Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

лейтенант, при нём трое бойцов, патруль-то усиленным оказался. Все вооружены винтовками, ну кроме командира, судя по кобуре, у того был наган.

– Что случилось, кто такой? – грозно нахмурился тот, с интересом меня рассматривая.

– Поляков я. Александр Поляков из Москвы, – был мой ответ, вызвавший удивление у бойцов и перешёптывания. – В общем, дело такое, на меня в Москве напали, давно, ещё месяца три, ну и один из бандитов отписал на меня свой дом, в качестве извинений. Он тут, в Горьком, а приехал я его перерегистрировать на себя только сейчас, школьные каникулы начались. Милиция дом опечатала после обыска, и тот должен стоять на запоре. Мне так следователь сообщил. Приезжаю, а в доме кто-то есть, вон видите?.. А псы и вещи мои, если что.

– Вижу, затемнение на окна наводят. Что-то с опозданием… Значит, говоришь, никто не должен жить? А документы у тебя есть?

– Конечно же есть, – пробурчал я.

Достав из-за пазухи большой конверт с документами, показал не только «Боевые листки» дивизии отца, но и документы на дом. Младший лейтенант, подсвечивая фонариком, ведь уже окончательно стемнело, изучил их и вернул, сказав:

– Всё верно, дом по ним действительно твой, дарственная оформлена правильно, да и сопроводительное письмо из милиции Москвы имеется. Ладно, идем, посмотрим.

– А если это профессиональные воры? Увидели, дом пуст, вот и заселились под видом хозяев? Или диверсанты немецкие? Последнего я бы не исключал. Как раз в их манере.

– Что, встречались уже?

– Было пару-тройку раз, – кивнул я, не знаю, видел тот это в темноте или нет. – Очень неприятные ребята.

– Понятно. Ладно, жди тут, а мы осмотрим.

– Ещё чего, подстрахую, – достал я револьвер.

– У тебя откуда оружие? – тут же зашипел командир патруля.

– Подарок комдива, когда счёт до пятидесяти подстреленных немцев дошёл. Бумага на него, если что, есть.

– Покажешь потом.

Мы направились к дому. Через ворота перелезать не пришлось, я открыл калитку, используя свою финку, сунул в щель и мелкими движениями сдвинул засов в сторону. Минуты три мне на это понадобилось. Собаки во дворе не было, не успели завести, так что мы прошли вовнутрь и стали окружать дом. Один боец остался на улице с винтовкой в руках, а мы с лейтенантом прошли к дверям. Бойцы сосредоточились позади. С таким длинным оружием в доме неудобно. Осторожно потянув за дверь, лейтенант шепнул:

– Закрыто изнутри.

– Сейчас посмотрим, у меня проволочка есть. Может, удастся подцепить засов?

– Я смотрю, ты опытный, ко всему подготовился.

– Надо, а у меня есть. Ты бы вот что сейчас делал? То-то.

Достать я ничего не успел. Видимо мы как-то привлекли внимание, так как изнутри сеней прогремело три выстрела, первая пуля вышла у нас над головами, так что мы с лейтенантом рухнули на тропинку, вжимаясь в снег, и остальные прошли над нами. А позади, когда изнутри дома прозвучал хлопок третьего выстрела, ударил выстрел винтовки одного из бойцов. Мощная винтовочная пуля легко пробила многострадальную дверь, уже имевшую пулевые отверстия, и исчезла внутри. Да и мы с лейтенантом не остались в стороне, а разрядили барабаны в дверь.

– У него ТТ, – сказал я, старательно выбивая из барабана стреляные гильзы.

Не простое дело, надо сказать, да и не быстрое. Мы с лейтенантом устроились по сторонам от двери в таком же лежачем положении и старательно перезаряжались, выбивая гильзы из барабанов.

Тот, уже видя, что тишину соблюдать не требуется, орал во всё горло бойцам, чтобы держали под контролем окна, кто появится, стрелять на поражение. Те то же перекликались, окончательно окружая дом, только один боец был с нами во дворе, устроился за пустой собачьей будкой, держал на прицеле окно во двор, второй в огороде исчез, с той стороны присматривает. Видимо внутри дома эти переклички и команды были хорошо слышно, потому как почти сразу пытались выйти на связь.

– Это нам? – удивился я, когда услышал отборный мат из сеней. Приглушённый слегка, видимо из дома тот орал, приоткрыв дверь.

– Вот сволочь, – прокрутив барабан, лейтенант выстрелил сквозь дверь на звук голоса, всё равно никакой конкретики не было, заодно сам заорал, пугая. – Граждане бандиты, дом окружён, приказываю сдаться, иначе подпалим!

В это время во двор вбежали ещё несколько бойцов при очередном командире, видимо ближайший патруль на выстрелы успел. Да и стрелок из дома уже не матом говорил, выпустил пар, а пошла конкретика.

– Думаешь, правда? – приподняв ушанку со лба на затылок, спросил лейтенант, поздоровавшись с командиром второго патруля, они явно были знакомы.

– Наболтать можно что хочешь, пусть сдаётся, тогда проверим, – пробурчал я. – А может, он нам зубы заговаривает, а дружки его готовят прорыв с другой стороны, через окно.

Усилив цепь окружения дома вновь прибывшими, меня оба лейтенанта прогнали со двора, мало ли зацепит случайной пулей, и стали вести переговоры. Стрелок говорил, что он капитан милиции, в доме с дамой и вообще случайно сюда забрёл. Зубы заговаривает, точно. Подумал, мол, бандиты лезут, ну и дал пару выстрелов, очень ему не понравилось, что их прервали в самый пикантный момент. Я в это не особо верил, командиры патрулей тем более. Дом опечатанный стоит, какое нафиг любовное гнёздышко? Так что сто пудов бандит. Оказалось, нет, тот сам открыл дверь, протянул оружие и вышел на свет фонариков. Действительно в форме капитана. Он успел накинуть на голое тело френч. Его тут же скрутили, потом опознают, а в дом вбежали три бойца. Почти сразу изнутри прозвучал пронзительный женский крик. Ну а следом и мы ввалились. Электричества не было, отключили для светомаскировки, но имелась керосиновая лампа, её и зажгли на кухне, после чего и началось следствие.

Соседи начали собираться, тут ещё дежурный наряд милиции на мотоцикле подкатил, совсем тесно и шумно стало. Они с ходу опознали своего коллегу, более того, их начальника райотдела. Гомон стоял ещё тот. Каждый старался перекричать собеседника, пока мне это не надоело. Громко хлопнув ладонью по столу, где были остатки ужина, прелюдия перед сексом парочки, я рявкнул:

– Хватит! Значит так, обоим патрулям выражаю благодарность за отличные и умелые действия, завтра дойду до комендатуры, выражу благодарность на бумаге и дам заметку в газете. Поэтому прошу продолжить службу, всё, что нужно, вы сделали, спасибо. Дальше, милиция и прелюбодеи. Собирайте манатки и вон из моего дома. Завтра сам к вам приду, будем общаться уже спокойным тоном, сейчас все взвинчены. Я останусь в доме, а это мой дом, и переночую тут. Всё, все свободны.

Как ни странно, мой спич воздействовал