Искусство невозможного (в 3-х томах) - Борис Березовский

в руках одного человека — президента. И третья — противопоставление себя уже сложившимся в России политическим и экономическим элитам.

Есть и еще одна ошибка — нынешнее отношение президента к средствам массовой информации. Все эти ошибки носят критический характер, потому что создают угрозу появления авторитаризма в России. Именно поэтому считаю главной задачей сейчас создание конструктивной оппозиции, чтобы не допустить скатывания России к авторитаризму.

— Насколько в этой угрозе авторитаризма, по вашему мнению, может сыграть свою роль перестройка всей системы функционирования СМИ в России?

— У нас сейчас формально президент сконцентрировал всю политическую власть в своих руках, и власть у нас с человеком может сделать что угодно. Теперь же Путин хочет подчинить себе четвертую власть. В России три основных канала — ОРТ, РТР, НТВ — имеют 90 процентов влияния на общественное мнение, и оставшиеся 10 процентов я отношу ко всем остальным телеканалам, радио и всем газетам. Все ведущие каналы президент хочет подчинить себе. Это он сказал Гусинскому, это сказали и мне.

Американцев я предупреждаю — без паники, просто констатирую факт: если такое произойдет, то это будет означать по существу конец свободы слова в России. Одновременно подчинение ведущих телеканалов создаст предпосылки для укрепления авторитарной власти в России.

— Кто в России поддерживает ваши идеи конструктивной оппозиции власти?

— Вы помните, как быстро взлетел Путин в популярности? На Западе почему-то считают, что благодаря военной кампании в Чечне простой подполковник ФСБ стал президентом России, и очень ошибаются, делая такой вывод. Ведь что было раньше? Ниоткуда появился Кириенко, и через два месяца у него был высокий рейтинг. Так же было с Примаковым, потом со Степашиным. И ни у кого не было из них военной кампании в Чечне.

Почему так происходило? Дело в рабском менталитете российской нации. Царь назначал своего преемника, и народ это принимал как данное. Когда Ельцин назначил Путина своим преемником, все говорили — это конец Путина, теперь ему ничего не светит.

Почему же поддерживают сейчас Путина? Думаю, что это инерция уважения к власти. А ведь этот человек может так же быстро

упасть, как и взлетел. Сейчас Путин не может опираться на интеллектуальные круги страны и на региональные элиты. Он сам себя им противопоставил и совершил тем большую ошибку. В то же время его поддерживают силовые структуры. А вот губернаторы считают, что он их предал. Они его поддержали на президентских выборах, а он разогнал Совет Федерации. Сегодня поддержка Путина в стране весьма эфемерна, и это главная опасность для него самого.

— Каково будущее канала ОРТ, на ваш взгляд, после того как 49 процентов акций компании были переданы в руки творческих работников и журналистов?

— Как известно, после получения акций в управление те люди, которые ими владеют, принимать решения будут только консенсусом. Это значит, что любой владеющий акциями человек имеет право вето на все решения других акционеров.

Не совсем верно говорят и те, кто считает, что 51 процент акций государства сильнее 49 процентов акций, которыми владею я. На самом деле эти пакеты ничем один от другого не отличаются. Все решения на собрании акционеров принимаются квалифицированным большинством голосов, так записано в уставе ОРТ. У государства в этом вопросе есть лишь одно преимущество — кандидатуру генерального директора ОРТ предлагает президент России.

— А что в таком случае, по вашему мнению, должно со своими акциями ОРТ сделать государство?

— Я уже предложил, чтобы оно сделало то же самое — передало свои акции в руки творческих людей, чтобы название ОРТ соответствовало своей сути. Путин ведь сказал, что одобряет мое решение передать акции журналистам и творческой интеллигенции. Логично, чтобы он сделал то же самое. Тогда будущее ОРТ будет связано с теми людьми, которым общество доверяет. Это как бы тест на двойной стандарт президента — от того, как он его выдержит, будет зависеть, как будет функционировать ОРТ в дальнейшем.

— Зачем вы ушли из Госдумы? Ведь, находясь во власти, было бы проще вести политическую борьбу?

— Я просто увидел, что Дума в ее нынешнем составе не принимает никаких решений, а по существу подтверждает решения, вынесенные администрацией президента и самим президентом. Я не хочу быть статистом, и поэтому я Думу покинул.

— Может ли Запад помочь России крупными инвестициями для того, чтобы оживить ее экономику и реально улучшить положение дел в нашей стране?

— Я не думаю, что крупные инвестиции из-за рубежа могут помочь выйти России из кризиса. Вся проблема здесь опять-таки с российским менталитетом. Когда по плану Маршалла Запад получал американскую финансовую помощь, эту помощь получали свободные люди, а не рабы. Для нашей страны такая помощь обернется прямо противоположным результатом. Западу надо понять главное: или Россия — пусть даже через 50 лет — станет частью нормального западного демократического сообщества, либо Россия этому сообществу будет противостоять.

И то и другое рискованно, будет стоить немало, но нужно при любых условиях включать Россию как можно активнее в западное сообщество уже сейчас и четко обозначить векторы такого включения немедленно. Иначе потом сами же будут удивляться, если в России будут желающие пойти вместе с Ираком или Китаем.

— Намереваетесь ли вы, как организатор конструктивной оппозиции, участвовать в президентских выборах в России?

— Нет, не планирую.

— Если это так, то какова в таком случае цель вашей конструктивной оппозиции? Собираетесь ли вы свергать президента Путина или создавать партию, которая сможет стать правящей?

— Сейчас в России сильна интеллектуальная оппозиция. Есть база региональных элит — политических и экономических. Цель такой оппозиции — не смещение президента Путина, а помощь власти в принятии решений путем предложения других вариантов. Всегда есть и должна быть альтернатива, и это должны понимать те, кто сегодня не согласен с существующим положением дел. И главное, чтобы россияне поняли это как можно быстрее.

Публикуется впервые

РОССИЯ (В КОТОРЫЙ РАЗ!) НА ПЕРЕПУТЬЕ

Выступление в Международном центре печати в Вашингтоне

Российское государство и общество сегодня стоят перед выбором, от которого зависит будущее демократических и рыночных реформ. Этот выбор рано или поздно затронет всех и каждого, вне зависимости от политических убеждений, имущественного и социального статуса или положения во власти.

Сегодня этот выбор драматически обозначился двумя разными по масштабу, но сравнимыми по остроте политическими ситуациями — дискуссией по предложениям президента о реформе государственного устройства и событиями вокруг холдинга «Медиа-Мост», включая арест господина Гусинского. И в том и в другом случае власть втянула себя и общество в кризис неуклюжими и слабопрофессиональными действиями, пытаясь решить вполне легитимные конкретные вопросы: повышение эффективности управления государством и расследование конкретного уголовного дела. В принятии решений властью, безусловно, присутствовали и политические мотивы, и раздражение определенными СМИ, и несговорчивость губернаторов, вплоть до симпатий и антипатий к конкретным личностям. Все это было бы в порядке вещей, если бы решения принимались в рамках ограничений, накладываемых демократическими институтами.

Однако происходящее выявило фундаментальный дефект власти: отсутствие понимания базовых принципов функционирования демократической системы. Если эта тенденция продолжится, то логика конфликта между авторитарным инстинктом любой власти и демократическими чаяниями общества приведет либо к полному параличу управления, либо к демонтажу демократических завоеваний последнего десятилетия.

Чтобы найти выход из тупика, стоит задать себе два сакраментальных российских вопроса: «кто виноват» и «что делать»?

Кто виноват?

За последнее десятилетие вхождение капитализма в России происходило однобоко: основное внимание уделялось экономическим аспектам, в то время как вопросы морали и политики отошли на второй план. Наши лучшие умы зациклились на инвестициях, налогах, ценных бумагах, фондовых рынках, забыв о таких стандартных атрибутах индустриальной демократии, как ограничение произвола, разделение ветвей и представительность власти, система сдержек и противовесов, права меньшинств, социальный договор, гражданское общество и, наконец, федерализм. В результате российская власть относительно хорошо усвоила правила макроэкономики и монетаризма и понимает, к чему приведет, скажем, неуемное печатание денежных знаков. Однако тезис о том, что норма административного смещения избранных народом властей недопустима, так как в конечном итоге приведет к тотальному произволу, параличу управления и застою в духе Л. И. Брежнева, для нее — пустой звук.