Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

В те годы владыка Никодим приглашал своего соседа по епархии – митрополита Таллинского и Эстонского Алексия – посетить Валаам и предлагал ему своё содействие. Однако эстонский архипастырь, с благодарностью принимая приглашения, ими в те годы не воспользовался. Ещё до Второй мировой войны он, будучи юношей, посетил с родителями Старый Валаам и навсегда сохранил о нём светлые воспоминания. И он не хотел их разрушать, взирая на царившее там послевоенное запустение. Могли ли в те годы оба архипастыря предполагать, что пройдут годы, и обитель возродится из руин? И что Валаамский монастырь станет ставропигиальным (т. е. находящимся в прямом подчинении Патриарха Московского и всея Руси), а Святейший Патриарх Алексий II станет его священноархимандритом?

В начале 1970-х годов о. Авель загорелся желанием поехать на Афон, что в те годы было весьма непросто. Однако владыка как председатель Отдела внешних церковных сношений, употребил всё своё влияние, чтобы мечта его друга осуществилась. Для этого подвижнику пришлось принять греческое гражданство и дать обязательство пожизненного пребывания на Святой Горе.

Прибыв в Свято-Пантелеимоновский монастырь, о. Авель вскоре понял, что обстановка здесь, мягко говоря, далека от нормальной. Несколько монахов, присланных сюда из разных обителей тогдашней «страны Советов», прошли «естественный отбор». Получив предписание подобрать кандидатов для отправки на Афон, наместники монастырей поступили по принципу: «На тебе, убоже, что нам негоже». Выражаясь в терминах психиатрии, в Грецию спихнули «девиантов», т. е. людей с отклонениями. Как рассказывал о. Авель, однажды ночью он был разбужен странными звуками: как будто в ризнице пилят решётку. Пойдя «на звук», посланец из Рязани вошёл в келью к собрату и увидел, что тот водит одним напильником по другому: вжик, вжик!

– Что ты делаешь, брат?

– Отгоняю радиацию!

И снова: вжик, вжик!

В пожизненном окружении «специфического контингента» о. Авель пребывать не захотел. Но для монаха из Советского Союза «вход на Афон – рубль, выход – два». И о. Авель воспользовался единственной возможностью вернуться на родину – для прохождения лечебного курса. Для митрополита снова начались хлопоты: как «вытащить» афонского насельника из греческого гражданства, не испортив отношений с греческим МИД? В ожидании решения по своему «делу» о. Авель жил при академии, столовался при митрополичьих покоях и любил попариться в академической бане. Всё это происходило на виду у иподиаконов, тема носилась в воздухе и просилась в строку. И вот что получилось:

Смиренный инок после бани

Заснул и видит страшный сон:

Билет он в кассе просит до Рязани,

Ему дают плацкарту на Афон.

Когда эти стихи были прочитаны, покои взорвались от смеха. Владыка лёг грудью на стол, его плечи содрогались от хохота. Не удержался от смущённой улыбки и виновник веселия. К его счастью, проблема вскоре была решена, и он получил «плацкарту» в кафедральный собор Рязани…

Владыка ценил юмор и хранил в своей памяти множество забавных историй. Во время одного из «пасхальных чтений» он рассказал про финна, занимавшегося извозом в дореволюционном Петербурге. «Вейка» перевозил пассажиров на лодке по определённому маршруту: с Крестовского острова на Васильевский и обратно. Однажды паромщик зашёл в православный храм во время пасхального богослужения, но вскоре его оттуда выбросили. Вот как он поведал об этом своим землякам.

– Стою в храме; pappi (священник) выходит из алтаря и кричит: «Крестовский остров!». Прихожане в ответ: «Васильевский остров!». А я – громче всех: «Фонтанка!».

«Митрополит Никодим был прекрасным рассказчиком, – пишет Фэри фон Лилиенфельд. – Отлично зная историю Петербургской епархии, он иногда припоминал к слову что-нибудь забавное о своих предшественниках. Его память казалась неисчерпаемой. У меня такой памяти нет: к сожалению, ничего не запомнила» [632] .

Первый и Третий Рим

Владыка Никодим ездил за границу с размахом, благо средства на ОВЦС тогда отпускались щедро. В один из его первых визитов в Италию и Ватикан при владыке находился его тогдашний секретарь, отвечавший за багаж из 20-ти «представительских» чемоданов. Каждый день секретарь сверялся со списком – кому что подготовить в качестве подарка. Порожние чемоданы заполнялись «ответными» сувенирами, – это была в основном богословская литература, пополнившая потом библиотеки духовных академий. Секретарь блестяще справился со своими обязанностями, но с небольшой «накладкой». Только в самолёте он вспомнил, что в Риме остался его плащ. Впрочем, вскоре плащ прислали по почте, но таможенная служба пыталась взыскать с владельца пошлину…

Ватикан-2

В своих «Воспоминаниях» архиепископ Брюссельский Василий рассказывает о забавной истории. Уезжая в Рим на последнее заседание II Ватиканского собора (1965 г.), куда он был приглашён, митрополит Никодим обратился после богослужения в Ленинграде к верующим с просьбой о молитве о нём, так как «он едет на закрытие Ватиканского собора». «Как! – закричали верующие, не поняв смысла сказанного, – ещё один собор закрывают, и ты едешь в этом участвовать. Не пустим! Не выпустим отсюда!» [633]

… А начиналось всё в 1958 г., когда главой Римско-Католической Церкви был избран папа Иоанн XXIII. Вскоре после этого римский понтифик провозгласил своей ближайшей задачей созыв Поместного собора. Стало известно, что папа считает одной из главных целей собора широкие контакты с христианами разных исповеданий и в том числе с Православной Церковью.

Папа долгие годы своей жизни и своего архипастырского служения посвятил контактам с Православной Церковью; и в Болгарии, и на посту нунция в Турции. А во время войны он имел многочисленные контакты и с греческим духовенством. Момент для установления самого широкого общения между Церквами-сёстрами был особенно благоприятен, так как в это время Константинопольский патриарший престол занимал патриарх Афинагор. Как и другие восточные патриархи, он отнёсся с сочувствием к стремлениям папы Иоанна XXIII-го. Однако было ясно, что Русская православная Церковь, подконтрольная советскому правительству, питавшему неприязнь к Ватикану (поджигатели войны!), займёт негативную позицию по отношению к инициативе Ватикана [634] . Ещё в 1961 г. владыка Никодим на конференции в Праге осуждал «агрессивную политику Ватикана».

В декабре 1960 г. патриарх Алексий I в сопровождении свиты, в которой был и новый председатель ОВЦС митрополит Никодим, нанёс визит Константинопольскому патриарху Афинагору, а затем посетил Иерусалим. Митрополит Николай (Ярушевич), живший на покое, кратко резюмировал цель поездки: «Поехал срывать Вселенский собор». Потом на протяжении двух лет велась вдохновляемая Кремлем кампания против Второго Ватиканского собора. Своего апогея эта политика достигла осенью 1962 г. перед