Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

Два журнала в Москве выступали против собора; антирелигиозный журнал «Наука и религия» и… «Журнал Московской Патриархии». Декабрьский номер журнала «Наука и религия» вышел с особым приложением – маленькой книжечкой бывшего чекиста Андреева-Бартошевича. Эта брошюра вышла под названием «Тайны Ватикана». И одновременно в «Журнале Московской Патриархии» появляется редакционная статья без подписи под названием «Non possumus».

В этой очень резкой статье автор обрушивался на Ватикан и заявлял, что участие Православной Церкви в каком бы то ни было соборе, созываемом Ватиканом, немыслимо и невозможно. Статья заканчивалась весьма красноречиво: «Католическому «Non possumus» мы противопоставляем наше православное «Non possumus»». («Non possumus» – не можем) [635] .

Между тем в 1962 г. что-то произошло. С начала 1962 г. владыка Никодим прекратил острые выступления в адрес Римско-католической Церкви и обратился (через Совет по делам религий) в правительство со специальным докладом «Мысли в отношении Католической Церкви», где убедительно аргументировал необходимость участия наблюдателей от Русской Церкви во Втором Ватиканском соборе [636] .

И вот сенсация; было объявлено, что Русская православная Церковь пошлёт своих наблюдателей на Ватиканский собор. О том, как всё было «на самом деле», рассказывает архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин):

«… Следующая моя встреча с владыкой Никодимом произошла летом 1962 года, в Париже, куда он приехал на сессию Комитета Всемирного Совета Церквей. Находившийся в то время в Париже С.Н. Большаков, человек с большими связями, с которым я был хорошо знаком по Оксфорду (мы были соседями), предложил мне устроить встречу между архиепископом Никодимом и кардиналом Тиссераном, с которым сам Большаков был в хороших отношениях. Тиссеран отдыхал в то время во Франции, в Лотарингии, недалеко от города Мец, откуда был сам родом.

Я тоже с ним был знаком и поэтому ответил Большакову, что в это дело не хочу вмешиваться, не знаю, согласится ли архиепископ Никодим на подобную встречу, так как вопрос мог быть для него довольно деликатный. Я предложил Большакову, если он хочет устроить встречу, самому поговорить с архиепископом Никодимом. Большаков так и сделал, и … владыка Никодим охотно согласился на знакомство и встречу с кардиналом Тиссераном. И действительно, после окончания сессии Комитета, 18 августа 1962 года, архиепископ Никодим и я, никем не сопровождаемые и никому ничего не говоря, выехали поездом в Мец.

На вокзале в Меце нас встретил шеветоньский иеромонах о. Фёдор Штротман, и мы с ним отправились на квартиру друзей Большакова, где нашли кардинала Тиссерана, самого Большакова и ещё нескольких католических духовных лиц. Нас ждали с обедом, но мы, архиепископ Никодим, кардинал Тиссеран и я, пошли сначала в соседнюю комнату поговорить… Мы, как-то не сговариваясь, сразу перешли к делу, к вопросу о посылке наблюдателей на Ватиканский собор, который должен был открыться через два месяца.

Архиепископ Никодим сказал, что этот вопрос ещё не решён Русской Православной Церковью, но что прежде чем принять то или иное решение, Патриарх и Синод должны знать, чем будет заниматься предстоящий Ватиканский собор, какова будет его программа и каковы задачи. Не будут ли на нём приняты решения политического характера в духе холодной войны, которые сделают присутствие на нём наблюдателей от Русской Церкви невозможным, и они будут вынуждены уйти? И лучше совсем не посылать никого, чем послать, а потом уйти, и это меньше нарушит отношения между нашими Церквами.

Кардинал Тиссеран ответил: «Никакого политического характера собор не будет иметь, и никакой политической борьбы против советской власти Собор вести не намерен. Правда, я не могу ручаться, что среди многочисленных епископов и участников Собора не найдётся несколько человек, которые попытаются это сделать. Мы не можем им это запретить, каждый свободен говорить, что хочет. Попробуем их отговорить от этого, и Собор, так каковой, по этой линии не пойдёт. Скажу для примера, что в своих проповедях я вообще никогда не говорю о советской власти, о коммунизме, или о марксизме, зато постоянно выступаю против атеизма. Так и на Соборе будут говорить об атеизме, а не о советской власти».

«Это ваше полное право, – ответил архиепископ Никодим, – против этого мы совсем не возражаем, наоборот. Нам только важно, чтобы Собор не провозгласил крестового похода против коммунизма и советской власти. Ваши заверения нас, скорее, успокаивают».

… В тот же день мы с архиепископом Никодимом вернулись поездом в Париж и попали к началу всенощной на Преображение. И действительно, вследствие этой встречи архиепископа Никодима с кардиналом Тиссераном наблюдатели Русской Православной Церкви два месяца спустя прибыли на Ватиканский собор» [637] .

Вот что пишет об этой встрече священник Винченцо Поджи (Рим): «Когда в 1962 г. епископ Никодим стал Председателем Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии, ему была устроена в городе Мец (Франция) встреча с кардиналом Евгением Тиссераном (Eugene Tisserant), известным учёным-востоковедом и книголюбом, возглавляющим Конгрегацию Восточных церквей Римско-Католической Церкви. На вопрос одного крупного советского функционера о впечатлениях от встречи кардинал ответил: «Митрополит Никодим чрезвычайно способный человек. Он моментально схватывает суть проблем и находит способ их решения. Наш диалог был кратким, но позитивным, каким и должен быть диалог»» [638] .

Если сравнить тогдашнюю позицию владыки Никодима с тем, что он отстаивал осенью 1961 г. на Всеправославном совещании (о. Родос), то налицо заметный прогресс. Ведь там тоже речь зашла о проблеме атеизма.

Острый вопрос возник в связи с обсуждением программы будущего Всеправославного Собора, – вспоминал архиепископ Василий (Кривошеин). – Там был пункт: Атеизм и борьба с ним. Вопрос об атеизме и особенно о борьбе с ним обеспокоил архиепископа Никодима и ещё более – официального представителя »иностранного отдела” Варламова, так как он придавал ему политический характер как подспудному предлогу для борьбы с СССР и с советской властью. Поэтому архиепископ Никодим вдруг стал энергично хлопотать, но не на общих заседаниях Совещания, а в комиссиях, чтобы этот вопрос был снят с программы Собора и даже вообще не обсуждался на пленарных заседаниях.

Неожиданно он встретил решительного противника в лице митрополита Алеппского Илии, в будущем Патриарха Антиохийского. Последний горячо заявлял – я сам был тому свидетель – что борьба с атеизмом есть одна из главных задач нашего времени и что архиерейская совесть не позволяет ему, чтобы этот вопрос был вычеркнут из программы будущего Собора. И тем не менее, архиепископу Никодиму удалось (не знаю, каким способом) переубедить митрополита Илию, и тот замолчал. Вероятно, архиепископ Никодим говорил ему, что обсуждение вопроса о борьбе с атеизмом может