Живой Журнал. Публикации 2009 - Владимир Сергеевич Березин

облатками. Кто-то пустился в пляс, кто-то нестройно стал подпевать, не весьма угадывая не то, что слов, но и самих песен. Всё смешалось, пти-жё вкупе с чужим успехом было забыто.

Но я остался на пустой поляне один! Все сокрылись, и один мой Петрушка воровал забытые одеяла и пирожки.

Наутро оказалось, что N. покинул имение вместе с тремя дамами и отправился вместе с ними в путешествие на воды — не то во Владимир, не то в Сольвычегодск.

Извините, если кого обидел.

13 сентября 2009

История про разные перми

Живо откликнулся на обсуждение давнего романа Иванова "Сердце Пармы". Началось всё с рецензии roman_shmarakov (раз, два), хотя я бы не назвал это рецензией. Это довольно редкий и ценный нынче жанр рассуждения. То есть, рецензия сейчас вещь актуальная, а уж коли читатель захочет сообщить миру своё мнение о книге "Москва — Петушки" (она-то актуальна всегда — но поди, объясни это редакторам), к примеру, то это выходит совсем непохоже на то, как нам сообщают в журнале "Афиша" о новой книге писателя Синдерюшкина.

Меж тем от этого текста пошли круги по воде — там даже Маша Звездецкая присутствует (ну это для тех, кто понимает).

Но дело ещё вот в чём — у меня есть давнее наблюдение за особой формацией экзотического писателя. Есть в мировой литературе такой типаж: писатель из не просто провинции, а писатель — певец небольшого, может быть, на колоритного народа. Павич — смутной Сербии, Памук — европиезированного Стамбула, и прочее, прочее.

У нас был покойный Рытхэу и очень показательная фигура Чингиза Айтматова, которого, кстати, переводчики потом перегоняли обратно на киршизский.

Успешный певец экхотики стоит как бы между экзотикой (африканскими масками и плясками) и читателем из большого, денационализированного мегаполиса. То есть, это такой писатель-этнограф, а в идеале — писатель-самоэтнограф. Понятно, что даже туризм в область масок и плясок небезопасен, не то что проживание. Да и то — уедешь десять километров за Пермь, посадишь городскую машину защитой двигателя на колдобину — и вся радость кончится.

Да и все эти путешествия вынуждают скорее стать писателем, чем читателем.

А тут ты сидишь в сравнительном тепле своего городского жилья и читаешь об экзотике, причём, олбычно с тонким налётом мистики. Успешен был бы, я думаю, роман о магии Владивостока, объединяющей китайские ароматы, мыслящих тигров и историю ДВР. Можно написать что-то о религи и приключениях придуманных ненцев (ох, я, кажется — уже).

Поэтому писатель-самоэтнограф что-то вроде гидроэлектростанции, использующей энергию падающей воды. Только использует он неиссякаемую энергию любопытства, тягу к экзотике. Не надо путать с ним писателя-сенкевича, такого шального журналиста, что на деньги глянцевых журналов объехал весь мир.

Но в большом мире есть даже целая индустрия нобелевских этнографов — правда, иногда им нужно получить некоторых пиздюлей от собственного правительства. Впрочем, это не всегда обязательно — европейцы добры к экзотике, и могут признать и без отсидки.

Кстати, это вовсе не значит, что на этом пути создаётся именно дрянная коньюнктурная литература (Я люблю Павича и Памука) — речь идёт о различающихся конструкциях, как отличается атомная станция от ГЭС.

Собственно, рассуждение Р.Ш., тем ещё ценно, что является поводом к разговорам о том,

— как работает стиль общения и аргументация принятая в узком круге на площади, когда позволено задавать вопросы стороннему человеку;

— каковы ожидания людей от художественного текста и что от него можно ожидать, а что — упрёк незаконный;

— как устроена конструкция о…

Нет, мне стало однако, лень и пойду, пожалуй, погляжу на природные просторы.

Извините, если кого обидел.

14 сентября 2009

История про старость

Святая воля провиденья…

Артистка сделалась больна,

Лишилась голоса и зренья

И бродит по миру одна.

Бывало, бедный не боится

Прийти за милостыней к ней,

Она ж у вас просить стыдиться…

Подайте ж милостыню ей!

Подайте ж милостыню ей!

На телевидении есть такой жанр: фильм о том, как ужасно обернулась судьба знаменитого актёра, как он не держит под старость голову, как умирает в захламлённой и вонючей квартире.

Жанр мне этот не близок, хотя тема смерти, одна из двух самых важных тем вообе.

Но тут есть два обстоятельства, которые заставили мня задуматься.

Первое заключается в том, что мне вообще мало интересны актёры — как ни странно, они редко говорят что-то интересное для меня. Стареющие политики, журналисты, учёные — это совершенно другое. А вот судьба актёра мне вовсе не интересна. Более того, я с недоумением смотрел как-то документальные фильмы типа "Знаменитые пары Голливуда" — что мне могут дать эти судьбы живых и мёртвых, я не знаю. Именно что с недоумением я смотрел всё это.

Есть какие-то исключения в судьбах актёров, но они чрезвычайно редки — я даже фамилий называть не буду.

Второе наблюдение в том, что при всей неблизости театра моему восприятию, я замечаю. что актёры именно с театральным опытом, преимуществом театрального опыта над кинематографическим, мне интереснее в своих пенсионных разговорах.

Более того — театральные актёры, достигшие определённого уровня известности, гораздо лучше сохраняются внешне.

Впрочем, может это всё от моего дилетантизма.

Извините, если кого обидел.

16 сентября 2009

История про пожар

Ну что, суки, спалили красивенький домик на Брестской? Отольются мышкины-то слёзки. Как не уйдешь от Божьего суда.

Извините, если кого обидел.

16 сентября 2009

История про сетевой флейм — 5

..

Сегодня думал о том, чем сетевой спор отличается от спора или, скажем, от защиты диссертации и судебного заседания.

При внешних различиях тут есть одно важно сходство (речь идёт об открытых судебных процессах и "открытых" диссертациях). Потому что это как международная апробация.

В случае двух сетевых спорщиков происходит состязание (состязательность обвинения и защиты — одна из важнейших категорий судопроизводства. И та и другая сторона доказывает свою правоту).

Нет, можно не доказывать, сэкономить на аргументации, но тогда в публичном заседании публике будет видно, кто слабее, а кто сильнее.

Публичность — это очень важное качество сетевого спора, более того, его можно сохранить (при некоторой боязни зачистки) или дать на него ссылку.

Я вовсе не думаю, что сетевые обсуждения априори ценны — они ценны ровно в