Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Бернштейн высказывает свою позицию с поразительной простотой, указывая на то что и другие люди, помимо производительных рабочих, живут за счет национального продукта. Я хочу противопоставить этому некоторые не менее простые и элементарные факты.

Факт, что обычные в настоящее время способы производства, в которых с помощью «промежуточного труда» заранее изготовляются материалы, орудия, машины, вспомогательные вещества, средства передвижения и т.п., гораздо производительнее, чем те способы производства, которые обходятся без таких обширных подготовлений. Факт, что, если смотреть на весь непосредственно и промежуточно затраченный на существующее уже потребительное благо труд как на целое, то созревший для потребления плод можно получить только в конце процесса продолжающегося несколько или даже много лет полного труда. Факт также, что социалисты требуют весь этот продукт или всю его ценность исключительно для рабочих, занятых в производстве, как «полный результат их труда», но что они ни в каком случае не согласны допустить отсрочку распределения всей этой ценности между рабочими до того момента, когда созданный ими продукт будет готовым, созревшим для распределения; наоборот, они претендуют на то чтобы каждый рабочий немедленно после совершения своей части труда получал полный, равноценный эквивалент из того, что будет произведено совместным трудом рабочих только несколько лет спустя.

А здесь играет роль второй ряд фактов. Факт, что всякое распределение между рабочими до окончательного изготовления ими продукта вообще возможно лишь в том случае (и потому), если уже до окончания их продукта имеются созревшие для потребления блага, происходящие из какого-либо другого источника; и что только при этом условии труд может быть вообще направлен на отдаленные результаты, или же, могут быть употреблены производительные и на продолжительное время рассчитанные способы производства, между тем как в противном случае нужно было бы довольствоваться меньшими выручками, которые могли бы быть извлечены с помощью менее подготовленных, на меньший срок времени рассчитанных способов производства. Такие запасы благ в настоящее время сосредотачиваются, переходя по наследству от одного поколения к другому и постоянно увеличиваясь, в руках капиталистов. Их приобретение было, быть может — пусть это временно останется неисследованным, — только отчасти законно, отчасти же незаконно, но не подлежит никакому сомнению, что этот запас благ созидается и сохраняется иной заслугой, нежели заслугой тех рабочих, которые содержались и оплачивались из него в продолжение начатых процессов производства.

Таким образом, явление, что по истечении известного промежутка времени получается некоторый более ценный продукт, отнюдь не составляет исключительной заслуги настоящих рабочих, их труда, их ловкости; часть заслуги принадлежит также известному кругу раньше трудившихся лиц, которые заботились об образовании и сохранении накопленных запасов благ. А в таком случае не должен ли труд первых рабочих давать им неоспоримое право не только требовать, чтобы этот больший, более ценный продукт принадлежал им сполна, но чтобы он принадлежал им сполна уже тогда, когда он еще не произведен?

В этом хочет нас убедить теория эксплуатации, но в этом трудно убедиться даже самому горячему защитнику рабочих, если он себе ясно и точно представляет положение дел. Но этого-то именно и не делает теория эксплуатации. Она до сих пор во всех своих формулировках избегала центрального пункта проблемы — различия во времени между уплатой вознаграждения и окончательным изготовлением продукта, — как она вообще избегала рассматривать значение времени для производственной техники и для оценки благ. Она или оставляет этот вопрос незатронутым, или же затрагивает его ошибочно, неверно, причем в этой погрешности в значительной степени опять повинен Маркс. В одном месте он объявляет «совершенно безразличным» для образования ценности то обстоятельство, что часть необходимого для создания готового продукта труда была применена раньше и «относится к давно прошедшему времени» — («im Plus-quamperfectum steht»)742; в другом же месте с помощью извращающей диалектики он доказывает даже противоположное, что, получая заработную плату в установленные сроки, рабочие получают ее не преждевременно, а слишком поздно и притом в ущерб своим интересам, так как они ведь обыкновенно получают свою плату в конце дня, недели, месяца, в продолжение которого они уже работали в пользу предпринимателя, так что не предприниматель авансирует плату, а, наоборот, рабочие авансируют свой труд742.

Это было бы совершенно верно, если бы можно было согласиться с той точкой зрения, что заработная плата рабочего не имеет ничего общего с будущим продуктом, который произойдет из его труда, если утверждать, что предприниматель покупает не будущий продукт, который будет создан трудом, а просто настоящий физический труд рабочего; принесет ли он вообще какую-либо пользу, а если принесет, то какую, — это, после заключения договора, дело его, предпринимателя, и не касается уже рабочего и его прав на вознаграждение. Кто согласен с этой точкой зрения, тот может, и, конечно, не без основания, утверждать, что при уплате жалованья, следующей за выполнением работы, авансирует не предприниматель плату, а рабочий — труд. Но если, как это делают Маркс и социалисты — и, быть может, делают небезосновательно, — основывать право на вознаграждение непосредственно на продукте, который будет создан трудом, и, в зависимости от этого, строить все свое критическое суждение об уплачиваемых заработных платах именно на том отношении, в котором находятся эти заработные платы к окончательному продукту труда, то не следует также упускать из вида, отрицать тот факт, что если даже заработные платы и выдаются несколько позже отдельных частей работы, то все же они значительно опережают образование созревших для потребления продуктов, и поэтому основанное на продукте право на вознаграждение удовлетворяется с искусственным предварением, которое, ввиду существования различия в ценности настоящих и будущих благ, не может оставаться без возмещения в величине заработной платы.

Всякий раз, когда мне приходилось выше упоминать о принимающих участие в народном производстве остальных группах лиц, я намеренно не высказывался или высказывался в отрицательном духе. Это соответствовало природе моей настоящей задачи. Правильность или неправильность теории эксплуатации зависит не от того, находят ли себе не входящие в состав заработной платы части национального продукта употребление, в точности соответствующее действительной заслуге тех или иных лиц, а только и исключительно от того, можно ли доказать, что абсолютное право рабочих на искусственно созданное предварительное получение всего национального продукта основано на их заслуге. Если этого доказать нельзя, то теория эксплуатации неверна, и тогда остается свободной часть национального продукта, на которую могут предъявить вполне справедливые притязания другие кандидаты, а если таковых нет, то законы просвещенного государства могут располагать ею на основании мудрых соображений целесообразности, направленных на постоянное развитие общего благосостояния. Возможно — и в действительности кажется, что развитие нашего законодательства идет в этом направлении, о чем свидетельствует современное страхование рабочих, прогрессивные подоходные налоги, растущее огосударствление, — возможно, говорю я, что законодательство имеет полное основание посредством искусственных, на соображениях целесообразности в высшем значении этого слова основанных мероприятий еще больше увеличить покоящуюся на естественном праве долю трудящихся классов за счет этой свободной части национального продукта и непосредственно или косвенно ограничить доходы на имущество; однако при обсуждении и решении этого вопроса имеют значение совершенно не те причины, которые приводит и признает теория эксплуатации, а совершенно иные. Роль теории эксплуатации в конечном результате сводится к тому, чтобы под прикрытием ложного юридического основания оборвать рассуждение и не дать возможности высказать имеющие действительное значение соображения и причины при рассмотрении той части национального продукта, которая не может быть охвачена законным правом рабочих.

Рассмотрению теории эксплуатации я посвятил необыкновенно и несоразмерно много места. И небезосновательно. Ни одно учение, даже в приближении, не имело такого большого влияния на мысли и чувства целых поколений, как теория эксплуатации. В наше время ее влияние как раз достигло своего апогея, с которого, если я не ошибаюсь, теперь уже начинает падать; однако из этого еще не следует, чтобы нельзя было в будущем ожидать новых попыток ее упорной защиты или воскресения в измененном виде. И поэтому я думаю, что оказал услугу тем, что не удовольствовался чисто ретроспективной критикой законченных в настоящее время стадий развития этого учения, а, предугадывая будущее, старался также критически осветить и ту область мыслей, в которой, по очевидным признакам, еще разыграется борьба взглядов.