Мне просто стало скучно... (СИ) - "Шеол"

Часть 1

Учебники с грохотом полетели на пол заодно со всеми письменными принадлежностями, что были на парте. Твою мать, неужели нельзя приземлять свою задницу так, чтоб ничего не падало?

Поморщившись и выругавшись про себя, я принялась собирать учебники. Ненавижу, когда садятся на мою парту. А между тем Погосян даже внимания не обратила на то, что изволила натворить. А ну и черт с ней, свалила бы поскорей к своим друзяшкам, нечего возле меня ошиваться, устраивая бесконечные фотоссесии. Конечно, сидя на моей парте, она, наверное, ни разу в жизни не фотографировалась, и это просто необходимо было исправить. Понимаю-понимаю...

Поднимая с пола последний учебник, я заметила, что ко мне приближается ОНО. Ух черт, надо срочно сматываться! Но было уже поздно.

– Ма-ай, сходи со мной в туалет, – протянула бровастая, подойдя почти вплотную ко мне.

Вот дожили, называется, она уж и до туалета без посторонней помощи добраться не может. Но если не пойду...

Пришлось тащиться в уборную, заранее строя планы, кого еще из одноклассниц я там встречу. К счастью, никого. Туалет вообще, по большой удаче, оказался полупустым, поэтому Настя почти сразу соизволила скрыться в кабинке, а я занялась изучением своего лица, отражавшегося в зеркале, прикрепленном над раковинами на противоположной стене. Странное оно у меня...

Видимо, бессонные ночи и почти постоянная нервотрепка здорово сказывались даже во внешнем виде, проступая болезненной сероватой бледностью на лице. А мне нравится. До одури нравится...

Моим внезапным псевдофилософским размышлениям о внешнем виде пришел конец, когда бровастик вновь выпрыгнул из кабинки, причем так резво, что возникло ощущение, будто ему там кто-то неведомый отвесил хорошего пендаля.

– Покажи мне альбом, – требовательно проговорила она, обернувшись к зеркалу и картинно улыбаясь, чтобы воочию убедиться в своем великолепии, – ты обещала.

– У меня нет с собой. Хотела утром кое-какие детали подправить и оставила на столе, – хмыкнула я, надеясь, что она поверит.

– Врешь! Ты его каждый день носишь, я знаю! – упрямо заявил бровастик.

– Правда? Неужели? – протянула я в уже окончательном изнеможении.

Черт, раздражает...

Настя схватила меня за рукав и настойчиво потащила в класс, приговаривая что-то про обещанные рисунки. Твою же мамочку, когда уже кончится этот чертов день. И снова не выспалась...

Тяжело вздохнув, я поплелась за бровастиком в класс, правда, от дальнейших ее издевательств меня спас звонок. К счастью, этот урок последний. А может, и не к счастью, кто знает...

С трудом добравшись до дома по невыносимому холоду и скользкой дороге и быстро, пока не замерзли пальцы, открыв дверь ключом, я заскочила в квартиру и, сбросив портфель, отправилась мыть руки. Почти сразу же за моей спиной послышалось какое-то непонятное шуршание.

– Мая, почему вошла, даже не поздоровавшись? Нормальные внучки скажут: „Здравствуй, бабушка, я дома”, а ты все молчком, все молчком. Как аутист какой! Все, вон я гляжу, звонят своим родителям из школы: „Бабушка, я дошла, со мной все в порядке”. А тебе что, трубку сложно в руки взять? И кого мы воспитали? Монстра какого-то, инвалида чувств! Вот скажи мне, с кем дружила сегодня в школе?

– Да-да, – равнодушно протянула я, пропустив мимо ушей привычный вопрос бабушки. Очень зря, между прочим.

– Что значит: „Да-да”?! Опять в уголке сидела, ни с кем не разговаривала?! Мая, ты должна жить в социуме! Неужели не понимаешь, мы хотим тебе добра!

О да, сдался мне ваш социум, к чертям его... Как же все это достало. Каждый вечер изо дня в день, когда я прихожу домой... Это даже не скучно. Я хотела бы описать, вот только слов подходящих подобрать не могу. Перемен хочется, хоть каких-нибудь...

– И какие у тебя завтра уроки? – в дверях собственной комнаты меня встретила мама.

Я заглянула ей через плечо и увидела уже прекрасно распотрошенный портфель, открытый дневник уже лежал на столе.

– Зачем спрашивать, если уже посмотрела? – я попыталась протиснуться в комнату.

– Я хочу услышать ответ от своей дочери, а что в этом такого?

Ну вот, еще одна.

– У меня завтра семь уроков. Довольна? – Я устало вздохнула.

– А что это ты так с матерью разговариваешь? Грубиянка! Вот отец с работы придет, я ему расскажу! Он тебе интернет отключит.

– Хорошо, – кивнула я, не в силах о чем-то спорить.

– У тебя несерьезные уроки, я посмотрела. Сейчас гулять пойдешь, Даша вон, уже давно на улице. Иди пообщайся с девочками, ты все время в вакууме находишься.

– У меня уроков много, – отрезала я, принявшись разбирать учебники.

– Мне плевать, – мама скрестила руки на груди, – потом сделаешь. Нужно общаться со сверстниками. Иди гулять.

Ах так... Я молча положила учебники на место и, вновь вернувшись в коридор, одела куртку и сапоги.

– Подожди! В этой куртке не ходи, она для школы, возьми попроще, – в коридоре появилась бабушка.

Да что они, меня преследуют что-ли? По-прежнему не говоря ни слова я застегнулась и, схватив шапку, выбежала в подъезд.

До вечера не приду. Сил нет больше их видеть.

И тут я почувствовала, что за моей спиной в абсолютно темном пролете между этажами кто-то стоит...

Часть 2

Кто же это? Кому вдруг понадобилось стоять в темноте...

Я замерла, стараясь как можно точнее оценить ситуацию. Всегда удивляла меня эта способность, а сказать точнее, неспособность... Полное неумение паниковать. Порой даже странно становилось, это ведь инстинктом самосохранения называют? Хотя нет, страх присутствует, даже сердце так гулко колотится, что в ушах отдается. А разум все равно ясный...

– Кто здесь? – я резко обернулась, надеясь хоть что-то рассмотреть, но бесполезно. Глаза по-прежнему резала непроглядная тьма. Ответа не последовало. Показалось?

Я взмахнула перед собой рукой, но она только уперлась в стену. Ясно, значит, здесь действительно никого не было. Только послышался откуда-то сбоку тихий, будто сдавленный смешок. Нет, наверное тоже показалось. Не собираюсь я в игрушки играть с каким-нибудь маньяком-педофилом, пусть себе резвится где-нибудь подальше. А лучше всего с Погосян или бровастой.

Медленно выдохнув, я спустилась вниз по лестнице и вышла на улицу. Щеки сразу же защипало от холода, а порывистый ветер чуть было не сорвал шапку, бросив в лицо хлопья снега. Еще метели не хватало.

И только тут я осознала, что теплые перчатки остались дома. Но туда возвращаться настолько не хотелось, что я решила перетерпеть холод. Ничего, если небольшое обморожение будет...

– Мая, ну что ты, чудо, давай обнимемся! – ко мне сразу же кинулась эта Даша, едва завидев, как открывается дверь подъезда.

– Нет, пожалуй обойдемся без этого, – спокойно проговорила я, хотя внутри все кипело. Ненавижу обнимашки.

– Ну, что делать будем? Может в магазин сходим за роллтоном? У тебя есть деньги, а то мне снова отец не дал.

Ох, мать, и мне приходится общаться с этим чудовищем...

– Нет... И-извини, у меня дела, а тебя Серый, между прочим, на стадионе ждет, – быстро проговорила я и направилась подальше от дома.

Разумеется, на стадионе ее никто не ждал, какой идиот мог там ошиваться в такую метель? Просто если бы она осталась во дворе, кто-нибудь из домашних в окно это бы обязательно заметил, а мне лишние вопросы не нужны.

И куда податься? Идти-то особенно некуда... А и ладно, в парк пойду, и плевать на то, что стемнеет скоро. Случится что-нибудь, посмотрю, что они скажут, а мне все равно... Хотя, и им, наверное, тоже. Ведь главное, чтобы я в социуме жила, а все остальное второстепенно.

Оказавшись в парке, я немного прогулялась по аллеям, засунув замерзшие и слегка посиневшие от холода руки в карманы. Это, конечно, не сильно помогало, но все же...

Потихоньку начинало темнеть, вдоль дороги зажглись ярко-желтые фонари, из-за чего снег окрасился в темно-синий. Уже заметно похолодало, но домой было идти еще рано, поэтому приходилось нарезать круги по аллее, чтоб хоть как-то согреться. Молодые мамы с колясками, влюбленные парочки и вообще вся стандартная аудиенция парка уже давно ретировалась, оставив только бухающие компании на скамейках. Надеюсь, они не обратят на меня внимание... Вообще, особого страха таковые у меня не вызывали, я уже несколько раз встречалась с подобными компаниями один на один в пустынных переулках, и каждый раз они не обращали на меня внимание.