Прекрасный яд - Мишель Бриддок

тумбочке, куда я положила ее перед уходом на поиски источника музыки несколько часов назад.

Я подняла ее, снова открыла и увидела внутри сложенный дневник.

Почерк был таким красивым, и даже стало обидно, что он оказался в испорченной книге, спрятанной под трухлявой половицей, где жили тараканы и бог знает что еще.

Я знала, что у меня не так много времени, чтобы сидеть и читать книгу, поскольку предполагалось, что сегодня я действительно займусь тем, за что мне платили Сильваро, но любопытство всерьез взяло верх, когда я открыла первую страницу, отчаянно желая хотя бы немного прочитать из того, что здесь было.

Откинувшись на свою взбитую подушку, я расслабилась и начала читать.

Теодора Олкотт Январь 1911 г.

Жизнь начинается сегодня. Я приехала. Найтчерч прекраснее, чем я когда-либо могла себе представить. Никогда не думала, что такая девушка, как я, родом из ниоткуда, сможет оказаться в такой роскоши, и все же я здесь. Даже шум моросящего дождя не может оторвать меня от моего счастья. Я провожу свои дни в окружении такой роскоши, которую видела только в своих мечтах.

Это место похоже на дворец из сказок, которые читала мне мама, когда я была маленькой.

Его бесконечные залы и огромные открытые пространства просто божественны. Я чувствую, что Бог действительно благословил меня.

Сильваро добры. Они приняли меня с распростертыми объятиями. Женевьева прекрасна, а Карлос… Ну, Карлос — нечто совершенно другое. Грешно ли говорить, что он заставляет мое сердце трепетать от одного взгляда? Я знаю, что это так, поэтому не буду думать о таких вещах, ведь работа в этом раю — это больше, чем я когда-либо могла просить. И прямо сейчас жизнь. Просто. Прекрасна.

Я отрываю взгляд от страницы. Теодора Олкотт, она была работницей, приехавшей в Найтчерч почти так же, как и я. Мне хотелось рассказать кому-нибудь о том, что я нашла, но интрига заставляла меня держать это в секрете, по крайней мере до тех пор, пока я не дочитаю дневник до конца.

Больше всего на свете мне хотелось остаться и продолжить чтение, но у меня была работа, и я уже слышала звуки снующих людей, понимая, что, если не потороплюсь, то, скорее всего, опоздаю.

Я поспешила в душ, теплая вода облегчила ноющие кости. Быстро умывшись, я вытерлась в рекордно короткие сроки и, взяв черное свободное платье, натянула его, прихватила свои Doc Martens и направилась к выходу из комнаты.

Спустившись по мраморной лестнице в гостиную, я встретилась с каменно-холодным взглядом Андреаса. Сегодня его костюм выглядел более отутюженным, а поведение больше походило на поведение человека, вышедшего из богатой семьи. Эстель сидела неподалеку на зеленом диване.

Я улыбнулась ей, ожидая, что она будет вести себя как обычно: тепло и дружелюбно, но она выглядела отстраненной, рассеянной, а в ее глазах застыла какая-то грусть. Также было нетрудно заметить, что ее глаза были обведены самыми темными кругами, похожими на тени. Как будто она не спала несколько дней. Прежде чем я успела заговорить, голос Андреаса заглушил все остальное.

— Ах, Беннетт, приятно видеть тебя снова.

Я изо всех сил натягиваю улыбку, мой взгляд по-прежнему прикован к Эстель, которая не шевелит ни единым мускулом. Она как будто застыла на месте.

— Сегодня нужно поменять постели и убрать комнаты. Здесь, в Найтчерч, мы не ожидаем ничего, кроме совершенства. Уверен, ты понимаешь. Я позову Кару, и она поможет тебе подготовиться к сегодняшнему дню. — Отлично!

Я кивнула. Проводить время с Карой определенно не входило в мои представления о веселье, но я надеялась, что работы будет так много, что это отвлечет меня от мыслей о некоем высоком, темноволосом и красивом Сильваро, который играл с моим рассудком и вторгался в мои кошмары.

Словно сам дьявол услышал мои мысли, дверь открылась и вошел Эзра. Одетый в свои обычные черные рваные джинсы и черную толстовку с капюшоном, он выглядел так же грешно, как и всегда.

Во мне нарастало разочарование от того, как мое тело реагировало на этого мужчину каждый раз, когда он оказывался в радиусе двадцати футов от меня. Я никогда так не реагировала на парней, и Бог свидетель, я встречала многих из них, работая в клубе "У Далилы".

Его голубые глаза встретились с моими, после чего он повернулся к отцу.

— Сегодня меня не будет, надеюсь, вернусь до захода солнца. — Его слова были простыми, но очень точными. Тон был резким, словно ему было совершенно наплевать на то, что думает его отец.

Андреас вздохнул.

— Конечно. — Он улыбнулся, но улыбка снова не коснулась его глаз.

Этот мужчина был таким же фальшивым, как и все остальное, и то, как мои глаза улавливали, как Эстель вздрагивала при каждом его слове, стало тревожным звоночком.

Андреас положил руку на плечо Эстель и сжал. Казалось, это был знак привязанности, но она выглядела смущенной, почти испуганной. Прежде чем я успела что-либо сказать, она поднялась со своего места, даже не взглянув в мою сторону, и направилась к двери. Андреас медленно последовал за ней.

— Если тебе что-нибудь понадобится, Кара поможет тебе, — сказал он, выходя вместе со своей женой из комнаты, оставляя нас с Эзрой наедине.

Тишина была осязаемой, сердце гулко стучало в ушах, пока мы смотрели друг на друга.

Дверь за местом, где стоял Эзра, снова быстро открылась.

— Я что-нибудь пропустил, сучки?

В комнату вошел красивый темно-русый незнакомец. Он, должно быть, был примерно того же возраста, что и Эзра, и выглядел примерно того же роста.

Его широкая грудь вздымалась под облегающей белой футболкой, и мой взгляд сразу наткнулся на выпуклость в его облегающих светло-голубых потертых джинсах. Черт.

Я заставила себя снова посмотреть ему в лицо, когда он бросил на меня дерзкий взгляд изумрудно-зеленых глаз, которые соперничали с моими собственными, словно он точно знал, что я только что проверяла.

Там, где Эзра выглядел мрачным и опасным, этот парень выглядит озорным и светлым. Его восхитительная улыбка, обрамленная легкой щетиной, заставила мои щеки вспыхнуть розовым румянцем.

Эзра посмотрел между нами, качая головой.

— Калеб, убирайся нахуй отсюда. — Сказал Эзра.

Новичок притворно надулся, вызвав на моих губах крошечную улыбку.

— Вон! — Он крикнул: — Нам нужно кое-что сделать.

Парень, Калеб, закатил глаза, поднял руки в знак капитуляции и направился обратно к двери.

Как только он собрался уходить, он повернулся ко мне, дерзко подмигнув и обнажил такую улыбку, от которой, я уверена, многие девушки готовы были скинуть свои трусики.

Я прикрыла рот рукой, ожидая, когда