Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

Таким образом, в свете сказанного можно заключить, что в строках «И ругался день-деньской бывший дядька их морской, / Хоть имел участок свой под Москвой» представлен собирательный образ советских чиновников. Но если продолжить ленинскую линию, то напрашивается единственно возможная аналогия с жизнью вождя: загородная усадьба Горки, расположенная в 29 километрах от Москвы и отобранная большевиками у помещика Рейнбота. Горки действительно стали местом отдыха Ленина вскоре после захвата им власти — с 25 октября 1918 года.

А с только что упомянутой «Песней-сказкой про нечисть» у «.Лукоморья» имеется еще ряд общих мотивов: «Танцевали на гробах богохульники» = «Порубили все дубы на гробы»; «И в проезжих сеет страх» = «Но явился всем на страх вертопрах»; «Где по веткам скачут бесы и ругаться норовят» /1; 526/ = «И ругался день-деньской бывший дядька их морской»; «Змей Горыныч взмыл на древо» = «Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать»; «Будь ты пеший, будь ты конный — заграбастают» = «Зазеваешься — он хвать — и тикать!».

Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,

Как налево — так загнет анекдот,

Но ученый сукин сын цепь златую снес в Торгсин,

И на выручку один — в магазин.

Поскольку Торгсин — это Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами, смысл последних двух строк сводится к тому, что советская власть стала разбазаривать ценности, доставшиеся ей от царского режима, продавая их за границу (Торгсин просуществовал с января 1931 года до февраля 1936-го). Об этом же пойдет речь в «Таможенном досмотре»: «Бывало, раньше Западам, Востокам / Раздаривали ценный капитал» (АР-4-215). «Западам, Востокам» — то есть иностранцам; другими словами — «сносили в Торгсин». Впервые же об этом было сказано в 1964 году: «Почему нет золота в стране? / Раздарили гады, раздарили» /1; 91/ (сравним со златой цепью в «Лукоморье»). Здесь представители власти названы гадами, а «кот ученый» охарактеризован как сукин сын (об использовании Высоцким этих характеристик применительно к властям мы уже говорили и в этой главе, и в предыдущей).

Другим доказательством того, что «кот ученый» является образом власти, служат переклички «.Лукоморья» со «Странной сказкой»: «Раз напился он — кошмар! — и удар. <…> помирать, вишь, собрался» /2; 38/ = «Умирал король подспудно, / Пил наследник беспробудно» /2; 505/; «Цепь златую снес в Торгсин» = «Разорив казну совсем, / Пил наследник беспробудно» /2; 505/. Кроме того, если в «Лукоморье» «ругался день-деньской бывший дядька их морской», то и в «Странной сказке» «сам король ругал министров» /2; 505/.

Вместе с тем еще за одиннадцать лет до появления Торгсина большевики начали продавали на Запад золото и другие драгоценности.

Так, 5 марта 1920 года Ленин пишет заместителю наркома финансов РСФСР: «т. Чуцкаев! Надо принять особо срочные меры для ускорения разбора ценностей. Если опоздаем, то за них в Европе и Америке ничего не дадут. В Москве можно было бы (и должно) мобилизовать на это тысячу членов партии и т. п. с особым контролем. У вас, видимо, всё это дело продвигается архивяло. Напишите, какие экстренные меры для ускорения вы принимаете. Ленин»879.

Неудивительно, что в произведениях Высоцкого постоянно говорится о разбазаривании властью богатств страны: «А хозяин был, да видать, устал: / Двух гостей убил да с деньгой сбежал» («Чужой дом» /4; 437/), «А в королевстве при посредстве благолепства / Казну расхитили, наследство всё и средства» («В царстве троллей…» /2; 504/), «Продали подряд всё сразу / Племенам соседним. / Воинов гноят образо- / Ваньем этим средним» («Много во мне маминого…» /5; 199/. Эта же тема поднимается в песне «Получил завмагазина / Триста метров крепдешина»: «Сто он метров раздарил, тридцать метров разбазарил».

Вышеупомянутое стихотворение «Много во мне маминого…» (1978) содержит и другие параллели с «Лукоморьем»: «Порубили все дубы на гробы» = «Продали леса все сразу…» (АР-8-132); «Зазеваешься — он хвать — и тикать!» = «Малость зазеваешься — / Уже тебя едят!»; «Значит, сказка — дрянь!» = «Дрянь в огонь из бака льют»; «И пошла она к нему, как в тюрьму» = «Жёны крепко заперты / На цепи да замки»; «С окружающими туп стал и груб, / И ругался день-деньской бывший дядька их морской» = «Бродят люди с вениками, / [Грубо] Матерно ругаясь» (АР-8-131).

О коте из «.Лукоморья» сказано, что он «цепь златую снес в Торгам», а в стихотворении «Снова печь барахлит — тут рублей не жалей!» (1977) «всемогущий блондин», уступая просьбам лирического героя, говорит: «Ты устрой мою тещу в торговлю — в буфет / В инвалютную сеть “Интуриста”!», — то есть в тот же Торгсин. В этой же связи можно вспомнить такие произведения, как «Куплеты кассира и казначея» (1974) и «Несостоявшийся роман» (1968), в котором у возлюбленной героя, как оказалось, «отец — референт в министерстве финансов».

Отметим также сходство между поведением князя Олега и «дядькой ихним»: «Как вдруг прибежали седые волхвы <.. > “Да кто вы такие? Откуда взялись?”» /2; 17/ = «Кто придет, — кричал: “На кой? Кто такой?”» /2; 344/. Кроме того, «вещий Олег свою линию гнул — / Да так, что никто и не пикнул», а кот «загнет анекдот». Сравним еще с поведением царя в частушках «Подходи, народ, смелее» (1974): «Вот царь-батюшка загнул — / Чуть не до смерти пугнул!», — и палача в стихотворении 1977 года: «Когда он станет жечь меня и гнуть в дугу…» /5; 141/.

Как-то раз за божий дар получил он гонорар:

В Лукоморье — перегар на гектар.

В контексте творчества Высоцкого образ перегара, равно как и пожара, следствием которого он является, символизирует разрушительную деятельность советской власти. Примерно в одно время с «Лукоморьем» пишется стихотворение «Я тут подвиг совершил — два пожара потушил». А позднее этот мотив получит развитие в «Пожарах»: «Пожары над страной — всё выше, жарче, веселей». Сравним также ситуацию в «Лукоморье» с «Набатом» (1972) и с песней «Живучий парень» (1976): «Как-то раз за божий дар получил он гонорар: / В Лукоморье — перегар на гектар» = «Бог в небесах — как бесстрастный анатом <.. > Запах тленья, черный дым и гарь» /3; 407, 409/ = «Ваш дом горит — черно от гари, / И тщетны вопли к небесам. / Причем тут бог — зовите Барри, / Который счеты сводит сам» (АР-11-152). [1090]

За несколько месяцев до «Лукоморья» была написана