Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

— Разобраться в этом будет нелегко, — предупредил Пуаро.

— Да, но я многое о вас слышал. Говорят, что вы умеете задавать вопросы таким образом, чтобы люди вам все рассказывали.

— Кому, по-вашему, я должен задавать вопросы? Думаю, что когда вы упомянули Малайю, то не имели в виду малайцев. Вы говорили о времени, когда там существовали английские общины, и жены офицеров — «мем-сахиб», как их называли, — сплетничали между собой.

— Я не утверждаю, что от этого может быть какая-то польза. Кто бы ни распространял эти сплетни, они наверняка либо умерли, либо обо всем забыли. Думаю, моя мать многое неверно поняла, а остальное напридумывала сама.

— И вы по-прежнему считаете, что я способен…

— Я не прошу вас ехать в Малайю и кого-то расспрашивать. Тех людей там давно уже нет.

— И вы не можете назвать мне имена?

— Их имена — нет.

— Тогда какие?

— Мне кажется, есть два человека, которые жили у Рэвенскрофтов и могут знать, что произошло и почему.

— Но сами вы не хотите к ним обратиться?

— Ну, я мог бы, но не думаю, что они… Мне бы не хотелось расспрашивать их об этом, и Селии, по-видимому, тоже. Они очень славные женщины — вовсе не сплетницы и не любительницы совать нос в чужие дела — и именно поэтому могут что-то знать. В свое время они наверняка старались помочь, как-то разрядить ситуацию, но не смогли… Простите, я говорю непонятно.

— Напротив, — возразил Пуаро. — Вы меня очень заинтересовали, и думаю, у вас на уме нечто конкретное. Скажите, Селия Рэвенскрофт согласна с вами?

— Я почти не говорил с ней об этом. Понимаете, она очень любила Мэдди и Зели.

— Мэдди и Зели?

— Да, так их называли. Когда Селия была маленькой и я только с ней познакомился, — я говорил, что в деревне мы жили по соседству, — у нее была — теперь это называется девушка au pair[1713], но тогда их именовали гувернантками — гувернантка-француженка. Она была очень добрая — играла с нами и другими детьми, — и Селия, а следом за ней вся семья называла ее Мэдди.

— Понимаю — сокращенно от «мадемуазель».

— Да, вы ведь француз. Поэтому мне и пришло в голову, что она может рассказать вам то, что знает и не хочет рассказывать другим.

— Допустим. А другое имя, которое вы упомянули?

— Зели — тоже сокращение от «мадемуазель». Мэдди пробыла там два или три года, а потом вернулась во Францию или Швейцарию. Пришлось нанять другую гувернантку — Селия вместе с родителями звала ее Зели. Она была моложе Мэдди — очень хорошенькая и забавная. Тоже играла с нами, и мы все страшно ее любили. Генерал Рэвенскрофт очень к ней привязался — играл с ней в шахматы, в пикет и так далее.

— А леди Рэвенскрофт?

— Она тоже любила ее, и Зели была ей предана. Поэтому она и вернулась после отъезда.

— Вернулась?

— Да, когда леди Рэвенскрофт заболела и попала в больницу, Зели стала как бы ее компаньонкой и ухаживала за ней. Я точно не знаю, но почти уверен, что она была там, когда произошла трагедия. Поэтому она должна знать, что случилось на самом деле.

— А вам известно, где она сейчас? Вы знаете ее адрес?

— Да, я узнал адреса их обеих. Мне пришло в голову, что вы могли бы расспросить их. Я понимаю, что прошу слишком много… — Юноша умолк, не окончив фразу.

Некоторое время Пуаро молча смотрел на него.

— Пожалуй, из этого может что-то выйти, — сказал он наконец.

Книга вторая

Длинные тени

Глава 11

Суперинтендент Гэрроуэй и Пуаро обмениваются информацией

Суперинтендент Гэрроуэй смотрел через стол на Пуаро, поблескивая глазами. Джордж налил ему виски с содовой, потом поставил перед Пуаро стакан с темно-пурпурной жидкостью.

— Что это за напиток? — с интересом осведомился Гэрроуэй.

— Сироп из черной смородины, — ответил Пуаро.

— Ну-ну, — усмехнулся суперинтендент. — У каждого свой вкус. Спенс говорил мне, что вы употребляете какое-то пойло под названием «тизан»[1714]. Это что-то вроде французского фортепиано?

— Нет. Это уменьшает жар и успокаивает нервы.

— Понятно. Очередной дурман для инвалидов. — Он поднял свой стакан. — Ну, за самоубийство!

— Так это было самоубийство?

— А что же еще? — отозвался Гэрроуэй. — Должен заметить, узнать то, что вы просили, было нелегко. — Он покачал головой.

— Сожалею, что причинил вам хлопоты, — сказал Пуаро. — Я совсем как то животное или ребенок из рассказа вашего мистера Киплинга — страдаю от ненасытного любопытства.

— Киплинг сочинял забавные истории, — промолвил суперинтендент. — Свое дело он знал. Мне рассказывали, что ему было достаточно один раз пройтись по эсминцу, чтобы знать о нем больше, чем любой из инженеров в королевском флоте.

— Увы, я не знаю ровным счетом ничего, — вздохнул Пуаро. — Поэтому мне приходится задавать вопросы. Боюсь, что я прислал вам чересчур длинный их список.

— Меня заинтриговало то, как вы перескакиваете с места на место. Психиатры, доклады врачей, кому были завещаны деньги, кто их получил, а кто нет, хотя и рассчитывал получить, дамские прически, парики, имя торговца париками, розовые коробки, в которые их упаковывают…

— И вы все это знаете? — воскликнул Пуаро. — Просто удивительно!

— Дело было загадочное, поэтому мы фиксировали все детали. Толку от этого не было никакого, но сведения хранились в архиве на случай, если кто-то заинтересуется. — Он протянул Пуаро лист бумаги. — Вот. Парикмахеры, дорогая фирма на Бонд-стрит. Называлась «Юджин и Розенталь». Потом они переехали на Слоун-стрит. Вот адрес, но там теперь зоомагазин. Двое их ведущих специалистов несколько лет назад ушли из фирмы — в списке их клиентов значилась леди Рэвенскрофт. Розенталь сейчас живет в Челтенхеме. Занимается тем же бизнесом, но именует себя косметологом. Тот же человек, но другая шляпа, как говаривали в дни моей молодости.

— Ага! — произнес Пуаро.

— Почему «ага»?

— Я вам чрезвычайно обязан. Вы подали мне идею. Все-таки странным образом идеи иногда приходят в голову.

— Вся беда в том, что у вас в голове уже слишком много идей, — сказал суперинтендент. — Больше вам не требуется. Я изучил семейную историю так подробно, как мог. Элистер Рэвенскрофт был шотландского происхождения. Отец — священник, оба дяди отличились на военной службе. Женился на Маргарет Престон-Грей — девушке из хорошей семьи, представленной ко двору и так далее. Никаких семейных скандалов. Вы оказались правы насчет сестры-близнеца, хотя понятия не имею, где вы об этом пронюхали. Доротея и Маргарет Престон-Грей — их называли Долли и Молли. Престон-Греи жили в Хэттерс-Грин, в Сассексе.