Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли

– Другими словами, в точности соответствует тому типу женщин, которые могут от ревности потерять голову. Особенно если учесть, что ее соперница, не важно, реальная или мнимая, молода и хороша собой, – не без удовлетворения в голосе подвел некоторые итоги Роджер.

– Послушайте! – неожиданно воскликнул Энтони. – Кажется, вы сказали, что миссис Рассел – такая же крупная особа, как и ее муж? Если так, то и ноги у нее, должно быть, не маленькие?

– Думаю, вы правы. Маленькими их действительно не назовешь. А в чем, собственно, дело?

Джентльмены быстро посмотрели друг на друга. Потом Роджер поднялся с места:

– Молодец, Энтони! Понял, на что ты намекаешь – на те большие следы, не так ли? Ладно… Об этом потом. Ну а пока, молодежь, разрешите откланяться. Оставляю вас наедине до ленча. Наслаждайтесь солнцем и, так сказать, общением друг с другом.

– А вы куда направляетесь, Роджер? – вскричала Маргарет.

– Хочу кое-что уточнить относительно женщины с ревнивым характером и большими ногами, – крикнул в ответ Роджер, торопливо поднимаясь на берег и исчезая среди скал.

Глава 8

Знакомство со священником, похожим на козла

Честно говоря, у Роджера не имелось никакого определенного плана, когда он быстрым шагом двигался по извивавшейся вдоль берега тропинке в направлении деревушки Ладмут. Тот факт, что он внезапно покинул оставшуюся на полянке парочку, объяснялся главным образом двумя причинами, основывавшимися исключительно на инстинкте. Прежде всего, ему хотелось побыть в одиночестве, чтобы как следует обдумать ставшую его достоянием новую информацию. Ну и кроме того, ему почему-то казалось, что Энтони и Маргарет не станут возражать против представившейся им возможности немного пообщаться друг с другом без свидетелей. Это уже не говоря о том, что ему не терпелось встретиться с миссис Рассел и задать ей несколько неудобных вопросов. Однако он решил с этим не торопиться и, заметив небольшое возвышение, откуда было хорошо видно море, уселся на него, закурил трубку и глубоко задумался.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что наметившаяся новая линия расследования – если она, конечно, не ведет в тупик – потребует удовлетворительного ответа на два главных вопроса. Один из них был напрямую связан с туфлями миссис Рассел. А именно: соответствуют ли они второй паре следов, оставленных в засохшей грязи на горной тропинке, или нет. Понятно, что, даже если соответствуют, это ничего не доказывает, но позволяет по крайней мере перевести миссис Рассел в разряд возможных подозреваемых. Если же нет, можно сразу же очистить миссис Рассел от подозрений и забыть о ней, дабы хоть чуть-чуть прояснить и без того крайне неясную и расплывчатую картину произошедшего. Впрочем, на взгляд Роджера, существовал и куда более важный вопрос – относительно того, кто находился в доме миссис Рассел, когда туда отправилась миссис Вейн. Если, конечно, она действительно отправилась туда.

Роджер продолжал обдумывать два этих вопроса и возможные варианты ответа на них, когда мягкий голос у него за спиной вернул его к реальности.

– Отсюда открывается воистину великолепный вид, сэр. Не находите? – произнес человек, нарушивший уединение Роджера.

Роджер мигом повернулся на звук и увидел пожилого священника с седыми волосами и кротким лицом, которое, хоть и было лишено даже намека на бороду, удивительно напоминало морду козла. Священник носил большие очки в роговой оправе с толстыми стеклами, сквозь которые чрезвычайно доброжелательно взирал на своего нового знакомого.

– О боже, местный клирик, – с раздражением пробормотал Роджер. И не потому, что не любил клириков – как местных, так и всех вообще. Просто его злила их привычка говорить на любую тему и при любых обстоятельствах, а ему сейчас было необходимо побыть одному и ни с кем разговаривать не хотелось. Но, как бы то ни было, Роджер понял, что отмолчаться не удастся, и уже более громким голосом произнес: – Да, вид действительно великолепный. Вы совершенно правы, сэр.

Маленький священник в прямом смысле просиял, так как полуденное солнце в это мгновение яркими сполохами отразилось в стеклах его очков. К большому сожалению Роджера, после заявления о красоте вида священник не поторопился отправиться по своим делам, а продолжал топтаться на месте.

«Готов поспорить, что парню захотелось поболтать, – мысленно простонал Роджер. – Да так, будто у него во рту зачесалось. Теперь точно в покое меня не оставит. И это так же верно, как то, что чашечка моей трубки меньше арены древнеримского Колизея».

Догадка Роджера оказалась верной. Впрочем, это осознал бы любой, кто видел, как священник на протяжении нескольких минут целенаправленно двигался вслед за Роджером, пока последний шел по дорожке, а когда тот устроился на возвышенности, подкрался к нему со спины, словно готовясь атаковать из засады. И все для того, чтобы поговорить. Он и заговорил:

– Не припомню, сэр, чтобы видел вас в этой маленькой деревне. Быть может, вы пришли сюда из Сэндси?

– Нет, – терпеливо ответил Роджер. – Я остановился в Ладмуте.

– А! Значит, у миссис Джеймисон, не так ли? Я слышал, что она ждет гостя.

– Нет. В «Короне».

– Боже мой! Неужели? Но если так, я, часом, не с мистером Роджером Шерингэмом разговариваю? – проблеял маленький священник с козлиной мордочкой.

– Да, меня так зовут, сэр, – признался Роджер, мысленно отметив, с какой невероятной скоростью разносятся по деревне слухи, становясь достоянием всех ее обитателей, включая священников.

– Мой дорогой сэр! – Казалось, лицо и очки маленького священника засияли ярче прежнего. – Вы обязательно должны позволить мне пожать вам руку. Просто обязаны, я бы сказал, ибо это воистину торжественный и великий момент. Ведь я прочитал все ваши книги – от первой до последней, – и мне даже трудно выразить словами, какое несказанное удовольствие я от этого получил!

Надо сказать, что подобное славословие в адрес Роджера ни в малейшей степени его не смутило. И он с искренней сердечностью пожал руку своему почитателю.

– Мне очень приятно слышать такие слова, – сказал он. – И я не стану притворяться, что они не тешат моего тщеславия или самолюбия. В любом случае я чрезвычайно вам благодарен. Лично я считаю, что автор, делающий вид, будто ему наплевать на похвалы его читателей, является гнусным лицемером, лжецом и самоуверенным ослом.

– Совершенно верно, – согласился маленький священник, правда, не без некоторого смущения. – Все именно так, как вы говорите.

– Кстати, а откуда вы узнали, что я остановился в «Короне»?

– Ну, сведения о новых людях распространяются по маленьким общинам, вроде нашей деревушки, со скоростью молнии, мистер Шерингэм. А уж те, кто регулярно читает ваши книги и статьи, включая сегодняшнюю в «Курьере», несомненно, выучили ваши имя и фамилию наизусть. Так что ничего удивительного тут нет… Однако, как я понял, мистер Шерингэм, вас привело сюда довольно мрачное дело, не так ли? Даже, я бы сказал, трагическое. Да будет милостив Господь к этой бедняжке – добродетельной, очаровательной, красивой, но такой несчастной леди!

Раздражение, охватившее Роджера, когда посторонний вмешался в ход его размышлений, давно прошло. И уж если священник помешал ему думать, то он, Роджер, тоже в долгу не останется и постарается взамен извлечь из него всю информацию, которой тот обладает. Кто знает? Возможно, с его помощью он узнает нечто совершенно новое, о чем пока не имеет ни малейшего представления. Короче говоря, Роджер в отношении священника сменил гнев на милость и даже решил, что было бы очень неплохо завести себе добровольного осведомителя в лице такого авторитетного человека, как местный викарий. Свою, так сказать, «персону грата» – выражаясь языком дипломатии. Еще раз все это обдумав, Роджер указал священнику чубуком трубки на свободное место рядом с собой.

– Может, присядете, сэр? – предложил он, придавая лицу соответствующее случаю печальное выражение. – Вы верно заметили, что это не просто мрачное, но даже трагическое дело.

Маленький священник, кивнув в знак благодарности, сел, и Роджер быстро опустился на прогретую солнцем траву.

– По округе в связи с этим инцидентом ходят самые ужасные слухи, – вернулся к прерванному разговору викарий. Хотя в его голосе слышалось осуждение, видно было, что и он сам не дурак посплетничать. – Поговаривают даже о насильственной смерти. Впрочем, в этом нет ничего нового. Да еще в вашей сегодняшней статье в утреннем выпуске «Курьера» весьма прозрачно намекали на это. Другое дело, что среди жителей деревни образовался своего рода клуб сторонников теории насильственной смерти, где прямо называют фамилии подозреваемых. А это очень, очень печально. Надеюсь, вы в курсе?

– А вы что, ожидали чего-то другого? – вопросом на вопрос ответил Роджер, который сам собирался вытягивать информацию из священника, а не делиться с ним тем, что ему удалось раскопать. – Тем не менее любопытно было бы узнать, какие имена или имя в этой связи упоминают.