Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говорит Джексонвилл, – Женя говорила по-русски, неотрывно глядя в круглое чёрное пятнышко дула. – В городе погром, резня. Белая Смерть убивает всех. Они в форме самообороны.
Гатрингс
Комендатура
Связистка щёлкнула переключателем на первом же русском слове, и теперь женский голос, звенящий от сдерживаемых слёз, гулко отдавался под потолком штаба. Все замерли, и только катушки магнитофона, фиксирующего все звонки и разговоры, бесшумно вращались за стеклом футляра.
– Помогите. Может, успеете хоть кого-нибудь… Город оцеплен, никого не выпускают…
– Заткнись, шлюха! – ворвался мужской голос по-английски. – Что ты им сказала?
Грохнул выстрел, женщина вскрикнула. Недолгая тишина, и тот же мужской голос сказал по-английски:
– Это была шутка. Хэллоуин. Ха-ха!
И щелчок конца связи.
Телефонистка закрыла лицо руками.
– Колонна на марше? – стоявший у карты полковник не ждал ответа. – Вот вам и здешнее гнездо. Берите наружным кольцом.
– Есть!
Джексонвилл
Сторм положил трубку на аппарат.
– Каждый дурак совершает за всю свою жизнь один умный поступок. Но только один.
Женя молча смотрела мимо него, словно не замечала, как жёстко держит её Сторм. Она ждала выстрела, но всё равно закричала, когда пуля ударила в стенку рядом с телефоном, выронила трубку и отскочила. Но броска Сторма через стол к ней она не ждала. И этой хватки, заломившей ей обе руки за спину и больно сжавшей запястья, тоже.
Сторм убрал пистолет, продолжая сжимать её руки, и освободившейся правой рукой рванул её блузку так, что с треском отлетели пуговицы и обнажилась грудь.
– И я намерен совершить его. Пошли, красотка.
Он подвёл Женю к двери, раздавив по дороге остатки стакана, и вывел в коридор. Их встретили крики, но до Жени они как-то не доходили.
– Ну-ну, джентльмены, – ухмылялся Сторм, – не все сразу, времени у нас достаточно.
Рассел только вошёл и остановился у дверей, не понимая, не желая понимать происходящего. Он видел, как Сторм провёл мимо него Джен, растерзанную, не похожую на себя. Тёмные глаза Джен невидяще скользнули по нему. И он понял, что Джен не узнала его. Следом валила орущая улюлюкающая толпа…
Рассел почувствовал, что ему нечем дышать.
– Вы довольны?
Он резко обернулся. Опять эта карга?!
– Чему обязан, миссис Стоун?
Она не успела ответить. Вдруг откуда-то вынырнул Сторм и дружески обнял Рассела за плечи. Миссис Стоун сразу куда-то исчезла.
– Рад тебя видеть, Рассел. Ты чего такой, – Сторм заботливо улыбнулся, – невесёлый? Устал? Береги силы. Главное – впереди.
– Что? – наконец смог выдохнуть Рассел. – Что… с ней?
– А-а, ты о Джен, – не сразу понял Сторм. – Дура, пыталась позвонить.
– Кому?!
– Возможно, русским. Но дозвонилась, – Сторм подмигнул стоящим вокруг, – покойным родителям. Те уже ждут и встречают.
Слушатели одобрительно заржали.
– А на чём поедет? – поддержал шутку кто-то в форме.
– На трамвае, – хохотнул Сторм. – Самый надёжный транспорт.
– С прицепом! – ржали вокруг.
– Сторм, – Рассел вцепился в его рукав. – Послушай, мне надо…
– Извини, – не дослушал его Сторм, – в трамвае уже битком, начальство на лучших местах. В этом уже мест нет. Но в ближайший устрою. По-приятельски.
Рассел оторопело, не узнавая никого, озирался. Хохочущие красногубые слюнявые рты… Холодные глаза Сторма… Что он здесь делает? Почему он с ними? С ними… Рассел резко повернулся и рванул дверь. Холодный вечерний воздух обжёг лицо. Когда-нибудь этот проклятый день кончится?
Ну, когда-нибудь, всё это, этот кошмар должен же закончиться. Он больше не может… не может…
Алиса стояла на перекрёстке, прижимая к себе баульчик. Андрей сказал: налево и прямо, и прямо. Но уже несколько раз приходилось убегать и прятаться в кустах, и куда теперь идти совсем непонятно. Уже темнеет, скоро мама придёт с работы, а она ещё на улице. Пальто испачкала, чулки порвала. Мама будет сердиться. Нет, лучше идти к Эрику. Как сказал Андрей, в Цветной квартал. Но она не знает, ни где дом, ни где Цветной. Алиса стояла и ждала чего-то. Потом вздохнула и пошла наугад. Крики и выстрелы уже не пугали её. Когда они близко, надо спрятаться под кустами и переждать, а когда далеко – это не страшно. И когда ничего не понимаешь, тоже… не страшно. Она совсем не боится, ну, вот нисколечко, ну, ни чуточки…
Алабама
На Старом шоссе они никого не встретили. Но пробираясь по разбитой ненадёжной дороге, потеряли много времени. Быстро темнело, и пришлось включить фары.
– Приедем ночью.
– Заткнись, Джонни, – попросил Фредди, напряжённо вглядываясь в сгущавшиеся сумерки. – Ну, ладно, дальше, как ни крути, а придётся здесь.
Джонатан кивнул. В темноте по бездорожью они точно грузовик посадят. Но… парни крепкие, до темноты должны продержаться. В имениях, мимо которых они ехали, было тихо. Так тихо, что не поймёшь: обитаемы ли. Но это не их проблемы.
Фредди вывел машину на шоссе и плавно, чтобы не рявкать мотором, стал набирать скорость, ощупывая фарами дорогу. Ещё часа четыре.
– Если там кольцо…
– Все проулки не перекроешь, Джонни. Ну, своротим пару изгородей.
Джонатан кивнул. Да, если въезды перекрыты, придётся пробиваться нахрапом. Шоссе пусто, и Фредди уже уверенно прибавил скорость.
– Пожуй пока, Джонни.
Джонатан достал из ящика под приборной доской свёрток с сэндвичами.
– Когда ты успел?
– Это так важно, Джонни? – пожал плечами Фредди. – Сам не помню. Кажется, я всего два одеяла взял.
– У парней куртки, – возразил Джонатан, ловко всовывая в рот Фредди половинку сэндвича. – Даже если они без всего выскочили, женщин завернём в одно, а парней…
Фредди дёрнул головой, помогая себе заглотать кусок.
– Вроде там твой пуловер старый был, – наконец прожевал он. – Я его к одеялам кинул.
– Диван и торшер тоже? – спросил Джонатан, разламывая пополам второй и последний сэндвич.
– Они у нас разве есть? – удивился Фредди, решившись оторвать руку от руля и взять сэндвич. – Ну, держись, Джонни. Этого моста нам не миновать.
Джонатан кивнул, скомкал и выбросил в окно бумагу от сэндвичей.
– Пойдём на таран?
– Посмотрим по форме.
Впереди показалась громада моста. Фредди включил дальний свет – только не хватает врезаться в ограждение – и бросил машину вперёд. Тёмная бесформенная масса на обочине… вроде блеснул металл… не останавливаться, пока не начали стрелять, не останавливаться…
Машина влетела на мост, если там заграждение – на таран, иначе… нет, чисто… ну, вперёд…!
Они уже съезжали с моста, когда из кустов выехал армейский мотоцикл с тремя в форме и покатил к мосту.
– Прорвались!
– Рано, Джонни. Что сзади?
Джонатан стал маневрировать зеркальцами.
– Ну?
– Что-то… нет… ах, чёрт!
