Живой Журнал. Публикации 2009 - Владимир Сергеевич Березин

пониманием.

Извините, если кого обидел.

23 сентября 2009

История про мой Twitter

***

— Ну, на следующий год — в Иерусалиме, — и капитан-танкист Гамаль крякнул.

— Ну, на следующий год — в Иерусалиме, — и Ренат Пехлеви, проверив провод, причмокнул.

— Ну, на следующий год — в Иерусалиме, — и бульдозерист Ясир ухнул.

***

Удастся ли сурикату Рони избежать смертельной опасности?

Удастся ли мамонтёнку Вите найти свою маму?

Удастся ли медвежонку Диме перековать сломанный меч империи на орала?

Удастся ли мышонку Микки поработить весь мир?

***

Дорога буква к обеду. Нет к обеду буквы всё дешево и бедно. Бедноватенько А, значит — всё пропало.

Букву надо беречь смолоду. Не сберёг букву — всё пропало.

День надо начинать с определённой буквы. Не с той буквы день начал — всё пропало.

Скажите "а", да.

Скажите "б", да.

Скажите "в", да.

Просто скажите "да". Да?

До и после еды, да.

Болеть в чужом городе, да.

Да, в общем, грех жаловаться-то, грех. Грех. Просто грех.

***

Погладь кота, сука! Чё, жалко что ли?!

Пойдём с нами праздновать! Пойдём! Давай, сука! Чё, жалко, что ли?

Давай выпьем! Давай, сука! Чё, жалко что ли?!

Дай денег, сука! На детей Германии! Чё, жалко что ли?!

***

Переменить своё мнение о грузинах.

Переменить мячи на что-нибудь оральное.

Переменить нижнее белье на верхнее.

Переменить несколько денег.

Переменить гардероб.

***

— А что это? — спрашивает Дмитрий Львович.

— А это я купил цирковой велосипед для заработков — отвечаю.

— А что это? — спрашивает Антон Семёнович.

— А это молодёжь, её не задушишь, не убьёшь, всё равно веселиться будет без идеологии, — отвечаю.

— А что это? — спрашивает Лазарь Моисеевич.

— А это продолжение, попытка повторить успех первой книги, — отвечаю.

— А что это? — спрашивает Трофим Денисович.

— Это квадратно-гнездовой. Что глумиться-то? — отвечаю.

— А что это? — спрашивает Максим Перепелица.

— А это я купил два ряда от гармошки-трёхрядки, — отвечаю.

— А что это? — спрашивает Рувим Фраерман.

— А это я купил импортное средство для облысения, — отвечаю.

Извините, если кого обидел.

24 сентября 2009

История из старых запасов: "Слово о Гаруне-ар-Рашиде"

Вот был у меня странный день в жизни. Когда буду писать мемуары, я напишу о нём так… Под таким, скажем, заголовком: Tire d'une lettre particuliére: "Сегодня я с коллегой ходил к Гарун-ар-Рашиду. Что и говорить, этот человек, принадлежащий семье Аббасидов, чрезвычайно влиятелен в нашем Багдадском халифате и притом очень интересуется литературой, к которой сам регулярно прикладывает руку.

Также он интересуется производством новых сабель, выделкой ковров, что мы продаём в страны Магриба, а сейчас озабочен выборами нового визиря.

Поэтому он заведует всеми буквами в нашем халифате, исключая лишь те, что пишутся на могильных плитах.

Мой коллега перед встречей мне и говорит: "Что-то мы ничего не просим. Нехорошо. Придти к Гарун-ар-Рашиду и ничего не просить — это дурной тон".

— Ну-ну, — сказал я.

И мы начали просьбы перебирать, но всё они у нас мелкие какие-то, типа личного бессмертия и дворца с гуриями. В общем, не готовы оказались к визиту.

Я и говорю:

— А давай ничего просить не будем. А если нас спросят, тип-того, а чё вам надо, мы вместе, одновременно, то есть, на пол плюнем.

Так и сделали.

Тогда Гарун-ар-Рашид вышел из-за стола, нас обнял и заплакал.

После этого он дал нам срок в неделю, чтобы мы написали список желаний. Мы вытерли слюни с ковра краями наших халатов и вышли.

Вскоре мой друг стал почётным глашатаем нашего халифа. Я же остался тем, кем был — бродячим писцом, что задолго до начала дня, в утренней прохладе, раскладывает свои бумаги под мостом Дохлых Кошек".

Извините, если кого обидел.

25 сентября 2009

История из старых запасов: "Слово о контр-адмирале и находчивом матросе"

Кажется, мне рассказал эту историю в поезде, что ехал по Австрии, случайный попутчик. А иногда мне кажется, что эту историю придумал я сам.

Так вот, это история про контр-адмирала, который вышел в отставку перед самой революцией.

И одновременно это история про девушку, которая прислуживала ему — сначала по обязанности, а потом — так, по доброте душевной. Не бросила она старичка и после социального катаклизма. Прошёл год, накоплений, не говоря уж о пенсии не стало, но контр-адмирал был слеп и глух, и оттого объяснить ему перемену рациона было невозможно. Он возмущался и бормотал, а девушка переживала за него. Впрочем, у неё оказался ухажёр-матрос, который догадался: если старичок был адмиралом, то непременно должен знать азбуку Морзе.

И вот, матрос, придя в закуток бывшего контр-адмирала, выстучал пальцем прямо по лысому черепу все политические новости.

И старичок успокоился и продолжал жить в новой жизни.

Немного ему, в общем, было надо.

Извините, если кого обидел.

25 сентября 2009

История из старых запасов: "Слово о северных территориях"

Давным-давно, один молодой офицер полетел в командировку на Дальний Восток. На одном из Курильских островов он задержался надолго — непогода не позволяла лететь обратно и он, со своими новоприобретёнными товарищами занимался обычным военным занятием. То есть, известным занятием, которым занимается всякий офицер при плохой погоде — попросту, пьянством. Пили в ту пору спирто-водяную смесь, в просторечии называвшуюся "Массандра". Один учебно-боевой вылет самолёта МиГ-25 давал чуть ли не ведро, а то и два этой смеси, где в пропорции три к семи плескались вода и спирт. Говорили, правда, что в радаре она течёт через какие-то медные проволочки и пить её не стоит, но это к рассказываемой истории отношения не имеет.

На третий день фронтального пьянства товарищи заметили, что есть им совершенно нечего. Один из них исчез и появился вновь с двумя консервными банками — высокими и узкими. Трапеза продолжилась, но на следующий день они задались вопросом — чем же они закусывали. На банках ничего обозначено не было. И память не хранила даже то — была ли закуска мясом или рыбой. Они пошли на поиски истины все вместе и, оказалось, что несколько дней назад в каком-то подземном капонире обнаружили японский неприкосновенный запас. Но ни коробки, ни петлички ни лычки не отыскали они и с тревогой стали ожидать последствий.

Но всё обошлось,