Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Самой интересной из всех эклектических теорий, соединяющих теорию воздержания с теорией производительности, я считаю теорию англичанина Джевонса, изложением которой я и закончу настоящую группу.

Джевонс755 прежде всего дает очень ясное, свободное от мистицизма особой «производительной силы», представление о народнохозяйственных функциях капитала. Он видит эти функции просто в том, что капитал дает возможность затрачивать труд в производстве авансом. Капитал помогает нам преодолеть те трудности, которые лежали в промежутке времени между началом и концом какого-либо предприятия. Существует бесконечное число улучшений в производстве благ, введение которых по необходимости связано с удлинением промежутка времени между моментом затраты труда и моментом окончания предприятия. Все эти улучшения обусловливаются употреблением капитала, а в предоставлении возможности их осуществления и заключается великая, можно даже сказать единственная польза капитала755.

На этих основаниях Джевонс строит свою теорию процента на капитал следующим образом. Он предполагает, что всякое удлинение промежутка времени между затратой труда и потреблением окончательного продукта дает возможность получить больший продукт при одинаковой затрате труда. Разность между продуктом, который можно было получить при более коротком промежутке времени, и большим продуктом, получаемым при удлинении этого промежутка, представляет собою прибыль на тот капитал, затрата которого дала возможность увеличить этот промежуток времени. Если обозначить посредством t меньший промежуток времени, а увеличенный благодаря прибавочной затрате капитала через t + Δt, затем продукт, получаемый в меньший промежуток времени при затрате определенного количества труда, через F·t, то, по сделанному предположению, продукт, получаемый за больший промежуток времени, будет соответственно больше, т. е. F (t + Δt). Разность этих двух величин, F (t + Δt) — Ft, представляет собою прибыль на капитал.

Чтобы определить процентную ставку, соответствующую этой прибыли, надо определить величину прибыли, соответствующей той части инвестированного капитала, которая дала возможность продлить промежуток времени. Инвестированным капиталом надо считать величину Ft, так как она представляет собою количество продуктов, которые можно было потребить уже по истечении промежутка времени t без затраты прибавочной части капитала. Продолжительностью дополнительной инвестиции является Δt. Вся величина дополнительной инвестиции выразится, следовательно, произведением Ft х At. Если мы разделим вышеприведенную разность продуктов на последнюю величину, то мы получим процентную ставку. Процентная ставка равняется

Чем богаче страна капиталом, тем больше продукт Ft, который можно получить без новой дополнительной инвестиции капитала, тем больше далее и капитал, к которому относят прибыль, получаемую при добавочном удлинении промежутка времени, и тем ниже, следовательно, процентная ставка, соответствующая этой прибыли. Этим и объясняется тенденция процентной ставки падать с ростом благосостояния. Так как все капиталы стремятся к одной и той же процентной ставке, то все должны довольствоваться той наименьшей процентной ставкой, которая соответствует последней из затраченных прибавок капитала. Таким образом, прибыль, получаемая в производстве на последнюю из инвестированных прибавок капитала, всегда является решающей для величины общей процентной ставки в данной стране.

Читатель, по всей вероятности, заметил сходство этого хода мыслей с рассуждениями немецкого автора Тюнена. И критика находит в нем аналогичные слабые стороны. В самом деле, Джевонс, подобно Тюнену, слишком необдуманно отождествляет «излишек продукта» с излишком ценности. В его изложении «increment of produce» кажется действительно ясным по отношению к тому случаю, когда производство имеет место без содействия последней прибавки капитала. Но Джевонс нигде не доказал, что этот излишек продукта представляет собою и излишек ценности над затраченным капиталом. Выясним это на конкретном примере. Для нас вполне понятно, что при помощи несовершенной, но быстро приготовленной машины можно в течение рабочего года произнести 1000 экземпляров какого-либо вида благ, а при помощи более совершенной, но долго изготовляемой машины — 1200 экземпляров того же вида благ. Но из этого еще отнюдь не следует, что разность в 200 экземпляров представляет собою чистый излишек ценности. Может случиться, что более совершенная машина, содействующая производству лишних 200 экземпляров, ценится, в силу этой ее способности, так высоко, что излишек в 200 экземпляров целиком поглощается возмещением ее амортизации; возможно также, что новый, более производительный способ производства будет применяться так часто, что усиленное предложение может понизить ценность теперешних 1200 экземпляров до уровня, соответствующего прежней ценности 1000 экземпляров, — в обоих случаях прибавочной ценности не будет. Джевонс, таким образом, впал здесь в старую ошибку теоретиков производительности: легко доказываемый излишек продуктов он механически толкует в смысле прибавочной ценности.

Правда, в его учении можно найти также попытки объяснения и разности в ценности. Но он их не привел в связь со своею теорией производительности; они не дополняют ее, а только переплетаются с ней.

Одна из этих попыток заключается во включении элементов теории воздержания. Джевонс сочувственно цитирует Сениора, объясняет его «abstinence»757 как «временную жертву потребления, существенным образом связанную с существованием капитала» или как «неудовлетворение потребностей» (endurance of want) и набрасывает формулы для определения величины жертвы «abstinence» (p. 253 и след.). Последнюю (а иногда и процент — в силу неточного способа выражения мыслей) он причисляет к издержкам производства и в одном месте открыто называет доход капиталиста вознаграждением за «воздержание и риск» (р. 295 в конце).

Очень интересен ряд замечаний Джевонса о влиянии времени на оценку потребностей и их удовлетворений. Он замечает, что мы предвкушаем будущие страдания и удовольствия; ожидание будущих удовольствий теперь уже является для нас «предвкушением» удовольствия. Но интенсивность последнего всегда меньше интенсивности будущего удовольствия и зависит от двух факторов: от интенсивности будущего, предвкушаемого удовольствия, во-первых, и от величины промежутка времени, который отделяет нас еще от действительного момента наступления самого удовольствия, во-вторых (р. 36 и след.). Джевонс, как это ни странно, находит различие, которое мы делаем при немедленной оценке настоящего и будущего потребления, не совсем справедливым; оно-де обусловливается только недостатком склада нашего ума и сердца, в действительности же время не должно бы оказывать здесь никакого влияния. Но все-таки, в силу несовершенства человеческой природы, факт остается фактом: «будущее ощущение имеет меньшее влияние, чем настоящее» (р. 78).

Джевонс делает затем совершенно правильный вывод, что эта наша способность предвкушать будущие ощущения должна оказывать большое влияние на хозяйственную жизнь; между прочим, говорит он, на ней основано всякое накопление капитала (р. 37). К сожалению, однако, он ограничивается замечаниями самого общего характера и несколькими совершенно отрывочными приложениями таковых759; он не доходит до плодотворного развития и радикального применения этой точки зрения к теории ценности и дохода. Это упущение тем удивительнее, что некоторые черты его теории процента на капитал ясно обнаруживают склонность широко использовать момент времени для объяснения процента. С одной стороны, он энергичнее всех предшествовавших759 ему авторов подчеркивает значение времени в функции капитала. Конечно, было бы весьма естественным исследовать, не может ли разность во времени оказать какое-либо непосредственное влияние на оценку продукта, влияние, на основании которого можно было бы объяснить и разность ценности, лежащую в основе процента на капитал. Между тем Джевонс, как мы знаем, ограничивается старым приемом и объясняет процент на капитал просто на основании разности количеств продукта. Может быть, было бы еще более естественным привести упомянутое им понятие «abstinence» в связь с той разницей, которая наблюдается при оценке настоящих и будущих наслаждений, и свести жертву, которая якобы заключается в отсрочке потребления, к той же низшей оценке будущей пользы. Однако Джевонс не только не высказывает этой мысли положительно, но косвенно даже ее исключает, так как он, с одной стороны, как было упомянуто выше, называет эту низшую оценку будущего только заблуждением, вызываемым несовершенством нашей природы, а с другой — считает «abstinence» настоящей и действительной жертвой, состоящей в продолжении (перетерпеваемого) состояния неудовлетворенных потребностей.