Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

– Уходим, – спокойно решил Фредди, прибавляя скорость.

Джонатан кивнул. Теперь добраться до перекрёстка, а там опять на просёлок или целиной…

– Ты форму не видишь?

– Он держит дистанцию, Фредди.

– Повели, значит, – Фредди выругался. – Ну, ладно.

Джексонвилл

Наконец убрались сволочи, суки недорезанные. Андрей осторожно подобрался к дверям, прислушался. Стрельба, крики по всему городу. Чего русские чухаются? Темно же уже. Или – его вдруг как обожгло – или не знают? Город же оцеплен. Ах, чёрт, совсем хреново выходит.

Даша и Маша сидели рядом на крыльце дома, в котором уложили раненых. Пока затишье, можно и передохнуть. Всё-таки они добрались…

…Они перевязывали голову очередному найденному на улице раненому. Могучий негр только покряхтывал от боли, пока Даша накладывала повязку. Доктор Рудерман, осмотрев раненого, велел им забинтовать его и отошёл на середину улицы. А они сидели на газоне перед чьим-то домом. Негр, сначала перепугавшийся до полусмерти – это Маша заметила, что кто-то шевелится в кустах – уже успокоился и всё пытался их убедить, что он в порядке.

– Молчи, – строго сказала Маша.

– Тебе нельзя сейчас разговаривать, понимаешь? – начала Даша.

Доктор Рудерман резко обернулся к ним.

– Девочки, с раненым в кусты и тихо.

Его тон заставил их всех повиноваться. Они как раз успели забиться под нестриженую изгородь, и Маша собралась окликнуть доктора, когда на улицу вывалилась из-за угла пьяная, горланящая и хохочущая свора. И окружила доктора.

– А ты, жидюга, чего тут шляешься?!

– Воровать пришёл, да?!

– А вот мы сейчас тебя и поучим!

Доктор Рудерман молчал. Молчал, когда они, встав в круг, гоняли его ударами по кольцу, когда сбили с ног и стали топтать и прыгать на нём… А потом, радостно гомоня и смеясь, ушли. Когда их голоса затихли, Маша и Даша вылезли из кустов и помогли выбраться раненому.

Даша закинула его руку себе на плечи.

– Идём.

– Уходите, – выдохнул тот. – Вас тоже…

– Молчи, – Маша быстро переглянулась с Дашей. – Идите, я вас догоню.

Даша повела раненого на задворки. Маша через несколько минут догнала их и встала с другой стороны от раненого.

– Опирайся на меня, ну?

Он молча покосился на них и осторожно положил большую ладонь на Машино плечо. На безмолвный вопрос Даши Маша деловито ответила.

– Потом посмотрим. Может, что и уцелело, – она несла чемоданчик доктора…

…Чудо, что они добрались до Цветного. Чудо, что разбились только некоторые пузырьки. Всё чудо.

Норма Джонс не зажигала света. Свет – приманка. Пока – благодарение Богу – их дом миновали, хотя несколько раз гогочущие компании проходили по их улице. Джинни легла и, кажется, заснула. Лишь бы Джинни не стало хуже.

Норма подошла к окну и осторожно выглянула в щёлку между шторами. Что это? Кто это на их лужайке? Собака? А вглядевшись, ахнула и бросилась к двери. Распахнув её так, что зазвенели стёкла, она сбежала по ступенькам на газон и с ходу опустилась на колени перед маленькой как-то нелепо закутанной в большую шаль девочкой.

– Малышка, что ты здесь делаешь?

Девочка смотрела на неё, и в сумерках было различимо её строгое, даже требовательное лицо.

– Добрый вечер, мэм. Вы не знаете, где мой дом?

– Ты заблудилась? – потрясённо выдохнула Норма. – Зайдём ко мне.

Девочка покачала головой.

– Мама не разрешает ходить без неё. Значит, вы не знаете? – она вздохнула. – А где Цветной квартал, мэм, скажите, пожалуйста.

– Цветной квартал? Зачем тебе Цветной квартал?

– Там… мне надо туда, мэм.

– Нет, – Норма постаралась придать своему голосу надлежащую строгость. – Так поздно маленьким девочкам нельзя гулять. Идём ко мне. Ты переночуешь у меня, а утром я отведу тебя к маме.

– Я не гуляю, мэм, – в голосе девочки звучала какая-то убеждённость, сила, с которой – Норма это почувствовала – ей не совладать. – Я иду в Цветной квартал.

– Вот, налево и на втором перекрёстке направо, – сдалась Норма.

– Большое спасибо, мэм, – девочка сделала что-то вроде книксена. – Спокойной ночи, мэм.

Она повернулась и пошла в указанном направлении. Норма, сидя на земле, бессильно смотрела ей вслед, не замечая охватывающего её холода.

– Мама! – прозвенел голос Джинни.

Норма вскочила на ноги. Джинни в длинной ночной рубашке белым привидением стояла на крыльце.

– Джинни, – бросилась к ней Норма. – Зачем ты встала?

– Как ты могла отпустить её, мама? Как ты могла?

Норма обняла Джинни.

– Ты простудишься, Джинни, иди в дом.

Норма повела её. Джинни подчинялась её рукам, не сопротивляясь и повторяя:

– Мама, как ты могла, мама…

– Идём, девочка, я уложу тебя, укрою. Выпьешь горячего, я сейчас разожгу плиту.

– Нет! – Джинни остановилась, испуганно вцепившись в мать. – Они придут на свет, нет, нет, мама, не надо.

– Хорошо-хорошо, конечно, ты права.

Они прошли в комнату Джинни. Норма помогла ей лечь. Укрыла.

– Ну вот, всё хорошо, маленькая.

– Да, – Джинни всхлипнула. – Посиди со мной, мама.

– Конечно-конечно, – Норма села на край постели.

Джинни высвободила из-под одеяла руку.

– Возьми меня за руку, мама. Мне… – она запнулась. – Я как подумаю… одна на тёмной улице… и они… что они с ней сделают…

– Ну, Джинни, – Норма гладила узкую слабо подрагивающую кисть дочери.

– Мама, а если с ней, как со мной, мама, она же ещё маленькая. Я…

– Не надо, Джинни, не вспоминай. Ты дома. Ты со мной.

– Да, мама, а она…

Андрей вышел со склада, огляделся. Вроде… вроде обошлось… Сделал два шага… В последний момент почувствовал свист рассекаемого палкой воздуха и метнулся в сторону. Удар пришёлся в плечо. Он упал на землю и, крутанувшись – как учил Эркин – вскочил на ноги, выхватив нож.

– Ну, падлы, сколько вас?!

Глядя на рычащий воющий клубок, Джимми Найф удовлетворённо кивнул. Не зря он на этого парня глаз положил. Что ж, если отобьётся… с таким бо-ольшие дела закрутить можно.

Под ногами уже хрипело и булькало несколько… считать некогда и незачем. Кулаки, палки, кастеты, а у него нож. На, получи, гад… Нож мягко входит на всю длину под пряжку ремня, и руки, уже ухватившие за ворот у горла, разжимаются. Ещё один есть. Сколько осталось? Трое? Отобьюсь.

Джимми не спеша достал пистолет и надел на ствол распылитель. Пусть дураки думают, что Джимми Найф, Джимми Нож другим оружием брезгует. Пушкой надо пользоваться редко, но наверняка. Чтоб на тебя и не подумали. Вон Фредди Ковбой, стрелок классный, киллерам киллер, а Крысу проволокой задушил, так на него и не думает никто. Потому как оружие не то. Ну, вот, их двое уже. Сейчас ты, парень, уложишь этого баиньки, и я тобой займусь.