Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

Да которого рубили да вы веть натроё,

Тех их да ровно три сидит.

Надо нам тепере опять снарежатися,

Ище ехати нам будёт во чисто полё

370. Да с тотарьской-де силой да фсё поратиць(с)е!»

Они стали робята снарежатисе,

Поскорэшенько они да сподоблятисе.

Выходили они дак из бела шатра,

А садились они дак на добрых коней,

375. А поехали молоччики во чисто полё.

Да приежджают тут ко той силы тотарьское,

Они били эту силу да фсё рубили веть.

Они скольки тут ею дак они бью́т ею, —

У́были ею да тут веть нету же!

380. Пресвята-де Богородица Илеюшки глас гласит:

«Уш ты ой еси, Илеюшка тут Мурамец!

Нам жывым, верно, с мёртвыми не наратицьсе!»

Да скрычал бы Илейка громким голосом:

«Уш вы ой еси, дружья, братья, таварыщи!

385. Нам жывым, видно, с мёртвыма не наратицьсе!

Тут поедём, робятушка, обратно назат!»

Фсе тут робятушка обратилисе

Ко тому-де к Илейкину г белу шатру.

Да скопилисе они да фсе-ли съехались, —

390. Да Поповичи ище нигде не очудились.

416. Бой Добрыни с Дунаем[168]

Да три года жыл Добрынюшка да конюхом;

Да три года жыл Добрынюшка придверьничком;

Да три года жыл Добрынюшка-ле ключником,

Ключником Добрынюшка-замочьником,

5. Золотой-де казны да жыл учотщиком.

Тому времени минуло да ровно деветь лет.

На десят-от год тут здумал ехать во чисто полё

Да во то где роздольицо во шырокоё.

Да пошол где Добрынюшка-ле на конюшын двор,

10. Брал он своёго да коня доброго,

Да седлал-де, уздал да коня доброго,

Да застегивал двенаццэть да потпруг шолковых

(А шпёночьки у их были булатныя!)

Да тринаццату тянул да церес степну кость да збруню богатырьскую, —

15. Он не ради басы, дак ради крепости,

Ради убору да лошадинного,

Ради бы поески да молодецькое:

Не оставил бы конь дак во чистом поли.

А садилсэ Добрынюшка на добра коня,

20. А поехал Добрынюшка во чисто полё.

Темны леса да приизъедучи,

Черны-ти грязи да приискакучи,

Выехал Добрыня да на чисто полё

А на то где роздольё да на шырокоё,

25. Да на те где шоломя на ровныя

Да на ровны-ти шоломя окатисты.

Да завидял тут Добрынюшка на чистом поли

Да завидял он, тут на поли стоит черн шатёр.

А поехал Добрынюшка к черну шатру.

30. Приежджаёт Добрыня да ко черну шатру, —

Да стоит тут у черна шатра бочька да з зелёным вином,

Да на бочьки бы положена братынечька бы серебрянна.

А соскакивал Добрынюшка з добра коня;

Заглянул бы Добрынюшка во черны шатёр, —

35. А в черном-де шатри да никово веть не случилосе.

Брал он братынечьку серебряну,

Да нацедил он братыню да зелёна вина

(Да не мала, не велика — да полтара ведра!);

Выпивал-де Добрынюшка братынечьку к едину духу.

40. Нацедил он братыню да он-ле фторую,

Выпивал он братынечку-ле фторую.

Нацедил он братынечьку-ле третью же,

Выпивал он братыню-ле третью же.

Тут-то Добрынюшка хмелён он стал.

45. Да написано на бочьки было подрезано,

Да подрезаны-ти подрези глубокия:

«Ишше хто же приедёт тут к моёму тут к черну шатру

А напьецьсе тут з бочьки да зелёна вина,

Розобьёт мою бочьку да з зелёным вином,

50. Да ростопцёт-ле братынецьку серебрену

Да прырвёт-притрёпать да мой-от черн шатёр, —

Да тому же на свети да жывому не быть».

Тут-то Добрыни за беду стало,

За велику-де досаду да показалосе.

55. Он розбил тут-то бочьку да з зелёным вином,

Ростоптал-де братынечьку серебряну;

Да прирвал-притрёпал да он тут черн шатёр,

Да на то место поставил да свой-от бел шатёр.

Повалилсэ тут Добрынюшка во бел шатёр,

60. Тут-то Добрынюшка веть заспал же.

Да ездил Дунай-от по чисту полю.

Приежджаёт-де Дунай да из чиста поля.

Приежджаёт Дунай да ко своёму-ту черну шатру:

Да черна где шатра дак не слуцилосе,

65. Да на то место поставлён да стоит бел шатёр;

Да розбита тут-то бочька да з зелёным вином;

Да ростоптана братынечька серебряна;

Да прирван-притрёпан да его черн шатёр,

Да на то место поставлён тут-то бел шатёр.

70. Тут-то Дунаюшку за беду стало,

За велику досаду показалосе.

Да соскакивал Дунай-от з добра коня,

Забежал-де Дунаюшко во бел шатёр,

Выхватил он свою да саблю вострую,

75. Да хотел он срубить дак буйну голову.

Сам же Дунаюшко роздумалсэ;

Да сонного губит — да що тут мёртвого;

Лутше тут его да побудит будёт!..»

Да будил он Добрынюшку Мекитичя:

80. «Тебе полно тут спать, ноне пора ставать.

Выходи-тко, Добрыня, да ты на улицу;

Мы теперице с тобой да нынь побратаимсе;

Чья же тут на поли да будет Божья помощь?

Ты зачем ты розбил мою бочьку да з зелёным вином,

85. Ростоптал где тут братынечку да серебрену,

Прирвал-притрёпал да мой-от черн шатёр?»

Пробужалса Добрыня от крепкого сну,

Выходил-де Добрынюшка на улицю

Да има́л-де своёго да коня доброго.

90. Да садились молоччики на добрых коней;

Они съехались робята, поздоровались.

Не два сокола вместях они слеталисе, —

Да два молоцца они да тут съежджалисе.

Они съехались робята да поздоровались,

95. Они вострыма-ти копьеми кололисе, —

По насадочькам у их копейца посвёртывались:

Не один они друг друга не ранили.

Они бились тут палицеми буёвыма, —

В руково(я)точьках палочьки розгорелисе:

100. Не один они друг друга не ранили.

Они острыми-ти саблеми рубилисе, —

Фсе они сабли да прищорбали веть:

Не один они друг друга не ранили.

Нецим удалым стало воёватисе;

105. Да соскакивали они тут да з добрых коней,

Схватывались они