Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

тянула и ныла, пока он не забрасывал её горами еды. Вот и сейчас, даже чувствуя как от веса колени сводит болью, а живот кажется набитым камнями мешком, он прекрасно понимал, какие именно приказания получат от него рабы, как только он покинет покои внука. И словно в подтверждение его мыслей, брюхо призывно заныло, требуя нового и немедленного наполнения.

Оставив захныкавшего мальчика на попечение женщинам, Первый старейшина вышел за дверь.

– Успешным ли было постижение мастерства кавалерийских наскоков у маленького Эдо? – раздался знакомый голос. Шето обернулся. Позади него, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, стоял Джаромо Сатти.

– Ещё каким! Ты не поверишь, но я так и не успел достроить ни единого здания. Его лошадки так резво превращали их в горы кубиков. Вот даже и не знаю, кем же станет мой внук с такими-то увлечениями.

– Я искренне убежден, что со столь блистательным и заботливым воспитателем, он вырастет достойным наследником благородного имени.

– Очень на это надеюсь. А то я начинаю опасаться, как бы он не стал возницей на ипподроме. Впрочем, на всё воля богов и их милость. Да. Пройдемся до смотровой.

Они пошли по галереям в смотровую залу, что находилась в задней части Лазурного дворца. В последние дни Шето часто проводил время именно там – в городе стояла жуткая жара, а море и ветер всё же дарили хоть какую-то прохладу. Да и вид, открывавшийся оттуда на Кадарский залив, был просто прекрасен. Шето нравилось слушать шум волн, разбивавшихся о скалы, нравилось наблюдать за проплывающими кораблями и думать о настоящем и будущем, созерцая бескрайнюю водную гладь.

К тому же отсюда неплохо была видна и Аравеннская гавань. А если точнее – то костровище, в которое превратил его братец это язву на теле Кадифа.

Не то чтобы Шето было жалко эти трущобы, или населявших их людей. Это был рассадник преступности и всевозможных пороков, который уже давно нужно было уничтожить. Но вот использование тагм и повальное обращение в рабство всех чужеземцев без купеческих грамот, на его взгляд, было перегибом. Даже ошибкой, которая уже создала им определенные трудности во время назначение Лико на пост Верховного стратига и кто знает, как могла аукнуться ещë в будущем. Когда этот проклятый Сардо Циведиш попытался выставить его мальчика безумным чудовищем, что жаждет обрушить меч на Кадиф, он уже было начал думать, а не заменить Кирота на кого-нибудь более осмотрительного и менее амбициозного? В конце концов, это ведь был его план и его неуëмное и совершенно неуместное желание оставить наследие в городе. А за свои дела все должны были нести ответственность. Даже родичи.

Но стараниями Джаромо, кризис быстро остался в прошлом. А в будущем их ждала власть и окончательное превращение Кадифа в самый прекрасный из городов мира, которому было совершенно не к чему сохранять эти уродливые пятна.

И потому Шето больше не злился на своего брата, а вид почерневших остовов хибар, как и разобранных мостовых, больше не отдавался в его памяти словами харманского змея. Напротив, теперь на их месте он видел миражи будущих садов, ровных улиц, памятников, складов, домов и причалов. И, конечно же, величественного маяка, что будет посвящён победе его мальчика в диких землях.

Первый старейшина и Великий логофет уселись в мягких резных креслах возле заменявшего стену в обзорной зале парапета. Рабы тут же поставили перед ними низкий и длинный стол, на котором лежали золотые блюда с фруктами, орехами, сладостями, а также с вином и фруктовой водой. Критически осмотрев угощения, Шето причмокнул. Нет, столь легкие закуски его совсем не устраивали.

– Подай нам нормальный обед,– обратился он к рабу, наливавшему напитки.

– Каких яств изволит желать мой хозяин?

– Какого-нибудь мяса. К примеру, ребра с чесноком и медом подойдут. И побольше зелени и лука.

Один из рабов тут же с поклоном покинул смотровую залу, скрывшись за массивными дверями, а Шето, взяв сочный инжир с блюда, впился в него зубами, чувствуя, как липкий сладкий сок скатывается по подбородку.

Джаромо сидел, глядя куда-то в сторону линии горизонта и выстукивал ритмичную мелодию по пустому кубку. Весь его вид, говорил о том, что Великий логофет погружен в тревожные и тяжелые мысли. Не было ни обычной для него мягкой улыбки, ни хитрого прищура глаз. Только тяжелая сосредоточенность. А таким Шето видел его не часто.

– Так какие дела заботят нас сегодня? – нарушил повисшую тишину Первый старейшина.

– Близятся Летние мистерии.

– Светлые и благословенные дни.

– И дни тревог и забот, для тех кто облачён властью. Весьма скоро наши дорогие сограждане будут шесть дней в торжественном исступлении чествовать Бахана, Лотака, Венатару, Меркару и Илетана. А большие праздники открывают большие возможности. Ближе к закату к тебе придет твой брат дабы поговорить о нуждах подвластного ему города. Он покажется тебе весьма щедрым на слова и идеи. Прошу тебя, не отвергай слишком уж многие из них.

– Хорошо, я обещаю, что выслушаю все его предложения. Однако мне почему-то кажется, что поговорить ты хотел не о скором празднике и связанным с ними хлопотами.

– Твоя проницательность как всегда делает тебе честь.

– И, пожалуй, я воспользуюсь ей ещë раз: меня ждут дурные вести? Ведь так, Джаромо?

– Скорее ожидаемые, пусть и нежданные столь скоро,– вздохнул Великий логофет.– Боюсь, что наши заклятые друзья смогли удивительно легко и безболезненно оправиться от всех нанесенных им ударов. Вместо пыли и праха, с похвальной настойчивостью, они стремятся превратиться в выкованную мастером-кузнецом сталь.

– Что ты имеешь в виду? – он давно привык к витиеватой манере изъясняться своего старого друга. Джаромо всегда любил поиграть словами, обогащая и украшая каждую произнесенную фразу, и обычно Шето без труда распутывал этот клубок словесности, извлекая из него все, даже не высказанные напрямую смыслы. Но сейчас суть сказанного ускользала от Первого старейшины.

– Я имею ввиду наших дорогих и многоуважаемых врагов, соперников и завистников. Всех тех, кто невольно, но чаще всего вполне осмысленно, жаждет смешать и расстроить наши планы и омрачить все наши победы и успехи, сколь бы полезными они не были для государства. Я говорю про алатреев, мой дорогой Шето. Пока мы думали, что разбили и разметали их силы, они соединились вновь и как ни в чём небывало обзавелись новыми лидерами. Сегодняшнее собрание как раз их утвердило.

– Хм. Невиданная для них спешка. Я-то надеялся, что мы получим хоть несколько месяцев передышки. Мда. И кого же они выбрали в предстоятели? Как всегда, Ягвиша, я полагаю?

По устоявшейся