Море серебрянного света - Тед Уильямс

 –  !Ксаббу!  –  крикнула она.  –  Подожди!

Если он и услышал ее, то не подал виду. Он постоял еще мгновение, балансируя на краю светящегося океана, окутанный синим и бледно-желтым, серебристым светом, сделал несколько шагов вперед и прыгнул в яму. Он не нырнул, а именно прыгнул, как делают самоубийцы, первый некрасивый поступок, который она видела за все время знакомства.

 –  Нет! Неееееет!

Через несколько секунд она добежала до места, где он стоял. Ничего, только странные завихрения света.

Он говорил, что боится воды. Но он прыгнул в... это... Ноги замерзли, потом холод пополз к голове. Он так боялся...

Она знала, что если подумает еще секунду, ее здравый смысл возьмет верх  –  она повернется и потащится обратно в цыганский лагерь с дырой в себе. Потеряла Орландо, как в бреду подумала она. И Рени. И теперь !Ксаббу, тоже! Какое-то мгновение она поколебалась на краю, а потом прыгнула за ним.

Она падала не через воду, но через что-то намного более странное  –  дрожащая, искрящаяся и наэлектризованная жидкость, которая плыла прямо через нее. Глаза широко раскрылись, как если бы кто-то дернул за веревочки, но не было ни глубины, ни ширины, ничего, только невозможная одновременность черноты и ослепляющего света.

Как же я найду его, спросила она себя, но только на мгновение. Искрящийся океан сомкнулся вокруг нее, схватил и выбросил наружу, как кусок мыла. Орландо сказал... он не хочет меня... Она, потрясенная, лежала на берегу, неспособная сделать ничего, только глядеть на Колодец и на ленивые пузыри света, образующиеся и лопающиеся под его поверхностью. Она глядела на них странно отстраненно, спрашивая себя, не так ли умирают. Приблизились голоса, Флоримель, Мартина, все кричали то, что должно было быть ее именем, но она не чувствовала ничего, кроме поганого ощущения, что ее попробовали и выплюнули.

Пол опустился на колени рядом с Флоримель.  –  Что с ней? Как она себя чувствует?

Несмотря на все, что произошло, Флоримель не потеряла своего особого врачебного такта.  –  Во имя всех святых, откуда я знаю? Она дышит. И наполовину в сознании. Один бог знает, почему это произошло.

 –  Прыгнула,  –  сказал Т-четыре-Б.  –  Туда, в эту сканированную яму. Видел, я.

 –  Но почему?  –  спросил Пол.

Мартина посмотрела на пульсирующие потоки света с выражением того, кто склонился над ужасным водоворотом.  –  Она искала !Ксаббу...

 –  Иисус, значит?..  –  Желудок Пола сжался  –  найти их обоих, одновременно, и так быстро потерять одного, и, может быть, обоих...

Внезапно Мартина резко повернулась, встав спиной к непостоянному морю. Ее изнеможенное лицо вытянулось.  –  Нам грозит страшная опасность,  –  сказала она.

 –  Что?  –  Пол посмотрел на Колодец, и не увидел ничего особенного. Тогда он повернулся и посмотрел в том же направлении, что и Мартина.  –  О! О, черт.

Это было только далекое пятнышко, почти невидимое в глубоком полумраке, но человекоподобная фигура неприятно поглощала свет, как если бы не была частью мира, через который шла.

 –  Он больше не гигант,  –  заметил Пол. Поразительное изменение, которое могло бы дать им надежду, но было что-то ужасающе завораживающее в этом существе по имени Дред, которое шло к ним через серую мертвую землю, отмеряя шаг за шагом, и это не имело значения. Страх захлестнул Пола, парализующий все члены ужас, такой же могущественный, как и аура вокруг Близнецов, и даже хуже: это двое были жестоки и пагубны, лишенный света призрак казался чистым концентрированным злом.

 –  Он сбросил с себя все лишнее,  –  сказала Мартина.  –  Его било и обжигало, пока он не затвердел, как черный алмаз. Но это он.  –  От ужаса она говорила безжизненным голосом.  –  Иной не смог удержать его.

Их товарищи тоже увидели его, и стояли с отвисшими от удивления челюстями, глядя на быстро приближающуюся фигуру. Вокруг них раздались крики отчаяния  –  беженцы тоже поняли, что происходит. Как будто перед далеким незнакомец, идущим к Колодцу, неслось невидимое облака страха, которое заставила сказочный народ, собравшийся на внешней стороне цыганского лагеря, повернуться и побежать. Их бегство вызвало всеобщую панику; еще сотни присоединись к ним им, завывая, и все бросились к краю огромной ямы, как стадо оленей, убегающее от степного пожара. Пол и все остальные образовали стену вокруг Сэм Фредерикс, сцепили руки и крепко держались друг за друга, не давая обезумевшим беженцем смести себя с края обрыва.

 –  Где Нанди?  –  крикнула Мартина.  –  А женщина Симпкинс и маленький мальчик?

 –  Где-то в толпе!  –  Пол изо всех сил вцепился в руку Т-четыре-Б, и тут на них бросилось трио плачущих козлов. Пол ударил ближайшего кулаком, но козлы, не обращая на него внимания и глядя на приближающуюся тень, только блеяли с безнадежным ужасом:  –  Тролль, тролль, тролль!

Надеюсь, что первым он убьет этого ублюдка, Жонглера, вот и все, о чем мог думать Пол.

Перепуганные создания давили все сильнее, и, несмотря на все усилия, их несло назад, пока Колодец не оказался сразу у них за спиной. Некоторые из беженцев, крича, полетели вниз, исчезнув в тихом потоке света и не появились обратно. Т-четыре-Б и Пол сцепились локтями; юноша что-то шептал, быть может молился. Флоримель кричала, требуя, чтобы все подвинулись ближе к ней и помогли охранять Сэм. Пол почувствовал, как чья-то рука скользнула по нему, и еще одно тело прильнуло к его телу. Мартина. На ее лице был написан чистый детский страх. Пол схватил ее руку покрепче.

На краю лагеря появился Дред. Он остановился на земле, истерзанной и затоптанной спасавшимися бегством беженцами и поднял руки, как если бы хотел взять в руки всю огромную толпу. Покрытое тенями лицо, человеческое, но какое-то непостоянное, глаза  –  пустые белые полумесяцы. И только зубы были видны совершенно ясно  –  чудовищная жадная усмешка. Вся его фигура излучала такую победоносную и кровожадную силу, что ближайшие беженцы, еще невредимые, тем не менее попадали на землю, завывая и дрожа от страха.

Мартина даже не взглянула. Она уткнулась лицом в руку Пола.  –  Теперь... теперь я понимаю тот ужас, который ощущает Иной,  –  простонала она.

Пол решил, что бесполезно анализировать что-нибудь. Это конец, после всех мучений.

 –  О, вы так умны.  –  Смех Дреда ударил во все уши.  –  Но я знаю, что вы где-то здесь.  –  Мертвые белые глаза скользнули по скулившей толпе.

Он ищет нас. Сердце Пола запнулось, потом запрыгало. Он знает, что мы здесь, но не знает где.

Внезапно человек-тень и все вокруг него расплылось, стало неясным.

И я слепну, как Мартина...

Слепну?

Воздух стал плотным и туманным. Пол замигал, путаясь смахнуть его, но туман был не в нем, а перед ним, липкий и плотный, он сгустился над мерцающей ямой и ее окрестностями. Сначала он подумал, что это дел рук Дреда, что он высасывает метафорический воздух этого мира, но темная фигура внезапно заволновалась, подняла руки перед лицом, темные пальцы задергались, как будто рвали невидимый занавес.

 –  Я раздавлю вас!  –  прорычал Дред.  –  Вам не остановить меня.

А занавес, да, был  –  Пол с изумлением смотрел, как стена быстро сгущавшегося тумана образовалась между Дредом и его жертвами. Просвечивающий барьер, тонкий как осенняя паутина, быстро становился толще, облачная полусфера накрыла Колодец  –  настолько прозрачная, что через нее можно было разглядеть черную фигуру Дреда, и настолько толстая, что отражала свечение, идущее из ямы. Человек-тень метнулся вперед, царапая быстро твердеющий туман, облако натянулась так, что, казалось, вот-вот порвется... и не порвалось.

Разочарованный крик Дреда ударил по черепу Пола, сотряс всего и бросил на землю. Все беженцы вокруг него как будто сошли с ума, она стали кидаться один на другого, пытаясь убежать от того, что было в их головах. Крик стал еще сильнее, и Пол почувствовал, как его мозг закипает, потом из носа и ушей потекла кровь, и только тогда безумный вой прекратился, исчезнув как пролетевший ураган.

На мгновение наступила тишина. Внутри облачного купола все молчали, но не от боли, а от удивления, получив передышку в последнюю секунду, когда уже не было никакой надежды.

Мартина заговорила тихим голосом, в котором чувствовались боль и потрясение.  –  Я... я могу чувствовать это... о, боже мой! Иной выставил свою последнюю защиту, но в ней... в ней осталось мало силы.

Фигура за облачной стеной успокоилась.

 –  Это не может длится вечно.  –  Ледяные слова укололи в уши Пола. Вокруг него плакали дети, неспособные убежать от голоса богимена.  –  Это только вопрос времени.