Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В горечи своей изоляции он (как и Спиноза поколением позже) перешел к ереси, которая посягала на фундаментальные убеждения почти каждого человека в Европе. Он дал понять, что отвергает бессмертие души как совершенно чуждое Ветхому Завету; душа, по его словам, - это всего лишь жизненный дух, текущий в крови, и она умирает вместе с телом. 63 Стремясь ответить на утверждения Акосты, еврейский врач Самуэль да Силва опубликовал португальский "Трактат о бессмертии души" (1623), в котором назвал Акосту невежественным, некомпетентным и слепым. В ответ Уриэль опубликовал "Исследование фарисейских традиций. ...и ответ Самуэлю да Силве, лживому клеветнику (1624). Руководители еврейской общины, защищая свою религиозную свободу, уведомили амстердамский магистрат, что Акоста, отрицая бессмертие, подрывает как христианство, так и иудаизм. Магистрат арестовал его, оштрафовал на триста гульденов и сжег его книгу. Вскоре он был освобожден и, судя по всему, не пострадал.
Его наказание было экономическим и социальным. Его младшие братья стали зависеть от него, а значит, и от его свободы - теперь уже запрещенной - вступать в экономические отношения со своими товарищами. Возможно, по этой причине, а также потому, что он хотел снова жениться, Уриэль решил подчиниться синагоге, отказаться от своей ереси и, как он выразился, "стать обезьяной среди обезьян". 64 Его отречение было принято (1633), и некоторое время страстный скептик жил в относительном покое. Но втайне его ересь продолжалась и ширилась. "Я сомневался, - писал он позднее, - был ли закон Моисея на самом деле законом Божьим, и решил, что он человеческого происхождения". 65 Теперь он отбросил всю религию, кроме смутной веры в Бога, тождественного природе (как у Спинозы). Он пренебрегал обременительными религиозными обрядами, обязательными для ортодоксального иудея. Когда к нему пришли два христианина и заявили о своем желании принять иудаизм, он отговорил их, предупредив, что они возлагают на свою шею тяжелое иго. Они сообщили об этом в синагогу. Раввины вызвали его и допросили; они нашли его нераскаявшимся, и теперь они произнесли против него второе, более суровое отлучение (1639). Родственники снова исключили его из своей жизни, а его брат Иосиф присоединился к преследованию. 66
Он терпел эту изоляцию в течение семи лет, а затем, обнаружив, что ему сильно мешают заниматься бизнесом и юриспруденцией, предложил подчиниться. Разгневанные его долгим и трудным сопротивлением, еврейские лидеры приговорили его к форме отречения и покаяния, подражавшей португальской инквизиции. 67 Как на аутодафе, его заставили подняться на помост в синагоге, прочитать перед полным собранием признание своих ошибок и грехов и торжественно пообещать, что отныне он будет подчиняться всем предписаниям общины и жить как истинный еврей. Затем его раздели до пояса и подвергли тридцати девяти бичеваниям. Наконец его заставили лечь через порог синагоги, и присутствующие, включая его враждебно настроенного брата, переступили через него, когда уходили.
Он вышел из этого унижения не примиренным, а разъяренным. Вернувшись домой, он на несколько дней и ночей затворился в своем кабинете и написал свое последнее и самое горькое обличение иудаизма, который он пожертвовал многим , чтобы принять, но чью замкнутую историю и защитный ригоризм под многовековым гнетом он никогда не понимал с симпатией. В этом саркастическом Exemplar humanae Vitae он рассказал свою интеллектуальную автобиографию как пример того, что происходит с человеком, который думает. "Все зло, - считал он, - происходит от того, что мы не следуем Правому Разуму и Закону Природы". 68 Он противопоставлял "естественную" и богооткровенную религии и утверждал, что последняя учит людей ненависти, в то время как первая учит их любви. Закончив свою рукопись, он зарядил два пистолета, подождал у своего окна, пока не увидел проходящего мимо брата Джозефа, выстрелил в него и промахнулся. 69 Затем он застрелился (1647?).
Еврейская община постаралась похоронить эту трагедию в молчании, но некоторым ее членам, должно быть, было трудно забыть об этом. Спинозе было пятнадцать лет, когда совершался обряд отлучения; возможно, он был в общине, наблюдавшей за его исполнением; возможно, он с благоговением и ужасом смотрел на распростертого еретика. Через этого юношу видение Акосты, очищенное от гнева, вошло в наследие философии. 70
КНИГА IV. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ 1648-1715
ГЛАВА XVII. От суеверия к учености 1648-1715
I. ИМПЕДИМЕНТЫ
Природа, как ее представляли себе все европейцы XVII века, за исключением небольшого меньшинства, была продуктом или полем битвы сверхъестественных существ, доброжелательных или злонамеренных, вселяющихся в человеческие тела как души, или обитающих в деревьях, лесах, реках и ветрах как оживляющие духи, или входящих в организмы как ангелы или демоны, или бродящих по воздуху как мичивиальные эльфы. Ни один из этих духов не подчинялся незыблемому или исчисляемому закону; любой из них мог чудесным образом вмешиваться в действия камней или звезд, животных или людей; а события, не являющиеся видимым следствием естественного или обычного поведения тел или умов, приписывались таким сверхъестественным силам, принимающим таинственное, пророческое или предвещающее участие в делах мира. Все природные объекты, все планеты и их обитатели, все созвездия и галактики были беспомощными островками в сверхъестественном море.
Мы видели некоторые формы суеверий в более ранние века. Большинство из них пережили приход современной науки в лице Коперника, Везалия и Галилея; некоторые процветали в лице самого Ньютона. Астрология и алхимия продолжили свой упадок, но астрологи были многочисленны при дворе Людовика XIV; 1 а в Вене, по словам леди Мэри Уортли Монтагу в 1717 году, "было огромное количество алхимиков". 2 Крепкие англичане по-прежнему верили в призраков, следили за приметами, платили за гороскопы, принимали свои сны за пророчества, высчитывали удачные и неудачные дни; а менее крепкие умоляли своего короля вылечить их золотуху прикосновением. В седьмом номере "Наблюдателя" описывались потрясения, вызванные в британской семье просыпанием небольшого количества соли, или выкладыванием ножа и вилки друг
