Не подарок (СИ) - "Шеол"

Демонам часто бывает скучно.

Но не даром простая житейская мудрость гласит, что все приключения на все интересные места от скуки как раз и находятся.

Приглушенно горели свечи.

– Партия окончена. Это, полагаю, была последняя? – Сатана слегка изогнул левую бровь. – Ну что же, Белиар, вновь ты проигрался. На что мы играли, м-м?

– На желание, – зевнул демон, сидящий напротив. – Загадывайте. Мне что-то лень придумывать, – Маммон опасливо покосился на одного из четырех повелителей Преисподней, зло накручивающего на палец прядь прямых черных волос. В гневе он страшен, как ни крути. Так что лучше предоставить все Дьяволу и выступить сторонним наблюдателем.

– Я хочу отыграться, – Белиар вызывающе сложил руки на груди.

– Без меня, – Сатана поднялся и развел руками, по-прежнему сохраняя незыблемое спокойствие, – дела, извини уж.

– Маммон, ты как?

– Да всегда готов, – покачал головой демон, начиная всерьез опасаться за свое здоровье.

– Отлично. За меня кохай отыграется.

– Чего? Не буду я за вас отыгрываться! – Иуда тут же отклеился от стенки и отскочил подальше, но это мало помогло.

– Оу, еще как будешь, поверь мне, – слишком ровным голосом проговорил Белиар, прикрывая глаза.

Маммон за его спиной принялся активно подавать сигналы Нечистому, и отличавшийся необыкновенной сметливостью, Иуда быстро смекнул, что к чему.

– Ну ладно-ладно, – обреченно вздохнул он, усаживаясь за стол.

А Маммон уже загорелся интересом. Нечистый никогда в карты не играл, но говорили, что умел виртуозно. Интересно, насколько виртуозно по сравнению с ним, королем азартных игр?

Пока Маммон сдавал колоду, Нечистый, поморщившись, снял очки, равнодушно подышал на линзы и протер рукавом.

– Если подведешь, шкуру спущу, – наклонившись к нему, доверительно прошептал Белиар.

– Жесто-око, – протянул в ответ Искариот.

– Зато мотивация хорошая, – безаппеляционно заявил демон.

К этому времени Маммон закончил сдачу. Нечистый, досадливо вздохнув, взглянул на карты и подпер щеку рукой.

– Дело удачи, – развел руками король азартных игр, явно довольный раскладом.

Иуда невозмутимо приподнял бровь.

– Что же, начнем?

К середине игры чистый энтузиазм Маммона выветрился, сменившись сосредоточенностью. Уж слишком внимательно себя вел Искариот. Вишневые глаза цепко выхватывали мельчайшие подробности игры, то и дело внимательно щурясь, а то и вообще скрываясь под блестящими в тусклом свете стеклами очков. Спокойствие ему не изменяло. Маммон так не привык. Какая великолепная острая, будоражащая игра, давно таких не было...

Неожиданно Нечистый придавил когтем одну из карт.

– Пиковую даму трефовым королем? Новые правила? – весело прищурился Искариот.

Маммон скрипнув зубами и убрал карту. Заметил-таки, пройдоха.

– Все равно ты проиграешься, – хмыкнул демон.

– Кто знает, кто знает... – задумчиво протянул Нечистый.

Колода кончилась. Козырной туз вышел, а значит, никаких у него шансов. Демон довольно улыбнулся.

Последний ход.

И тут же дрогнула ладонь. Джокер?

– Дело удачи, – развел руками Иуда, откидываясь на спинку стула. – Игра окончена? Бить нечем?

– Как так, в чем секрет? – Маммон удивленно вскочил с места.

– Ловкость рук, – усмехнулся Искариот, поправляя очки. – Я даже мухлевать не пробовал. Так на что мы там играли, м-м?

– На желание, – Белиар расплылся в коварной улыбке.

Часть 2

Маммон поморщился. Только бы не что-нибудь унизительно-пошлое.

– М-м-м, – озадаченно протянул Белиар, – ну ладно, лень мне думать, так что поручим это поистине гениальным существам. Я передаю свое желание какой-нибудь юной особе, которая загадает его в следующую секунду. Вот сейчас...

Король азартных игр закрыл глаза. Дурная затея. Люди много чего просят. Каждую секунду. И много чего из этого Маммон действительно может выполнить. Сдать тест – возможно. Найти потерянные ключи – запросто. Выиграть в лотерею – да проще не бывает. Спасти близкого человека – с большими осложнениями, но тоже, теоретически, выполнимо. Но только бы загадали что-нибудь адекватное, люди ведь, действительно, на большую оригинальность горазды...

До неприличия рыжая девчонка шагала по мраморному парапету, широко раскинув руки и размахивая авоськой с хлебом.

– Слезь, Ада, слезь, – поминутно повторяла ей подруга, то и дело почесывая маленький курносый нос, обгоревший и теперь облезающий, – и сумкой не размахивай, прохожих заденешь. И хлеб выпадет. Не размахивай, говорю. И слезь вообще. Ада!

– Да что ж ты «гав-гав-гав», как воспитательница в детском саду, честное слово, – легкомысленно рассмеялась Ада, спрыгивая на тротуар. – Мне ж сегодня все можно, забыла?

– Ну в речку-то упасть тебе безусловно можно, – саркастично заметила девушка, вздернув подбородок, – особенно в свой День Рождения. А вообще, давай поторопимся, а то нас твоя мама в магазин три часа назад отправила. Туда мы еще кое-как дошли. А обратно... То лебеди миленькие, то жарко, давай в фонтан окунемся, а теперь вот еще...

– Котенок... – озадаченно перебила Ада, уставившись куда-то в реку.

– Какой еще котенок? – устало вздохнула Лера, проследив за взглядом подруги.

– Ну вон там, совсем около края воды...

– Ох ты ж, и правда, надо его оттуда вытащить! – с неожиданным энтузиазмом заявила девушка, бросаясь к лестнице, ведущей вниз к самой воде.

– А сама говорила, что мы задержались, – пробормотала вслед подруге Ада. – Так бы выбрался, раз ума залезть хватило, – и нехотя отправилась помогать.

– Ну чего ты, маленький? Замерз? – умильно проговорила Лера, прижимая к груди жалобно пищащего котенка, настолько грязного, что верно определить его цвет было практически невозможно.

Вытащить его удалось не сразу. Глупое создание долго не давалось, изворачиваясь от рук и при этом мяуча так жалобно, что растаяло бы любое, даже самое жесткое сердце. А потом и вовсе чуть не умудрилось уплыть вдоль по течению. Но Леру победить было не так просто, и она, в конечном итоге, свой трофей отвоевала и теперь крепко и одновременно бережно прижимала к груди. Она любила кошек. Именно самих кошек, не картинки, наклейки, значки, а живых, пушистых, мяукающих кошек. Любила настолько, что даже самые важные дела в присутствии хотя бы одной представительницы данного вида разом свою важность утрачивали.

И в этом было, пожалуй, одно из самых значительных различий меж Лерой и Адой. Вторая кошек не любила.Вообще всех животных. Но кошек в особенности. А объяснила это тем, что кошки неискренни, бессовестны, и вообще у обуви после их нелицеприятной деятельности возникает гаденький такой аромат.

– Вот не люблю я животных, – вздохнула Ада.

– А тебе бы, между прочим, не помешало. Это ответственность развивает. Купить тебе что-ли кота в честь праздника...

– И думать не смей! Не смей, не смей, слышишь! Еще этого мне не хватало...

– Счастливая ты, Адка. Тебе родители разрешают живность заводить. А мне вот нет, – девушка тихо вздохнула.

– Если б разрешали, твоя квартира давно бы уж из квартиры превратилась в кошачий питомник, – хмыкнула Ада, открывая дверь в подъезд подруги.

Из темного помещения тут же пахнуло сыростью и мокрым бетоном.

– Ада... – девушка опасливо застыла на пороге. – А когда мы уходили, ты кран в ванной закрыла?

– Лера... Лерочка, нет...

– Я тебя убью, убью, убью! – закричала она, одной рукой прижимая котенка, а второй давая Аде подзатыльников.

– Ай! Прости! Прости-прости, сейчас мы все уберем. Чес-слово! Ай!

– Угу, – укоризненно промычала Лера и кинулась наверх, находу доставая ключи.

Пол квартиры был влажный и противно хлюпал.

– И как так вышло...

– Там тряпка лежала, в раковине! Что теперь будет, меня мама убьет... – пробормотала Лера, хватаясь за щеки.