Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Забравшись в такую ячейку и задернув за собой шторки, можно было почувствовать полную иллюзию уединенности. Кое-кто этим, кстати, и пользовался — в одной из ячеек задернутая шторка слегка колыхалась, и оттуда доносились ритмичные вздохи. Это заместитель бригадира, мрачный долговязый картаец, встречался с женой, попавшей в плен одновременно с ним, но работавшей в другой бригаде.

Отбой здесь объявлялся просто: белые плафоны под потолком начинали медленно, как в кинотеатре, гаснуть, пока не превращались в тусклые зелено-оранжевые огоньки. Собеско залез в свою ячейку в среднем ярусе — на нижней располагался Даксель, а на верхней было место покойного Шелни — но заснуть, понятное дело, не мог. Он ждал целую вечность, пока пьяная компания за большим столом окончательно не угомонится, потом еще одну вечность тишины и, наконец, дождался, когда Даксель, уже одетый, раздвинул шторку и осторожно опустил ноги на пол. Ошейника на Дакселе уже не было.

Встретившись взглядом с Собеско и махнув ему рукой на прощанье, Даксель, быстро, но осторожно ступая, пошел к выходу. Еле слышно хлопнула дверь, и снова наступила тишина, нарушаемая только чьим-то сонным бормотанием.

Собеско, не мигая, смотрел в близкий потолок. Он не знал, что только что сделал: не ввязался в безнадежную авантюру или добровольно отказался от близкой и желанной свободы.

Ограда зоны для пленных была освещена яркими фонарями на верхушках каждого шестого столба, но Дилера Дакселя это не беспокоило. Снаружи зона не патрулировалась, это он знал точно. Очевидно, пришельцы привыкли во всем полагаться на веру в смертоносные ошейники. От любопытных же взглядов изнутри его скрывали глухая торцевая стена одного из бараков и высокая высохшая трава.

Действуя быстро, но не суетливо, Даксель опустился на землю и, разгребая ее в обе стороны ладонями, как крот, начал углублять широкую промоину, образовавшуюся после позавчерашнего ливня. Земля, не успевшая до конца просохнуть, поддавалась легко, и через несколько минут Даксель, не поднимая головы и извиваясь, подобно змее, смог проползти под нижним рядом усеянной крючками проволоки. Уже на той стороне он осторожно подтянул ноги, привстал и, пригибаясь, бросился в темноту, прочь от предательского света. Сердце его бешено колотилось, ноги, казалось, сами несли его, уши лихорадочно ловили малейшие шорохи, однако позади по-прежнему было тихо. Побег удался!

Даксель не знал и не мог знать, что в этот вечер ему трижды повезло. Следящая аппаратура уловила и зафиксировала двойное выключение и повторное включение одного из ошейников, которые на самом деле действовали как сигнальные маячки. Кроме того, все то время, пока Даксель прорывал себе путь к свободе, он был виден как на ладони на одном из обзорных экранов в дежурном помещении.

К счастью для Дакселя, дежурный не следил за обзорными экранами, которые за все время существования зоны еще ни разу не показывали чего-либо стоящего. Чтобы скрасить скучные часы ночного бодрствования, он одолжил у приятеля диск с порнухой и был всецело увлечен просмотром, не обращая внимания ни на что вокруг.

Впоследствии это будет стоить ему витого шнура унтер-офицера, однако случится это еще не скоро. В эту ночь он получит свою порцию удовольствия. А Дилер Даксель — свой шанс.

Глава 48. Воздух свободы

Высокая стерня не мешала бежать, но, пару раз споткнувшись, Даксель был вынужден замедлить шаг. Ему хотелось как можно скорее убраться с открытого места, откуда еще хорошо просматривалась зона для пленных, но подвернуть ногу в самом начале пути было бы слишком глупо.

Наконец, сжатое поле осталось позади и, перейдя узкую ленту дороги, Даксель оказался в роще. Не в роще — в саду. Правильные ряды низких, корявых, словно скрученных из толстенных канатов стволов могли принадлежать только веленсинам и, едва не поскользнувшись на упавшем переспелом плоде, Даксель тут же убедился в правильности своего вывода.

Осторожно ступая по почти сплошному ковру из упавших плодов и листьев, Даксель пересек сад, распугивая по пути всякую мелкую живность, наверняка собравшуюся на бесплатное угощение со всей округи. Немало веленсин еще висело на ветках, и Даксель на ходу срывал те из них, что попадались ему под руку, и складывал за пазуху, хотя в темноте не было видно, спелые они или нет.

За садом снова начиналось поле или луг, и Даксель остановился, чтобы сориентироваться. Еле заметное световое пятно немного впереди и справа было, без сомнения, широкой забетонированной посадочной площадкой перед кораблем пришельцев. Чтобы двигаться в желаемом западном направлении, надо было иметь корабль по правую руку, но Даксель, приняв решение, трусцой побежал по выходящей из сада тропинке по направлению к большой группе деревьев, находящейся справа от него и ближе к кораблю пришельцев. Зато, как подумал Даксель, деревья представляли собой неплохое укрытие.

В роще (а это уже была именно роща, а не новый сад) Даксель свернул с тропинки, все больше забиравшей вправо, и тут же потерял направление. Деревья росли не густо, но часто, кругом были заросли стелющегося кустарника, ветки которого так громко хрустели под ногами, что Даксель даже испугался, что его услышат.

Продравшись через заросли, он с облегчением выбрался на более-менее открытое место. Некоторое время назад здесь явно что-то происходило. Поляну пересекал широкий след — будто по ней прошелся исполинский утюг, по ходу зарываясь в землю. По одну сторону от следа трава была вытоптана, а два молодых деревца — и вовсе сломаны, хотя острые отщепы уже успели потемнеть.

Даксель осторожно пощупал смутно белеющую выбоину в древесном стволе сантиметрах в двадцати выше уровня его макушки. Выглядело это так, будто бы в дерево попал осколок снаряда. Что это было? Когда? Он не знал и, пожалуй, не стремился узнать. Это было просто очередное напоминание о том, что пришельцы близко и пора продолжать путь.

Пробираясь, как ему казалось, в правильном направлении, через несколько минут Даксель снова увидел свет, мелькнувший где-то справа среди деревьев. Инстинктивно свернул влево, он вдруг оказался на открытом месте. Роща кончилась, и он вышел на грунтовую проселочную дорогу, вливавшуюся метрах в четырехстах от него в широкое асфальтированное шоссе.

По другую сторону шоссе находился тот самый источник света — длинный трехэтажный дом, похожий на коробку, с ровными рядами окон. Некоторые из них светились странным бело-лиловым светом. Дом был окружен внушительной на вид оградой из нескольких рядов проволоки и проволочной сетки, а за оградой ворочалось и взревывало, словно исполинский зверь, некое транспортное средство, похожее на грузовой трейлер, но чуть ли не с дюжиной пар широченных колес.

Даксель поспешно отпрянул обратно и присел за кустами, думая только об одном: увидели его или нет. За оградой были видны несколько пришельцев, суетившихся вокруг металлического монстра. Ему открыли ворота, и он с достоинством выехал на шоссе и, напоследок взревев мотором, не спеша покатил куда-то вправо. Ворота заперли и пришельцы один за другим скрылись в таинственном здании. Даксель облегченно перевел дух и, держась в тени деревьев, двинулся вдоль обочины дороги, подальше от пришельцев.

Примерно через полкилометра он опять оказался в поле. Даксель снова огляделся по сторонам и чуть не рассмеялся. Он знал, где находится, и куда идти. Вон та группа деревьев слева была ничем иным, как веленсиновым садом, через который он недавно проходил. Он сделал большой крюк по роще и потерял немало времени, но, по крайней мере, усвоил урок.

Теперь Даксель шел по дорогам вдоль лесопосадок, узкими полосами отделявших одно большое поле от другого. Там, где посадка сворачивала в сторону, он перебежками преодолевал открытое место — до новой посадки, ведущей в правильном направлении. Наверное, он должен был испытывать какие-то положительные эмоции по поводу вновь обретенной свободы, но на самом деле он чувствовал только беспокойство и страх, гнавшие его все дальше и дальше. И еще его очень раздражали испачканные землей руки. Несколько раз он пытался вытереть их об одежду, но полностью очистить их так и не получилось.

«Час приходит… любой ценой… человек добывает волю. Умереть бы — но за стеной… застрелили б, но в чистом поле…» — вспомнились ему строчки из прочитанного в юности стихотворения забытого автора. «Нет, только не это. Мне совсем, ну никак нельзя умирать. Я должен дойти…» Но назойливый рефрен продолжал звучать в голове, как тиканье часов.

Часы… Сколько уже времени? Даксель поднес руку к глазам, но практически ничего не увидел, хотя ему показалось, что часовая стрелка уже смотрит почти точно вниз. В любом случае, скоро рассвет, и пора подумать о том, что делать днем.