Сейчас могу сказать, что дышать так сознательно я бы не смогла. Голова с каждым вдохом подымалась вверх. Параллельно с этим я видела себя изнутри. Понять этот механизм — чем я видела и что происходило, я не могу. Я видела свой позвоночник как бы «в разрезе». Мутный серый фон, вертикальный ствол и поднимающаяся снизу вверх спираль тёмно-коричневого цвета. Точнее было бы сказать — вибрирующий жгут, спирально закрученный.