Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
VI. ГЕРЕТИКА
Зная, что в еврейских общинах, окруженных неумолимыми врагами, религия была опорой жизни и жизнью Закона, раввины препятствовали светским занятиям, которые могли бы открыть лазейку для религиозных сомнений. Йоэль Сиркис, главный раввин Кракова, осуждал философию как мать ереси, роковую "блудницу", о которой Соломон сказал: "Никто, идущий к ней, не возвращается"; 61 и предложил отлучать от церкви любого еврея, находящегося под его юрисдикцией, который пристрастится к философии. Иосиф Соломон Дельмедиго, приехавший в Польшу (1620 г.) из Италии, где еще теплился Ренессанс, был встревожен тем, что наука была исключена из программы обучения и чтения евреев. "Вот, - писал он, - тьма покрывает землю, и невежды многочисленны, ...говоря: "Господь не радуется отточенным стрелам грамматиков, поэтов и логиков, ни измерениям математиков, ни расчетам астрономов"". 62
Дельмедиго был правнуком Ильи дель Медиго, преподававшего иврит в кругу Медичи. Он начал свои отклонения с изучения греческого языка, а также Талмуда у своего отца, раввина на Крите; он получил некоторое научное образование в прогрессивном Падуанском университете, где Галилей был его наставником. Он занялся врачебной практикой, которая дала ему средства к существованию и итальянское имя; но наука - математика - продолжала манить его, и в ее поисках он утратил часть своей религиозной веры. Такая линька оставляет чувствительную кожу и может на время расстроить характер. Выкорчеванный и беспокойный, Иосиф переезжал из города в город. В Каире и Константинополе он на время присоединился к секте караимов - евреев, которые (как и протестанты) отвергали церковные традиции и поправки и придерживались Библии как единственного источника своего богословия. В Гамбурге и Амстердаме он обнаружил, что его медицинские знания настолько отстают от знаний еврейских врачей, что ради хлеба насущного он стал ортодоксом, вступил в раввинат и в конце концов стал защищать Кабалу. Он умер как безвестный врач в Праге (1655).
Лео бен Исаак Модена был более тонким и глубоким человеком. Свою итальянскую фамилию он получил от города, в который его семья переехала после изгнания евреев из Франции. Он был вундеркиндом, читал пророков на третьем году жизни, проповедовал на десятом, а первое опубликованное произведение написал в тринадцать лет. Это был диалог против азартных игр, в которых Лев был авторитетом, так как оставался их приверженцем до конца своей жизни. Самой большой его авантюрой была женитьба в 1590 году в возрасте девятнадцати лет. Из трех его сыновей один умер в двадцать шесть лет, один был убит в драке, один предался распутству и пропал в Бразилии. Одна из двух дочерей умерла при его жизни; другая, потеряв мужа, стала зависеть от отца, жена которого сошла с ума. Во время этих фуршетов Лео был отлучен от церкви за постоянную игру в карты. Он написал диссертацию, доказывающую, что раввины вышли за рамки закона в своем постановлении, которое вскоре было отменено.
Тем временем он освоил библейскую, талмудическую и раввинскую литературу, изучил физику и философию, написал на иврите и итальянском несколько неплохих стихотворений. Принятый в раввинат в Венеции, он выступал на итальянском языке с такими познаниями и красноречием, что многие христиане были привлечены к его аудитории. Один из его христианских друзей, английский дворянин, поручил ему написать итальянское изложение еврейского ритуала. Готовя эту "Историю еврейских ритуалов" (1637), Лео пришел к выводу, что многие традиционные церемонии, оторванные от своей первоначальной цели, утратили значимость. В анонимной работе "Кол Сакал" он предложил пересмотреть и упростить еврейские молитвы и обряды, отменить диетические законы и сократить количество и строгость священных дней. В этой же книге он критиковал раввинистический иудаизм как массу неоправданных усложнений, добавленных к подлинному еврейскому закону; он призывал вернуться от Талмуда к Библии, но распространил свои ереси на саму Библию, даже на все Моисеево откровение. Он оставил этот революционный пронунциаменто неопубликованным, а когда после его смерти (1648) его нашли среди его бумаг, к нему прилагался сопутствующий трактат, защищающий ортодоксальный иудаизм. Ни один из них не увидел свет до 1852 года. Если бы Лев осмелился опубликовать Kol Sakal при жизни, реформистский иудаизм мог бы зародиться в XVII веке. Он был слишком умен, чтобы предвидеть историю.
Самым трагичным из еврейских еретиков был Уриэль Акоста из Амстердама. Его отец происходил из семьи марранов, обосновавшейся в Опорто и полностью перешедшей в католическую веру. Габриэль, как называли юношу в Португалии, получил образование у иезуитов, которые пугали его проповедями об аде, но оттачивали его ум схоластической философией. Изучая Библию, он был поражен тем, что церковь признала Ветхий Завет Словом Божьим, а Христос и двенадцать апостолов приняли Моисеев закон. Он пришел к выводу, что иудаизм был божественным, усомнился в праве святого Павла отделять христианство от иудаизма и решил при первой же возможности вернуться к вере своих предков. Он уговорил свою мать и братьев (отец уже умер) присоединиться к попытке ускользнуть от инквизиции и бежать из Португалии. После многих опасностей они добрались до Амстердама (ок. 1617 г.). Там Габриэль сменил имя на Уриэль, и семья стала членом португальской общины.
Но тот же дух исследования и независимого мышления, который заставил его покинуть церковь, заставил его чувствовать себя неуютно в рамках столь же строгих догм синагоги. Его шокировало пристрастие даже ученых раввинов Амстердама к интеллектуальным пакостям Кабалы. Он смело обличал своих новых единомышленников за обряды и предписания, которые не имели очевидного основания в Библии и порой, по его мнению, шли вразрез с библейскими путями. Поскольку он плохо разбирался в истории, то считал большой ошибкой, что еврейские ритуалы и верования изменились за девятнадцать сотен лет. Как раньше он возвращался от Нового Завета к Ветхому, так теперь он призывал вернуться от Талмуда к Библии. В 1616 году он опубликовал в Гамбурге португальский трактат "Propostas contra a tradiçāo-аргументы против традиций, на
