Инферняня (СИ) - Лилия Касмасова

Я закивала. А он продолжил говорить в трубку:

— Да. Попросить не уезжать и дождаться меня для беседы. Имеется информация, что Селия Барментано незаконно присвоила некоторое количество амброзии. Да, в Нью — Йорке.

Он положил телефон в карман пиджака, который лежал рядом на спинке дивана.

— Ты забыл объявить в розыск Гермеса Олимпуса, — сказала я и важно скрестила руки. А вы бы что чувствовали, подсказывая, что делать, агенту 007?

— Официально он не пропадал…

— А как же автоот…

— Запись на автоответчике могла быть шуткой…

— Но… — взвилась я.

— Нет, я‑то понимаю, что он был абсолютно серьезен, — он поднял руки вверх, словно защищаясь. — Но. Официально! до завтрашних, то есть уже сегодняшних, двух часов дня Гермес Олимпус имеет право быть где угодно. И никого, в том числе и тебя, это не касается.

— Значит, мы будем сидеть и ждать двух часов, а он в это время улетит… — я взмахнула рукой, — черти куда.

— Он и так уже черти где, — сказал Томас. — Не переживай ты. Не прижучим Гермеса, так у Петера еще и мать должна быть.

— А то я считала, что они размножаются делением, как амебы, — саркастично хмыкнула я.

Ну, вообще‑то, до того, как Гермес мне сообщил, что у Петера один из родителей бог (что подразумевало наличие и другого родителя), у меня были сомнения, откуда берутся дети у богов. Ну, знаете, есть же всякие легенды — кто из глины кого‑то лепил, кто еще как вытворял. Опять же Троица всегда меня запутывала — кто кому кто там есть? Если трое как бы едины… То похоже на деление, да?

— А кто, кстати, его мать? — спросила я.

— Гермес не сообщил эту информацию в агентство.

— Может, что‑то тут нечисто? Может, он украл Петера у матери?? — осенило меня.

— Зачем? — спросил Томас. — Петер и так принадлежит ему, в смысле, на равных правах с матерью.

— А вдруг его лишили родительских прав в… в… судебном порядке??

— Боги могут проиграть суд только таким же как они, то есть — богам. У других нет никаких шансов, — сообщил Томас и спросил: — Вроде в учебнике это было?

— В каком учебнике?

— Начальный курс для нянь.

— А — а, ну да…

Я отнеслась к новой работе очень ответственно и засела за чтение талмуда, который мне вручили в агентстве, в первый же вечер. Вступительная статья была о том, как нужен этот учебник каждой няне особенных детей. В этом авторам удалось меня убедить. А так же в том, что учебники пишут зануды. Я просмотрела некоторые картинки (больше всего хотелось узнать, как выглядят инопланетяне — ну и насмешили они меня!), после этого талмуд был похоронен в шкафу под грудой одежды.

А я решила облегчить жизнь последующим поколениям нянь, а так же родителям особенных детей, и написать для них Руководство. Там будет только важное и ничего лишнего. Думаю, двух страниц хватит.

— Тем более, это Гермес Олимпус, — продолжал Томас, — он и богам не проиграет — он известен своей хитростью. Читала мифы Древней Греции?

— А, мифы, — неопределенно сказала я и решила уйти от опасных тем: — А если выяснить, кто мать Петера, не удастся?

— Удастся.

— А если нет?

— Тогда Петера воспитает корпорация. В любом случае, тебе не придется взваливать заботу о нем на себя, — миролюбиво сказал Томас и снова взял меня за руку.

Но я выдернула руку:

— А я о себе и не беспокоюсь!

— Тш — ш, — сказал Томас и кивнул в сторону открытой двери спальни.

Я договорила уже тихо:

— Я переживаю за малыша — как он будет без родителей?

— Если так и получится — в чем я очень сомневаюсь — Корпорация его не оставит, не бойся. Он будет расти в довольстве и роскоши. А потом останется работать в Корпорации.

— И будет там работать всю жизнь?

— Нет, всего пятьдесят лет. Но большинство из них бессмертны, так что…

— А если кто‑то не захочет остаться?

— Не имеют права отказаться. Контракт.

— Тоже ты составлял?

— Не подозревай меня во всех злодеяниях мира. Это очень старый закон. Ему лет пятьсот. И потом, любой бы душу продал за работу в Корпорации. Если бы знал о ее существовании.

— Возможно, — сказала я.

Томас сказал:

— Я сделаю все, чтобы найти Гермеса или его жену, я тебе обещаю.

— Хорошо, — я посмотрела в его глаза. А они у него такие… Синие!

Я быстро отвела взгляд. Томас и не заметил моего смущения, он зевнул и потянулся:

— Извини. Я так устал. Ты, наверное, тоже.

— Да, — сказала я, вставая. — Я прилягу в спальне.

— Да, а диван мой, — сказал он и хлопнул ладонью по подушке дивана. — Довольно мягкий.

— Спокойной ночи, — сказала я и зашла в спальню.

Петер тихонько посапывал, уткнувшись в подушку. Я поправила у него одеяло, умылась и устроилась спать на второй кровати.

Проснулась я аж в девять часов (набегалась вчера предостаточно), было совсем светло, Петер еще спал.

Никаких страшных птиц ночью не было слышно. Только раз я проснулась — от глухого собачьего лая, и сначала подумала, что это та собачка, что я видела на руках у седовласой дамы. Но лай был низкий и хриплый, и собак явно было много. И, что показалось мне самым странным — были они где‑то за окнами. Помню, перед тем, как я снова провалилась в сон, в голове пронеслась бредовая фраза: «Собак называют стаей, потому что они, как стая гусей, летают…» И чего только во сне не придумаешь. Смехота. Наверное, городские дворняги пробегали мимо гостиницы.

Позевывая, я вышла в гостиную. Томас, совершенно свежий, выбритый и при галстуке, будто встал давным — давно, сидел в кресле у журнального столика, просматривал газету и пил чай. Он поднял голову:

— Как спалось?

— Прекрасно, — я улыбнулась.

— Присоединяйся, — он указал рукой на столик — там были чашки, чайник, бутерброды, джем.

Я беспокойно взглянула на окна — шторы раздвинуты и светит тусклое октябрьское солнце. Он понимающе сказал:

— Гарпии не показываются днем. При солнечном свете они слепы, как кроты.

— И когда пасмурно?

— Да…

Я села на другое кресло.

— Что пишут? — киваю на газеты, типа я светская девушка и завожу по утрам светские разговоры, вместо того, чтобы ворвавшись в комнату, завращать глазами и закричать: «Поехали скорее в погоню за Гермесом или за его женой!»

— Сегодня ничего интересного, — отвечает он спокойно и, сложив газету, бросает ее на стол. — Позавтракаешь, и я отвезу вас к тебе домой, — и, предупреждая мои вопросы, досказал: — А сам отправлюсь разыскивать Гермеса.

— Но если он «черти где», то как ты его найдешь?