Намбандзин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

Ода Нобунага сперва наблюдал с интересом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и бросая на меня недовольные взгляды, хотя я предупредил, что ждать придется долго. Ветер слабый, тяга плохая. Потом даймё заскучал, принялся болтать с подчиненными, поглядывая на стену все реже и реже. Он бы, наверное, ушел, если бы не мое спокойствие. Я изо всех сил старался изображать уверенность в успехе мероприятия, хотя не исключал, что первый японский блин может быть комом.

Кстати, подобие блинов здесь пекут из гречневой муки на бронзовых пластинах, Иногда добавляют пшеничную. У японцев сложные отношения с гречневой крупой. Ее не варят, чтобы получить кашу, а перемалывают в муку, из которой готовят жидкое тесто и запекают или густое пресное и используют для приготовления лапши (соба) — заурядной пищи бедняков. В будущем станет изысканной пищей богачей, потому что гречку повезут с Алтая.

Рвануло в самый неожиданный момент, когда дым стал редеть и я подумал, что факир был пьян и фокус не удался. Из вырытого крестьянами тоннеля выхлопнуло облако черного дыма и разогнало воинов, стоявших неподалеку. В стене образовались трещины, которые я заметил не сразу, потому что была покрыта копотью. Только когда между ними протиснулись алые язычки пламени, я понял, что с факиром не всё потеряно: талант не пропьешь!

Я знал, чего ждать, а Ода Нобунага нет, поэтому не сразу догадался, почему я улыбаюсь. Проследив мой взгляд и внимательно присмотревшись, он заметил язычки пламени и тоже улыбнулся. Пламя разгоралось быстро, с радостным треском, будто жевало сухую древесину и острые языки пламени были крепки, как зубы. Вскоре и воины, стоявшие напротив северной стены, загомонили весело. Пожары сейчас — явление обычное, и все знают, как быстро сгорают сухие деревянные сооружения.

— Стены надо возводить из камня. Это дороже и больше времени занимает, зато намного надежнее, — сказал я назидательно Оде Нобунаге, который, судя по кровожадной ухмылке, уже мысленно расправлялся с пленными.

Вопреки расхожим байкам из будущего, даймё не поощряли самоубийства своих самураев после поражения и не убивали вражеских, попавших в плен, а принимали в свои ряды. Иначе не с кем будет идти в следующий бой. Но некоторые, как Ода Нобунага, уже поняли, что эпоха самураев закончилась и началась эпоха асигару-тэппо, поэтому принимают в свои армии попавших в плен простолюдинов, а со знатными безжалостны. Последние, в отличие от первых, не мутят воду, пытаясь дорваться до власти, не устраивают заговоры и прочие пакости, обходятся намного дешевле, не говоря уже о том, что с появлением огнестрельного оружия становятся всё более эффективными.

Гарнизон Киёсу сдался, когда сгорело более половины северной стены. Первым делом асигару, как побежденные, так и победители, занялись тушением пожара. Пленные самураи были рассортированы по какому-то принципу, известному только Оде Нобунаге, который занимался этим лично. Примерно половина, в основном дзисамураи, были отпущены с условием, что по первому зову прибудут в армию даймё. Это владельцы маленьких земельных наделов, которые по большей части обрабатывают сами. В поход отправляются в надежде на богатую добычу и на то, что сеньор увидит их доблесть и возьмет на постоянную службу. Остальным, включая дядю Оду Набутому, было предложено совершить сэппуку. Не знаю, случайно так получилось или специально, но друг дяди, помогавший ему расстаться с жизнью, перерубил шею полностью, из-за чего голова с седыми и расплетенными волосами упала на красноватую, хорошо утрамбованную землю двора и, брызгая кровью, прокатилась немного и неуклюже, словно прихрамывая.

18

Сайто Ходэтацу, даймё провинции Мино и тесть Оды Нобунаги, решил отмолить прошлые грехи и подался в монахи, получив буддийское имя Досан, которое можно перевести, как три пути: торгаш-самурай-монах. Титул он передал своему старшему сыну Ёситацу, но реальную власть оставил за собой. Молодому и горячему потомку это не понравилось. Он пообвыкся в новой должности, завел союзников и приспешников и предложил папаше тихо сидеть в монастыре. Это в свою очередь не понравилось Сайто Ходэтацу, который созвал своих верных вассалов и обратился с просьбой о помощи к зятю.

У Оды Нобунаги сложные отношения с тестем. Жена из неблагородного клана досталась ему потому, что девять лет назад его отец Ода Нобухиде проиграл сражение Сайто Ходэтацу. Вроде бы живет он с Нохимэ нормально, детей строгают исправно, а две наложницы помогают сглаживать углы в отношениях. Однако стоит упомянуть, что у японцев дочь остается членом семьи, даже выйдя замуж, и в первую очередь служит ее интересам, а не своей новой. Меня это удивило, потому что привык, что, если женщину берут в жены, значит, на нее можно положиться во всех смыслах слова. Ода Нобунага, в отличие от меня, знал местные обычаи хорошо и умел ими пользоваться. Незадолго до ухода Сайто Ходэтацу в монахи зять начал каждую ночь в определенное время подниматься на верхнюю площадку тэнсю. На вопрос жены, зачем это делает, ответил, что сговорился с двумя лучшими полководцами ее отца, которые должны убить своего господина и подать световой сигнал, чтобы Ода Нобунага быстро прибыл к ним и помог порешить ее братьев и захватить власть в провинции. Нохимэ поверила и предупредила отца. Тот в свою очередь поверил дочери и казнил обоих «предателей». Подозреваю, что Сайто Ходэтацу подался в монахи, когда узнал, что зятёк развел его, как тупого лоха. С другой стороны именно поддержка тестя помогла Оде Нобунаге стать реальным правителем провинции Овари. Будет ли Сайто Ёситацу таким же гарантом — большой вопрос. Ода Нобунага оказался в ситуации «помочь нельзя отказать». Осталось решить, где поставить запятую.

Вот тут я и пришел ему на помощь. К тому времени у меня сложились хорошие отношения с даймё. Наверное, потому, что мне нравится рассказывать байки, а Ода Нобунага очень любил слушать рассказы о Европе. По блеску в его глазах не трудно было догадаться, что мечтает податься в неизвестные края и увидеть всё-всё-всё. Жаль, не на кого было оставить провинцию Овари, а то ведь некуда будет возвращаться.

— Мы обязаны выступить в поход, иначе потерям доверие союзников, но если Сайто Ёситацу случайно узнает, где место встречи на берегу реки Нагара, то окажется там раньше, — подсказал я. — Синоби из Каваи будут не прочь подзаработать.

— А если не поверит им или не рискнет? — задал вопрос даймё.

— Тогда мы придем вовремя, потому что боги войны не помогают дуракам и трусам, — сказал я.

Через несколько минут в деревню Каваи поскакал гонец.

На следующее утро армия Оды Нобунаги выступила в поход. Впереди сказала разведка из двух десятков дзисамураев. За ними двигались асигару-яри, потом конные самураи во главе с даймё и замыкали колонну асигару-тэппо под моим командованием. Шли неторопливо, часто делая привалы якобы для того, чтобы в случае внезапной атаки противника воины были свежими.

На второй день пути нас перехватил синоби с известием, что Сайто Хидэтацу проиграл сражение и погиб. Ода Нобунага послал небольшую делегацию с поздравлениями Сайто Ёситацу: даймё умер, да здравствует даймё! Может, получится наладить отношения с новым правителем провинции Мино. Мы ведь не сражались против него. Не поучаствовавшая в битве армия ускоренным маршем направился в замок Киёсу, который был быстро восстановлен с учетом моих рекомендаций и превратился в новую столицу Овари. После потери сильного союзника нельзя было надолго покидать ее. Наверняка уже скачут гонцы к Оде Набуюки и его пособникам с известием о гибели Сайто Хидэтацу, и враги Оды Нобунаги не упустят подвернувшийся шанс захватить власть в провинции.

19

Утро выдалось пасмурным. Темные комковатые тучи неспешно ползли в сторону горы Фудзияма. Дождь все еще раздумывал, начаться или нет. Пару раз брызгал мелко, нерешительно и сразу прекращался. Нам он был ни к чему, потому что нынешнее огнестрельное оружие сильно зависит от погоды