Постчеловек: глоссарий - Рози Брайдотти

четкие ритуальные и медицинские цели, и это форма жизненно важного питания в рационе, сталкивающемся в противном случае с нехваткой минералов. Тяга к земле служит напоминанием о том, что наш постчеловеческий метаболизм всегда шел впереди нас.

См. также: Животное; Еда; Экософия; Природокультуры.

Витске Маас и Маттео Пасквинелли

(Перевод Глеба Коломийца)

Устаревшие технологии

Как и почему умирают технологии? Почему пользователи смирились с коротким сроком службы аппаратного и программного обеспечения? Технологическое устаревание ставит вопрос о том, как социально-технические ассамбляжи теряют актуальность, – вопрос, который становится все важнее, по мере того как жизненные циклы техники, кажется, ускоряются в соответствии с логикой экспоненциального прогресса. Так, закон Мура гласит, что вычислительные мощности удваиваются примерно раз в два года, что подразумевает постоянное ускорение технологического устаревания. Но на практике устаревание опережает такую детерминистскую редукцию, в особенности потому, что оно зачастую заранее открыто проектируется в технологических артефактах в виде экономического императива ускоренного потребления.

Показательно, что в результате избыточного потребления количество электронных отходов (e-waste), произведенных в мире в 2014 году, составило 41,8 млн т, из которых только 6,5 млн было собрано официальными каналами приема в странах глобального Севера (Balde et al., 2015: 20–25). Оставшийся объем отходов перерабатывается в неформальных, небезопасных и экологически незащищенных местах, в основном в регионах глобального Юга (LeBel, 2012).

Анализ запланированного устаревания, таким образом, предлагает расширенную критику общества потребления, которая вводит наше желание новизны в позднекапиталистическую динамику власти, формирующую современную субъективность. Новизна определяется как противовес медленным, тупым, отсталым, грязным, шумным и/или недостаточно крутым технологиям, что часто отражает расовые, классовые и гендерные схемы классификации. Ценности технологического дизайна отражают исключающие нормативные идеалы в отношении подобной субъективности, и поэтому здесь мы развиваем описание устаревания с точки зрения соответствующих феминистских исследований, чтобы связать концепцию постчеловеческого с социальной смертью различных технологий, которую не ставят под вопрос и зачастую приветствуют. Конкретные артефакты, которые мы рассмотрим, подпадают под три широкие категории: 1) запланированное устаревание – например, аппаратное и программное обеспечение Apple; 2) известные изобретения, которые так и не получили широкого распространения, – например, Google Glass; 3) массовые технологические проекты, которые быстро потеряли популярность, – например, ноутбук XO. В каждой из этих категорий устаревание действует по принципу разрыва, раскрывающего идеологические субстраты инженерии и дизайна и формирующего в то же время наше постгуманистическое воображение.

Связанная скорее с экономическими, чем с техническими ограничениями, концепция запланированного устаревания получила широкое распространение в промышленности США на протяжении всего XX века, особенно в послевоенные годы, как средство ускорения потребительского спроса (Cohen, 2003: 293). Несмотря на критику запланированного устаревания, подчеркивающую искусственность этого спроса и сопутствующую ему расточительность (например, Packard, 1960), искусственное устаревание как с точки зрения привлекательности или крутизны продукта, так и с точки зрения срока службы или функциональности все еще применяют в промышленной разработке товаров потребления. Одной из печально известных фирм в этом отношении стала Apple, компания, находящаяся в авангарде мобильных технологий, которые конструируют и поставляют на рынок постгуманизм как массовое явление. Чтобы поддерживать спрос на свои насыщающие рынок продукты, Apple использует запланированное устаревание на функциональном уровне, устанавливая соотношение между обновлениями аппаратного и программного обеспечения. Например, каждый год выпуск новой модели iPhone сопровождается обновлением программного обеспечения, которое значительно замедляет работу старых моделей (Rampell, 2013). Таким образом, в дополнение к спросу, генерируемому за счет маркетинговых отсылок к крутизне и повышенной функциональности, прибыль Apple выигрывает от спроса, генерируемого на уровне проектирования и дизайна. iPhone, превращение которых в мусор запланировано уже на стадии разработки, добавляются примерно к 3 млн т отходов от малых информационных технологий (small IT e-waste), производимых ежегодно (Balde et al., 2015: 24).

Успех ставшего блокбастером iPhone от Apple указывает на контраст с другим типом устаревания: с теми широко разрекламированными изобретениями в области постчеловеческих технологий, которые не получили распространение среди потребителей. Google Glass, например, остались нишевым устройством, несмотря на потсгуманистический потенциал, содержавшийся в возможностях этого носимого устройства дополненной реальности. Анализ неспособности Google Glass охватить аудиторию за пределами технически подкованной элиты концентрируется в основном на известной гендерной предвзятости. Эта установка ярко проявляется в юмористических постах о «белых мужчинах в Google Glass» и в критике главенства (мужского) взгляда в человеко-машинном интерфейсе, разработанном белыми мужчинами с Запада (Segan, 2013). Расовые и гендерные предубеждения, связанные с Google Glass, показывают, что устаревание может быть результатом не только успешной, но и неудачной разработки. Многие аналогичные примеры появились еще до Google Glass, о чем свидетельствует давняя традиция технологий для дома, разработанных мужчинами для женщин. Персональное технологическое устройство Audrey продвигалось в нише нагруженных домашней работой матерей как кухонный компьютер, который помог бы организовать напряженный график членов семьи. Сконструированная в соответствии с традиционными гендерными сценариями, Audrey запускала жесткое воспроизводство ограничивающих идеологических представлений о месте женщины в гендерном разделении труда внутри семьи (Rodino-Colocino, 2006: 385). Более того, Audrey, противостоявшая более либеральным концепциям постгуманизма (особенно по отношению к женщинам), маскировала то, как интернет-технологии тайно перекладывают больше работы на женскую домашнюю «вторую смену». Гендерные ограничения таких устройств, как Audrey и Google Glass, показывают, как технологическое устаревание проистекает из дизайна, смешивающего идеалы постгуманизма с гендерными стереотипами.

Постчеловеческие субъективности смещаются в соответствии с дифференциальными осями идентичности, тем самым подразумевая различные способы технологического устаревания. Последний ключевой нарратив об устаревании постчеловеческих технологий связан с неоколониальной парадигмой развития, в которой инновации Запада позиционируются как утопическое лекарство от эндемической бедности глобального Юга. В течение десяти лет после своего основания в 2005 году программа «Один ноутбук на ребенка» продемонстрировала циклы подъемов и спадов, которые часто сопровождают подобные утопии развития, окруженные, как правило, туманным мифическим дискурсом технологического возвышенного (Mosco, 2004; LeBel, 2012). Ажиотаж, сопровождавший распространение в рамках данной программы для бедных детей в Южной Америке, Африке и других развивающихся регионах простых в использовании ноутбуков XO с открытым исходным кодом и стоимостью сто долларов, затухал с каждым новым отчетом, показывающим, что ноутбук не эффективен для достижения своей цели – распространения цифрового гражданства. Устаревание ноутбука XO показывает, как постгуманистические фантазии, вместо того чтобы обеспечивать всеобщую легитимность, действительно населяют конкретные социотехнические ассамбляжи. Использование XO было особенно затруднено в локальных контекстах развивающихся регионов его распространения из-за ограничений базовой инфраструктуры (вода и электричество), технической поддержки (обновление программного и аппаратного обеспечения), культурных предубеждений (западные идеалы детства), образовательных ресурсов (подготовка учителей, школьные здания), а также общих технодетерминистских рамок действия (Ames, 2013). Множественные границы сопряжения между технологическим артефактом и человеческой субъективностью в случае XO выступают свидетельством того, как постугманистическое воображение сталкивается с препятствием