Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

учебный материал я получил. А это нужно, пропускать так долго школу я больше не планировал. Ещё завтра в субботу последние уроки, и начинаются десятидневные осенние каникулы, слегка запоздавшие. Так что отучусь и скатаюсь в Нижний Новгород, то бишь в Горький, как и планировал. Вот только нужно подумать, как ехать. То, что без сопровождения, это понятно, мы с мамой на эту тему уже серьёзно поговорили, и меня она отпускала, доверяла, знала, что я не пропаду, опыт немалый. Дед сопровождать не мог, на такой большой срок подменить его некому, а он новичок, не хотел о себе давать думать плохо. Мама и Таня учатся, так что еду один, как я уже сказал, это всё удалось обговорить.

Как лёг спать – даже и не помню, вырубился. Знал только, что Марина со мной ночует на свободной кровати. Главное домой вернулся, что хотел, сделал, а дальше уже посмотрим, тем более у меня были планы на ближайшие дни, и терять время не хотелось.

Чуть не отлетев в сторону от толчка какого-то невысокого живчика, который нёсся мимо с мешком на плече в сторону подходившего поезда, я восстановил равновесие, проверил сидор за спиной, цел, не порезан, в карманах тоже порядок, после чего энергично зашагал дальше. Сегодня была суббота, я сразу после школы направился в музыкалку, где также сдал домашнее задание. И теперь всё, начались каникулы, вот я и решил, а чего время зря терять – сразу и двину. Поэтому вернувшись из обеих школ, собрался, много времени это не заняло, взял денег из моих запасов, никто о них не знал, оружие, запас провианта, кое-какие документы, на дом, ну и свои (за них пошли врезки из газет, чтобы опознали), и направился на Ярославский железнодорожный вокзал. Именно с него я и планировал отправиться в Горький. Кстати, когда я собирался, то узнал от бабушки, что Константин Львович заходил, срочно искал меня. Узнав, что я ещё в школе, рванул туда, видимо разминулись в дороге. Меня это не особо заинтересовало, исключили из программ, так исключили, больше никакого отношения к ним я не имею, сами от меня отказались, да и поездка у меня была на носу. Что мне – всё бросать из-за них?

На вокзале ни о каких билетах и речи не шло, народ набивался в поезда только так, милиционеры с трудом сдерживали их. Такой ажиотаж был понятен, все в Москве знали, что немцы на подступах. Паники как таковой не было, но народ бежал, это и беспокоило власть. Поезд замер, и машинисты суетились у паровоза, заправляя его, уголь пополняли, воду, так что, посмотрев, как люди трамбуются в вагоны, я покачал головой и двинул в сторону паровоза. Свистнув лаек, чтобы не отставали, направился к голове поезда. О да, я был не один, меня сопровождали Волк и второй пёс, Баламут. Так-то его звали Смелым, но из-за частых ситуаций, в которые попадал этот пёс ещё щенком, к нему намертво приклеилось это прозвище, да и сам он на него откликался. Винтовку, что была убрана в чехол, я закрепил на вещмешке, заполненном до отказа, – тяжёлый, меня аж мотало, когда я всё на себе нёс. А как иначе, тут и посуда мне с псами, пропитание, одеяло сверху привязано было, боеприпасы, пятьдесят патронов к винтовке и двадцать к револьверу. Обменный и подарочный фонд ещё был. Да много чего нужного. Я вот планировал под Горьким по лесам походить, изучить, если повезет, поохотиться. Поэтому и лаек с винтовкой взял.

– Здорова, братцы.

На моё приветствие обернулись оба чумазых машиниста с паровоза, слишком необычное приветствие было сделано, да ещё детским голосом. Война не дошла ещё до того исступления и проверки характеров, когда фронтовики обменивались такими универсальными приветствиями, опознавая друг друга.

– И тебе здравствуй, – степенно сказал старший из паровозной команды, пригладив роскошные будённовские усы. – О, а я тебя знаю. Сын мой всё тобой восхищается. Вырезку из газеты на стене повесил. Поляков, я прав?

– Он самый. Мне в Горький нужно. Задержусь там дня на три-четыре и обратно, а в вагонах сами видите, какая давка. С вами реально прокатиться? Я оплачу и за себя и за псов.

– Ещё чего вздумал! – возмутился старший, я уже думал, что всё, облом, когда он добавил. – Ещё денег мы не брали, так поедешь. Только смотри, у нас жарко и тесно. И псов своих попридержи, чтобы не кусались.

– Ничего. Мы в уголке как-нибудь.

– Ну давай тогда, залезайте, пока никто не смотрит.

Тут скорее тот шутил, и милиционеры на нас поглядывали и трое рабочих из местных, что помогали в заправке паровоза. Забравшись, сам я свистнул псов, которые явно опасались пышущего паром паровоза, но всё же внутрь запрыгнули, я расстелил им в стороне одеяло, положил вещмешок и устроился рядом. Получалось так, что лежали они между стенкой и мной. Постоял поезд у перрона ещё минут двадцать, после чего стронулся с места, и мы двинули по Москве к окраине.

Вот так и началось моё путешествие. Было интересно, я с немалым интересом наблюдал за всем, что делали машинисты, они даже показали, что за что отвечает, и дали посигналить. Псы сначала были насторожены, дёргались, но потом привыкли и почти весь путь проспали, лишь изредка со мной выбираясь наружу по нужде, ну или за водой. Во Владимире машинисты сменились, но новая паровозная команда тоже мне обрадовалась. Горьковская железная дорога так и стелилась по рельсам, и паровоз тащил вагоны, останавливаясь на каждой станции, где-то выпуская и где-то принимая новых пассажиров. И вот, наконец, мы оказались в Нижнем Новгороде. Сутки ехали. Привыкший к быстроте современных поездов, я особо не роптал: да пришлось спать на подстилке в тендере паровоза, ну и что, зато мы оказались на месте, что не могло не радовать.

– Прибыли, – сказал Богдан, старший машинист. – Мы на переезде сбросим ход, сможешь спрыгнуть не поломавшись. Дорогу я тебе описал, не заблудишься.

– Спасибо.

Как только показался переезд, я дождался визга тормозов, когда поезд заметно сбросил ход, и спрыгнул, сделав кувырок через плечо. После чего, подхватив вещмешок, который отлетел в сторону, во время прыжка я его в руках держал, я помахал рукой машинистам, мол, со мной всё в порядке. Обе лайки тоже не испытали проблем и суетились у моих ног, принюхиваясь к новым запахам. Паровоз дал гудок и чуть прибавил ходу, двигаясь к станции. Кстати, они же мне сообщили, что поезда в Москву возвращались полупустые, так