Я, следователь.. - Аркадий Вайнер

– Я же сказал вам – не бойтесь. Открывайте рот!

– Я не боюсь. Я хочу вас спросить…

– Ничего не надо спрашивать. Я только посмотрю…

Все-таки я спросил:

– Вы почему не были прописаны в «Астории»?

– Что-что?– Абуладзе был явно озадачен.

– Я спрашиваю, почему вы в «Астории» не прописались?

Он некоторое время оглушенно смотрел на меня, потом нащупал вопрос-ответ:

– Простите, но Николай Иванович… Вы ведь от Николая Ивановича?

– Нет, Отари Георгиевич. Это недоразумение…– спокойно сказал я.

– Тогда я не понимаю, что вам нужно…

– Мне нужно узнать, почему вы не прописались в «Астории».

– Ничего не понимаю,– растерянно развел руками Абуладзе.– А кто вы такой?

Я сказал с нажимом;

– Я – следователь.

– И вы – ко мне?! – не удержался от нелепого вопроса Абуладзе.

Я промолчал. Абуладзе вдруг взорвался:

– В чем дело, не понимаю?! Что у вас там, в «Астории», случилось? Пальму из кадки украли?

– Там много чего случилось, – сказал я задумчиво. Абуладзе пожал плечами:

– Ну, что же, могу объяснить. В «Астории», как всегда, не было мест. Но там занимал отдельный номер друг моего отца. Вот у него – на диване – я и жил.

– Как князь? – зло ухмыльнулся я, ощущая вместе с тем убедительность объяснения Абуладзе. Но самое главное сейчас – где он был в день убийства…– Когда приступили к работе?

– Третьего сентября.

– Я хотел бы в этом убедиться.

– Это очень просто,– сухо сказал Абуладзе, и по его лицу было видно, что он начинает отдавать себе отчет в том, что я действительно следователь и что он попал в какую-то странную историю.– А что все-таки случилось, почему вы меня об этом спрашиваете?

– Потому, что мне все это интересно знать,– холодно сказал я, давая понять, что мой «интерес» – вещь официальная, обязательная и бесспорная.

– Пожалуйста,– смирился Абуладзе.– Вот карточки моих больных за третье сентября…– Он лихорадочно выдернул из картотеки несколько карточек, в которых были видны записи, четко датированные «3.1Х», «3.1Х», «3. IX»… Глядя на меня, он сказал обиженно: -Если вам это нужно -спросите у них… И еще сто человек подтвердят.

Значит, когда Женя Корецкий подъезжал где-то к Симферополю, Отари Абуладзе вел прием пациентов. В Москве, за полторы тысячи километров от места убийства.

– Это – алиби…– бормотал я, глядя на этого большого человека с ласковыми синими глазами, с таким милым, добрым, немного наивным лицом, ощущая неожиданную радость от того, что он непричастен к убийству. «Не он, не он, не он!» – говорил я себе обрадованно, и хотя вся моя постройка уже с грохотом рушилась, я почему-то не досадовал. Потом пришла на память вроде совсем некстати, американская пословица: "Н"| меняйте ваших лошадей посреди реки", но я не успел додумать, потому что Абуладзе переспросил:

– Алиби? Алиби?! Вы меня в чем-то подозреваетете?

– Нет! Я ни в чем вас не подозреваю, Отари Георгиевич,– сказал я с удовольствием.– Но кое-что вы мне сейчас расскажете…

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА 

Отари Абуладзе

Вопрос. Расскажите, как вы провели отпуск.

Ответ. Третьего августа, после работы, я выехал Лугу. Около трех недель я пробыл там в доме отдыха а потом решил съездить в Ленинград, побродить по городу, сходить в музеи, навестить своего друга – Женю Корецкого. Если бы удалось его застать – он не всегда бывал в Ленинграде. Так я и сделал. В Ленинграде пробыл до 30 августа и вместе с Женей, которого я все-таки застал, и еще с одним товарищем на машине Жени приехал в Москву. Ребята уехали дальше, на юг, а я остался в Москве и через два дня пошел на работу.

Вопрос, Как протекала дальнейшая поездка Ваших друзей?

Ответ. Я не знаю. Женя обещал написать мне по возвращении. Но я от него так ничего и не получил.

Вопрос. А как зовут Вашего второго товарища?

Ответ. Алексей Сабуров. Он из Тбилиси.

Вопрос. Что представляет собой Алексей Сабуров?

Ответ. Он немного выше меня, брюнет, со светлыми глазами, светло-серыми или голубыми – точно не помню. Лет ему тридцать – тридцать два. Видимо, очень сильный: уж на что Женя силен, а когда они мерялись силой – кто кому положит руку на столе, – Алексей свободно уложил его на локоть. И это несмотря на то, что у него нет двух пальцев на правой руке.

Вопрос. Каких пальцев нет у Сабурова?

Ответ. Полностью мизинца и двух фаланг безымянного. На это сразу обращаешь внимание при рукопожатии.

Вопрос. Где останавливался Алексей в Ленинграде?

Ответ. У своей тетки, которая живет на улице Маяковского, дом 10, квартира 26. Я хорошо запомнил адрес, потому что сам записывал его накануне отъезда – мы договорились утром заехать за ним. Мы подъехали в шесть утра, дважды просигналили, и Алексей, буквально минуту спустя, вышел с чемоданчиком.

Вопрос. Почему Вы не были прописаны в гостинице «Астория»?

Ответ. В гостинице, как всегда, не было свободных номеров. К счастью, прямо в вестибюле я встретил старого друга своего отца – Соломатина Сергея Евсеевича, который приехал в Ленинград по делам. Он мне сразу предложил разделить с ним его номер и расходы на него. А прописывать в номере второго человека администратор не желала, номер значится одноместным, хотя там, кроме кровати, был диван-кровать, на котором я и спал.

– Расскажите подробно о встрече с Корецким, с первого до последнего момента,– попросил я Отари… 

…– Я приехал в Ленинград числа двадцать четвертого и в тот же день, узнав, что Женя в Ленинграде, пришел к нему домой. У Евгения была большая радость – он только что получил новенькую «Волгу», о которой давно мечтал. Мы много времени проводили вместе, я познакомился с невестой Жени – Тамарой. Однажды Женя затащил меня на автомоторынок, около клуба Капранова, который служит как бы своеобразным клубом автомобилистов. Женя мечтал оснастить машину никелированными зеркальцами и желтыми фарами.

На стоянке рядом с нами стояла «Волга» с тбилисским номером. Ее владелец – молодой общительный парень – разговорился с нами, рассказал, между прочим, что хочет продать свою машину. Я удивился, зная, что автомобили можно продавать только через комиссионный магазин. Однако парень объяснил, что имеет официальное разрешение ГАИ на прямую продажу машины. Мы познакомились. Это и был Алексей Сабуров.

Около полудня, когда Женя купил себе красивую желтую фару и мы уже собирались уезжать, нашелся покупатель на машину Алексея. Они договорились о цене и уехали оформлять передачу машины. Перед этим Алексей взял у Жени номер его телефона.

Через несколько дней Жене позвонил Алексей, и они договорились встретиться. Это было тридцатого. Я поехал с Женей, и мы встретили Алексея на Большом проспекте, около кино. Алексей порадовал Женю сюрпризом: небрежно вытащил из кармана пиджака и бросил на переднее сиденье сверточек. К восторгу Жени, которого может понять только автомобилист, в свертке оказалось великолепное зеркало, новенькое, никелированное, с рефлектором и приспособлением для моментальной установки на дверь. О плате за зеркало Алексей и слышать не хотел, обиделся и сказал, что в Тбилиси с друзей денег не берут. Больше того, показав толстую пачку денег, он заявил, что намерен как следует отметить продажу машины и поэтому приглашает нас в ресторан. Мы с удовольствием приняли приглашение этого славного парня, при этом мы с Женей договорились принять участие в расчете за ужин ресторане.

Мы пришли в «Асторию». Настроение у всех было прекрасное, и мы сами не заметили, как немножко перепили. В разгар ужина, когда все мы были уже «навеселе», Алексей встал и провозгласил тост за знаменитое кавказское гостеприимство. Мы искренне поддержали этот тост. Тогда Алексей торжественно пригласил нас на несколько дней к себе в Тбилиси, обещая отличный праздник в нашу честь. При этом он, смеясь, сказал, что сэкономит на самолете, а мы – взамен – прекрасно обкатаем новую машину и совершим великолепное путешествие. Поскольку мы с Женей были в отпуске, мы без особых колебаний согласились. Только наутро я сообразил, что мой отпуск заканчивается через три дня и я никак не смогу участвовать в этой поездке. Короче, мы договорились выехать завтра в шесть утра.

Так как я объяснил ребятам, что не могу ехать с ними в Тбилиси, было решено отвезти меня в Москву и уже оттуда продолжать путь на Кавказ. Алексей все еще смеялся надо мной, называл «арбатским грузином» и говорил, что он сам в сто раз больше грузин, чем я. Часов в пять дня мы уже были в Москве. Я предложил переночевать у меня, но Алексей сказал, что это нецелесообразно: они еще сегодня доедут до Орла. Поскольку у Жени времени было тоже в обрез, он согласился с Алексеем, мы распрощались около моего дома, и они уехали. По дороге Алексей рассказал нам, что работает механиком в большом автохозяйстве. Нас привлекли его открытый общительный характер, широта. Видно было, что он человек опытный, бывалый. Алексей не только артистически водил машину, но и блестяще в ней разбирался – буквально на ощупь, не глядя, он находил в ней малейший недостаток и тут же его устранял. Например, после того как он отрегулировал карбюратор на Жениной машине, она буквально удвоила свою мощность. Да и вообще Алексей весьма обаятельный человек…