Тирант Белый - Жуанот Мартурель

Подумал Эмир, что хорош совет Тиранта, однако ж не мог он оправиться от тяжелого удара — смерти короля и особенно своих сыновей. Между тем отправил Тирант в Тремисен своего человека, дабы разузнать, отчего так быстро, с такой жестокостью и безо всякой борьбы захвачен был город, в котором оставалось много воинов под началом храбрых и славных воевод. Эта мысль не давала покоя Тиранту, пока не прибыл к ним человек из Тремисена, спасшийся при захвате города, и не поведал о том, как убили семерых его сыновей у входа во дворец, разграбили дом и силой увели жену и дочерей. А еще рассказал он о том, как старый еврей предал Тремисен, и как повелел король Скариан забрать все добро его, а предателя схватить, раздеть и привязать к столбу, смазанному медом. А на следующий день исполнили королевский приговор: четвертовали того еврея[618], а останки бросили псам на съедение. И сказал тогда король: «Кто убережется от предателя?» Ведь так же, как одного господина своего, предаст он и другого, да и целый город, если хорошо ему заплатят.

Так узнал Тирант всю правду о том, как вошли Скариановы воины в Тремисен и заняли соседние селения, рассказали ему и о том, что увез Скариан королевскую дочь в неприступный замок Монт Тубер. Тогда выбрал Тирант десять человек, хорошо знающих окрестные земли, и, оседлав добрых скакунов, отправились они к тому замку. Заночевали они неподалеку в скиту, прозванном Старая Мечеть, устроив там засаду. Когда рассвело, взяли они в плен двух мавров из замка, дабы выпытать у них, где находятся королевские покои и как король проводит время. И рассказали мавры, что король с новой королевою живут в главной башне, и охраняют их покои шестьдесят рыцарей, в замке же множество стражников несут службу днем и ночью, а в городе, что окружает замок, стоит тысяча воинов. Узнав об этом, велел Тирант отпустить пленных, а сам вместе со своими воинами объехал замок, внимательно его осмотрев.

Вернувшись в город, велел Тирант сотне людей вооружиться кирками и мотыгами, привел их к мосту и приказал крушить его, едва завидят они врага. Воинам Скариана, без этого моста, пришлось бы идти целый день, добираясь до переправы, и день этот дорогого стоил, поскольку путь их шел через глубокие овраги, а также через города и селения, что были под властью Эмира. Город Тремисен лежал в трех днях пути от замка Монт Тубер, а Алинак, где стоял Тирант с войском, — в девяти милях. Тогда Тирант со всеми людьми прибыл под стены замка Монт Тубер. Завидев неприятеля, приказал Скариан всем вооружиться и выехал из замка, намереваясь дать сражение, однако Тирант и Эмир вовсе не собирались биться: объехали они вокруг города, захватили у жителей крупную и мелкую скотину и, погнав ее перед собою, вернулись в лагерь.

С тех пор часто наведывался Тирант с воинами под стены замка и даже оставался там по два-три дня, пока не кончался у них провиант. Однажды подъехал Тирант к воротам города, погруженный в горестные мысли: вспомнил он, что оставил в глубоком страдании Принцессу, а Усладу-Моей-Жизни — в бушующем море, и пришло на ум ему, что все, кто близок ему и дорог, как и сам он, — в мавританском плену, и бог весть, удастся ли вырваться из этого плена хоть когда-нибудь? Неужели так и не отпустят его мавры? Такие мрачные думы обуревали Тиранта, как вдруг увидел он, что вышел из городских ворот пленник-христианин, обливаясь слезами и испуская громкие стоны. Пленник этот был албанец, плакал же он оттого, что хозяин жестоко избил его кнутом, а теперь послал на огород в окрестностях города и велел перекопать его. Тиранту знаком был этот албанец, много раз приходилось ему говорить с ним, и казался он человеком надежным. Пожалел Тирант албанца и, подумав, что нужны ему теперь верные люди, позвал пленника и голосом, исполненным сострадания, повел такую речь.

Глава 311

Всегда враждебна жестокая судьба к несчастным, в особенности же к тем, у кого не хватает духу выносить напасти и страдания, что выпадают на их долю. Воспоминания о собственных моих муках наполняют душу жалостью к тебе, однако от тебя самого зависит, сможешь ли ты изменить к лучшему свою жизнь и заставить меня сменить жалость на уважение. По тому, как измучено твое тело, вижу я: человек ты сильный духом, ибо стремишься скрыть, как сильно страдаешь. А повстречался ты мне в минуту горьких раздумий о доле моей и укрепил меня в мысли о том, что сам я — всего лишь пленник. Неужто более боимся мы потерять то, что имеем, чем то, что надеемся приобрести, хотя, быть может, и не напрасно завлекает нас надежда? И, поразмыслив о том, ясно вижу я удел свой — неизбежную смерть, ибо давно уже нет со мною и, верно уж, не будет той, кому хотел бы служить; вижу я и тебя — истерзанным и униженным быть тебе в мавританском плену. Рвется на части и мучится сердце при виде твоих страданий. И ежели не уготована тебе казнь, то жизнь тебя ждет такая, что пострашнее самой смерти. А потому слушай: коли исполнишь ты то, о чем попрошу я, получишь свободу и станешь вольной птицей и будешь жить где захочешь. Но вот какое мое условие: позволишь ты отхлестать себя конской упряжью при всем честном народе, после чего подрежут тебе уши. А замыслил я все это, дабы с твоей помощью проникнуть в замок Монт Тубер, где находится сейчас король Скариан. И ежели удастся моя затея, станешь ты знатным господином, если ж нет — получишь свободу и славно заживешь, а уж я тебя не оставлю.

Не помедлив с ответом, так сказал пленный христианин.

Глава 312

Одному лишь Господу ведома воля моего сердца, слова же вашей милости так ободрили меня, что нет такого дела, что не исполнил бы я вам в угоду, в благодарность за милосердие и сострадание, что явили вы ко мне, презренному. Влачу я жалкую жизнь и ни перед чем не остановлюсь, дабы обрести отнятую у меня свободу, вас же глубоко я почитаю и одного лишь жду теперь — ваших приказаний. Знайте, что из-за любви пал я столь низко, ввергла меня она в великое искушение, и, коли не позабыл бы я обо всем на свете в любовных утехах, не терпел бы теперь такую муку. И потому кляну я эту проклятую любовь и мою наивность, что причиной явилась мучений, горя и слез, омрачающих мне жизнь. Но как бы то ни было, готов я вам подчиниться, не страшась опасностей и урона. У знал я вашу доблесть и благородство и готов не только служить вам, но и голову сложить ради вашей милости, не говоря уж о том, чтобы обрезать себе уши или понести любое другое увечье.

Поблагодарил Тирант пленника за эти слова и так сказал:

Клянусь честью рыцарской: не прикоснуться мне к еде до тех пор, пока не верну я тебе свободу.

Сей же час покинул Тирант пленника и отправился к Эмиру, дабы переговорить с ним, и выкупили они албанца за сотню дублонов, а на следующий день, как обычно, выехали из лагеря со всем войском и стали возле города, что окружал замок Монт Тубер. Между тем жители города, привыкнув к их постоянным наездам, не обращали на воинов никакого внимания, зная, что нет у них никаких орудий, ни пушек, ни бомбард, а коли задержатся они дольше обычного, тут же прибудет король со своими людьми. Потому многие жители города с разрешения короля и с согласия Эмира и Тиранта нередко приходили к ним в лагерь, ничего не боясь, и беседовали с воинами.

Однажды послал Скариан в неприятельский лагерь двух рыцарей с посольством, и передали они волю короля: ежели удастся сторонам договориться полюбовно, осыплет король Скариан милостями и щедро одарит Эмира и Тиранта. Однако же и Эмир и Тирант наотрез отказались от такой сделки, желая до конца мстить за смерть короля Тремисена и его сыновей. После переговоров, как обычно, предложили послам угощение, но в тот день, заранее сговорившись с албанцем, порешил Тирант осуществить свой тайный план, и вот что случилось.

После того как закончили трапезу, албанец незаметно подошел к тому месту, где хранили столовое серебро, и выкрал большой позолоченный кувшин. Но едва он попытался скрыться, страж, охранявший серебро, принялся вопить что есть силы, так что донеслись крики его до Тиранта, который в ту минуту беседовал с жителями города. Спросил Тирант, что за страшный переполох в лагере. И тут на глазах у всех пустился албанец наутек, но несколько воинов бросились ему вдогонку, схватили его и привели пред светлые очи Эмира и Тиранта. Страж, охранявший серебро, крепко держа албанца за волосы, так сказал:

Господин, прошу я вас назначить наказание для этого отъявленного вора, что посмел украсть у меня на глазах серебряный кувшин.

Попросил Тирант Эмира первым сказать свое слово, и сказал Эмир:

Вот мой приговор — повесить его.

Тирант же так возразил ему:

Господин мой, не время сейчас убивать людей, разве что врагов в смертельном бою. Прошу я вас смягчить приговор: пусть высекут его на глазах у всех и обрежут ему уши.