Мне просто стало скучно... (СИ) - "Шеол"

...Потом отправилась жить.

Часть 27

Халпас исчез из моей жизни три месяца назад.

И с тех пор нельзя сказать, что он никак не давал о себе знать.

Давал однажды, когда я нашла на столе мятую записку, пахнущую кальянным дымом.

«Солнце,

помнишь Настеньку, за которую ты еще так сердечно вступалась тогда? Ее похоронили на Вятском кладбище. Поухаживай за могилкой, ты же знаешь, кроме тебя некому. А я, если найду девчонку, постараюсь о ней позаботиться, а если нет... Что ж, значит – не судьба.

Ты права оказалась, она ни в чем не виновата была. Не знал, что для заполучения моей печати нужно просто хорошо знать правильную молитву.

Не буду слишком многословен. На этом все. Веди себя хорошо и перестань наконец плакать по вечерам.

Навеки твой

Халпас»

Я усмехнулась унизительной иронии последних строк и спрятала письмо в карман.

На могилу Насти я приходила чаще, наверное, чем требовалось, любила просто так, как сейчас, сидеть на скамейке, утирая порой выступавшие слезы. Кладбище – хорошее место. По крайней мере, здесь никто никогда не интересовался, почему я плачу.

Настя умерла вскоре после нашего знакомства. То ли не выдержала побоев врачей, то ли губительные дозы медикаментов сделали свое дело, а может, она покончила жизнь самоубийством, – я не знала. Мне просто было невыразимо стыдно перед девушкой за невыполненное обещание. Я искренне надеялась, что там, в другом мире, ей живется лучше, и что она меня простила. И Халпаса тоже.

Что же касается демона, он действительно исчез, будто разом решил разорвать все нити, некогда связывающие нас. Оставил за собой лишь ничего не помнящих о моей ночной отлучке родителей, легкий налет дружбы с Погосян и ядовитую едкую боль, корежащую душу, доводящую ее почти до неузнаваемого состояния. И бездонную сумасшедшую пустоту, из-за которой по ночам немело что-то в груди и часто почему-то не хватало воздуха.

Иногда я звала демона, рыдала и проклинала его в припадках жгучего бешенства. Но он так ни разу и не пришел. Не помню, когда я смирилась с этим и начала просто стискивать зубы, глубоко вдыхая воздух, каждый раз, когда воспоминания о нем рвали душу. Боль не прекращалась ни на секунду, лишь потухала порой, чтобы через некоторое время заново захватить огнем все внутри.

Как прискорбно. Или, как сказал бы он, какая ирония...

Странно. Какое же синее до безобразия весеннее небо.

Наверное, пора домой возвращаться... Там уже ждут.

Я оперлась рукой о холодную, немного влажную древесину полусгнившей скамейки, чтобы подняться.

Сзади послышались чьи-то шаги, и я лишь на секунду обернулась, чтобы наградить неожиданного гостя хмурым взглядом и наконец покинуть это место, но ладонь с дерева так и соскользнула.

В груди что-то судорожно екнуло, а сердце сжалось будто в стальных тисках. Он... неужели... быть не может просто...

Но Халпас, казалось, не просто меня не узнал, не заметил даже. Он к Насте пришел. Значит, они так и не встретились там...

Демон скользнул кончиками пальцев по надгробной плите, обводя выбитое на ней имя, потом опустился на другой край скамейки. А я так и сидела, не в силах пошевелиться или выдавить из себя хоть слово, раздираемая изнутри на части. Я знала – у меня попросту не хватит духа с ним заговорить, почувствовать на себе ничего не видящий безразличный взгляд.

Конечно, я не могу, не в праве рассчитывать на большее, чем эта встреча. Пальцы дрожат... Он не обернется наверное. Не обернется же, да? Поэтому мне дозволено только искоса его рассматривать, слушая бешеные удары сердца, и молить, чтобы оно не остановилось, до тех пор, пока демон здесь сидит, рядом, потому что казалось, что встреча эта совершенно случайная окажется последней.

А еще я знала, что расплачусь, когда он уйдет, и может, даже не от горя, а просто от незнания, куда деть все эти безумные чувства, заполнявшие сейчас душу. А потом и вовсе что-то в груди ощущать перестану, а может быть, просто умру.

А пока мы сидели так, совершенно неподвижно долго-долго, ничего друг другу не говоря.

Потом Халпас поднялся и пошел прочь.

Мне бы закричать ему вслед, высказать все, как на духу, чего уж теперь терять. Но я молчала, опустив голову, тихо-тихо умирая.

– Солнце?

В голову ударила кровь. Лихорадочно, дрожащим голосом, и со всем неверием:

– Д-да?

– Помнишь, что ты мне сказала тогда?

– Про то, что ты дурак? – язык бы мне оторвать.

Он только махнул рукой и отвернулся.

– Стой, Халпас, стой, подожди! – я догнала его и схватила за рукав плаща.

– Ну что еще? – демон устало обернулся.

– Люблю, – выдохнула я, оказавшись в его объятиях.

Только теперь поняла, что в его улыбке такого особенного. Какие же очаровательные ямочки у тебя на щеках, Халпас, дурак ты эдакий...