Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

и неожиданный крик, от силы и – главное – беспричинности которого он теряется.

– Ты чего? Разве больно?

И жаркий умоляющий шёпот:

– Нам сказали… вы кастрируете белых… лучше убей сразу…

– Дурак, – доктор Юра, не возмущаясь, а называя как диагноз, ощупывает выпирающую тазовую кость. – Переломы. На рентген…

…Крис сидел, уткнувшись лицом в колени, спал – не спал… Его тронули за плечо. Он с трудом поднял голову, заморгал. Люся? Чего ей?

– Я кофе принесла, Чёрного. Выпей.

Он послушно взял кружку, отхлебнул, не разбирая вкуса, не замечая, что она говорит по-русски, а он понимает её.

– И вот, поешь, – она почти насильно всовывает ему в другую руку… дощечку?

А! Это же шоколад. Он ест, пьёт, и вроде красный туман перед глазами редеет.

– Спасибо.

– На здоровье.

Крис допил кофе и бездумно отдал кружку Люсе.

– Раненых много?

Крис пожал плечами.

– Я не считал. Наверное, много.

За его спиной стукнула дверь. Преодолевая вяжущую боль во всём теле, Крис обернулся и медленно, оттолкнувшись рукой от холодного камня, встал.

– Устал? – Аристов курил, оглядывая его покрасневшими глазами.

Крис кивнул и, тяжело ворочая языком, спросил по-русски:

– Сейчас… затишье?

– Да. Через четыре часа новая партия из Джексонвилла. Много тяжёлых.

– Юрий Анатольевич, – вмешалась Люся, – вам же надо поесть. И я кофе сварила.

Он улыбнулся.

– Спасибо. Кофе – это хорошо. А Крису дала?

– Да, я кружку выпил, – Крис улыбнулся. – С шоколадом.

– Совсем хорошо, – рассмеялся Аристов.

На их голоса из дверей стали выходить остальные, разговор стал общим и на английском.

– Доктор Юра, это не конец?

– Нет. Через четыре часа новый поток. Идите отдыхать.

– Вторая смена?!

– Ошалел совсем? Какие тут тебе смены?!

– Парни, в душ пошли.

– И потянемся, болит всё.

– Помнёмся ещё…

– Доктор Юра, – набрался смелости Эд. – Давайте с нами.

– Да, – подхватил Крис. – Мы бодрящий массаж знаем.

Остальные радостно заговорили одновременно, не слушая и перебивая друг друга.

– Ага…

– Точно…

– После него хоть две смены сразу…

– Ты заткнёшься со своими сменами?

– Давайте, доктор Юра.

– От душа до зала в простыне…

– На фиг зал, забыл, как прямо в душе?

– Точно, там же скамьи…

– Спасибо, парни, – вклинился в их гомон Аристов. – А остальным врачам?

– А что? – сразу ответил Крис. – Нас вон сколько.

– Точно, – кивнул Сол. – Всем сделаем.

– Хорошо, – кивнул Аристов. – Пойду, скажу остальным.

– Доктор Юра, – Андрей счёл момент подходящим. Он уже давно крутился вокруг них, выжидая случая. Вроде, доктор Юра успокоился, улыбается… – Простите меня. Я его узнал просто. Это он меня зимой мордовал.

– Это ты следователям расскажешь.

– Ага, – кивнул Андрей. – Всё расскажу, доктор Юра. Разрешите мне работать.

Аристов, насмешливо щурясь, оглядел толпившихся вокруг парней, ожидая их решения.

– Пусть со мной в паре будет, – сказал Клайд. – Если что, я его сам пришибу.

– У него руки ловкие, – кивнул Люк, – голова только…

– Голова дерьмовая, – засмеялся Сол.

– Да и молодой он, – вступил Эд. – Чего с малолетки взять?

– Ладно, – улыбнулся Аристов. – Под вашу ответственность.

Они дружно закивали. А счастливая улыбка Андрея только добавила веселья.

– Доктор Юра, – Крис решил перейти к делу. – Мы пойдём и подождём вас в душевой.

– Идите, – кивнул Аристов. – Сейчас догоним.

Гомоня и перешучиваясь, парни побежали к жилому корпусу. Аристов повернулся и пошёл звать остальных на душ с массажем. Бодрящий массаж… что-то новое. Итак, у них четыре часа. Душ с массажем – час, итоги по сделанному и отдых. Всё успеваем.

Аристов открыл дверь ординаторской.

– Коллеги, нас приглашают на душ с бодрящим массажем.

Спавший сидя за столом, Роман Климов вскинул голову.

– Кого привезли?

– Пока никого, – засмеялся Аристов. – Вставай и пошли.

– Юрка, – простонал кто-то. – Сейчас кофе принесут.

– Кофе потом. Давайте, давайте, живо, нас уже ждут.

– Всех? – оторвалась от заполнения очередной карточки Варвара Виссарионовна и, увидев мгновенное смущение Аристова, улыбнулась: – Всё понятно, коллега, можете не краснеть. Для ваших… парней это будет слишком большим испытанием.

– Пока да, – кивнул Аристов и улыбнулся. – Думаю, пока.

– Будем ждать, – рассмеялись остальные женщины.

– Идите, ребята…

– Такое доверие надо ценить…

– Потом нам расскажете…

– Если что, мы знаем, где вы…

Забежав к себе за мочалками, мылом, полотенцами и чистым бельём, они все собрались в душевом зале. Парни вдруг оробели, засмущались, раздевались, как-то прячась друг за друга. Неловко чувствовали себя и врачи. Но в плеске воды и общей толкотне неловкость первых минут прошла. Смех, звучные шлепки по голому телу, шутливые схватки за душ, за скамью.

– Доктор Юра, ложитесь.

– Ох, как оно…

– Андрей, пусти, потом постираешь.

– Эй, куда размахался…

– А ты под руку не подворачивайся.

– Вы расслабьтесь.

– Плечо потянул.

– Размять тебе?

– Ага, спасибо.

– К-куда моё мыло лапаешь?!

– Крис, тянуться будешь? Становись тогда.

– Ага, сейчас.

– Доктор Роман, так хорошо, вы полежите немного, ополоснитесь и всё.

– Юра, ты всё?

– Почти.

– Сейчас бы пивка…

– Оно бы конечно.

– Ну, всё, я пошёл.

Душевая постепенно пустела. Парни уже не стеснялись врачей, спокойно вытираясь и промазываясь. Сидя на скамье, Аристов невольно любовался ими, точёными совершенными телами, естественной грацией любого движения. Крис обернулся, встретился с ним глазами и улыбнулся. Аристов ответил ему улыбкой.

Графство Олби

Дарроуби

Центральная тюрьма

Свет в камере не выключали всю ночь. Утро началось с того, что в двери открылось квадратное окошко, и кто-то невидимый рявкнул:

– Подъём. Приготовиться к оправке.

Джонатан посмотрел на часы – почему-то их не отобрали – и присвистнул. Шесть ровно. Обитатели камеры, вздыхали, сопели, садились на койках. Фредди легко встал и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. Парень в лыжной куртке самозабвенно боксировал в узком проходе между кроватями. Джонатан сел и похлопал себя по карманам, по привычке отыскивая сигареты. Фредди заметил его жест и ухмыльнулся.

– Без курева хреново, – согласился, глядя на Джонатана, мужчина со шрамом через всё лицо и неожиданно ухоженными холёными руками.

– Выходи на оправку! – рявкнули в дверное окошко и дверь распахнулась.

Фредди бросил шляпу на подушку, быстро расстегнул и положил на кровать куртку. Джонатан повторил его действия, и они, уже вдвоём, пошли к выходу.

– Лицом к стене. Руки за спину. Не разговаривать. Вперёд марш.

Их отвели в просторный и неожиданно чистый туалет, который был бы обычным общественным, если бы не отсутствие перегородок и зеркал. Раковин десять, унитазов столько же, а их всего пятнадцать, так что особой толкотни не было, и долго ждать никому не пришлось. Полотенец, как и простыней, им не дали, и вытираться пришлось носовыми платками, а то и так сохнуть. Парень в лыжной куртке разделся до пояса и обтёрся под краном холодной водой – горячая, правда, отсутствовала, как и пробки для раковин. Их