Эхо прошлого - Диана Гэблдон

ей имя. Тогда она станет моей и поздоровается при встрече. — Он поднял ящерицу чуть выше, и они, не мигая, уставились друг на друга. — Тебя зовут Боб, — по-английски сказал мальчик и торжественно опустил руки к земле. Боб соскочил с его ладони и исчез под бревном.

— Очень хорошее имя, — серьезно произнес Йен. Его ушибленные ребра болели от усилий сдержать смех, но он тут же забыл об этом, когда услышал звук открывшейся двери. Из дома вышла Эмили с каким-то свертком в руках.

Она подошла к нему и показала ребенка. Он был спеленут и привязан к заспинной доске[84], неподвижностью напомнив Йену ящерку, которую он вручил Диггеру.

— Это моя вторая дочь. Ты выберешь для нее имя? — спросила Эмили с застенчивой гордостью.

Он был тронут просьбой и слабо коснулся руки Эмили, прежде чем взять девочку и всмотреться в ее лицо. Эмили не могла оказать ему большей чести; возможно, она до сих пор испытывала к нему какие-то чувства.

Но когда он посмотрел на девочку, на него снизошло понимание.

Йен положил руку — огромную, мозолистую, испещренную порезами — на крошечную, покрытую мягкими волосками головку девочки.

— Я призываю благословение Брайд и святого Михаила на всех твоих детей. — Он притянул к себе Диггера. — Однако дать имя я должен ему.

Эмили изумленно перевела взгляд с него на сына и обратно и нервно сглотнула. Она колебалась, зато Йен был уверен.

— Твое имя — Быстрейший Из Ящериц, — сказал он на языке могавков.

Быстрейший Из Ящериц задумался на миг, затем довольно кивнул и убежал, восторженно смеясь.

Глава 41

Укрытие от бури

Уже не в первый раз Уильям поразился, сколько у его отца знакомых. В разговоре с Дензилом Хантером он как-то упомянул, что отец знал доктора Джона Хантера. История их знакомства включала в себя электрического угря, спонтанную дуэль и похищение трупа и стала одной из причин, приведших лорда Джона в Канаду и втянувших в битву на Равнине Авраама. Уильям поинтересовался, не мог ли этот Джон Хантер быть тем самым родственником-благодетелем, о котором говорила мисс Рэйчел.

Денни Хантер просветлел.

— Наверняка! Тем более ты упомянул о похищении тела. — От волнения он даже раскашлялся. — Это знакомство вышло крайне… познавательным. Хотя и обескураживающим. — Денни оглянулся на сестру, но Рэйчел ехала довольно далеко от них, ее мул семенил неторопливо, и она дремала в седле, покачивая головой, словно подсолнух. — Понимаешь, друг Уильям, — понизив голос, продолжил Хантер, — для того, чтобы хорошо изучить хирургию, нужно понять, как устроено человеческое тело, как оно действует. Не все можно узнать из книг — а книги, которыми руководствуются большинство докторов… откровенно говоря, они неверны.

— Правда?

Уильям практически не слушал, поглощенный надеждой достичь обитаемого места и поужинать, а также разглядыванием стройной шейки Рэйчел Хантер — в тех редких случаях, когда она ехала впереди. Он хотел обернуться и снова посмотреть на нее, но не мог — слишком мало времени прошло с прошлого раза, а это неприлично. Вот через несколько минут…

— …Гален и Эскулап. Считается — и уже давно, — что древние греки записали все известное о человеческом теле, и потому нет нужды сомневаться в их книгах и искать тайну там, где ее нет.

— Слышал бы ты мнение моего дяди о древних книгах по войне! — проворчал Уильям. — Он целиком и полностью поддерживает Цезаря, который, как он говорит, был довольно хорошим генералом, а вот Геродот, по его мнению, никогда не видел сражения.

Хантер заинтересованно посмотрел на него.

— То же самое — разумеется, в иных терминах — Джон Хантер говорил об Авиценне! «Он никогда не видел uterus[85] беременной женщины». — От избытка чувств Денни ударил кулаком по луке седла, и его лошадь, испугавшись, дернула головой.

Уильям потянулся и аккуратно взял поводья из рук Дензила, ослабив их натяжение.

Он обрадовался помехе, которая не дала Хантеру и дальше распространяться на тему uterus. Уильям не знал, что это такое, но раз оно имело отношение к беременной женщине, то, возможно, являлось частью женских половых органов, и мисс Хантер лучше не слышать разговоров на подобную тему.

— Ты сказал, что твое знакомство с доктором Джоном Хантером было обескураживающим. Почему? — сменил он тему и вернул поводья доктору.

— Видишь ли… мы, его студенты, познавали тайны человеческого тела… на человеческом теле.

Желудок Уильяма слабо дернулся.

— Ты имеешь в виду вскрытие?

— Да. — Хантер посмотрел на него с интересом. — Знаю, тема для обсуждения неприятная, но все же стоило увидеть, до чего замечательно Господь нас сотворил! Сложное устройство почек, удивительное внутреннее строение легких… Уильям, я просто не могу передать, каким откровением это стало!

— Кхм… понимаю, — сдержанно согласился Уильям. Теперь он мог вполне оправданно глянуть назад, что и сделал. Рэйчел сидела в седле прямо, расправив плечи. Она подставила лицо солнцу, ее соломенная шляпка сползла на спину, и Уильям улыбнулся. — Вы… э-э… где вы брали тела для вскрытия?

Доктор Хантер вздохнул.

— Приходилось нелегко. Брали тела бедняков, умерших по весьма прискорбным причинам. Частенько нам доставались тела казненных преступников. И, хотя мне нравилось, что после смерти они послужили доброму делу, их смерть меня расстраивала.

— Почему?

— Почему? — Хантер удивленно моргнул, но потом качнул головой, словно отгоняя мух. — Прости, я забыл, что ты не один из нас. Мы не одобряем насилие, друг Уильям, и уж тем более не убиваем.

— Даже преступников? Убийц?

Дензил поджал губы.

— Нет. Пусть они сидят в тюрьме или трудятся на благо общества. Ведь если государство, в свою очередь, совершает убийство, то это чудовищное нарушение Божьих заветов, и грех ляжет на всех нас, понимаешь?

— Я понимаю, что государство несет ответственность за своих граждан, — раздраженно ответил Уильям. — Ты ждешь, что констебли и судьи будут следить за безопасностью твоего имущества, ведь так? И если государство несет ответственность, то оно обязано иметь возможность поддерживать порядок.

— Не спорю: посадите преступников в тюрьму, если нужно. Но государство не имеет права убивать людей в моих интересах!

— Разве? — сухо спросил Уильям. — Ты хоть что-нибудь знаешь о том, какими были некоторые из казненных преступников? Знаешь об их преступлениях?

— А ты? — выгнул бровь Хантер.

— Я — да. Начальник Ньюгейтской тюрьмы — еще один знакомый моего отца. Я не раз обедал с ним и слышал такие истории, от которых распрямились бы завитки твоего парика — если бы ты его носил.

Хантер мимолетно улыбнулся.

— Зови меня по имени, — сказал он. — Ты ведь знаешь, что мы не используем звания и титулы. Признаюсь, ты прав. Я слышал — и видел — и