Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

Приежджаёт Олёша да в красён Киев-град,

375. Приежджаёт Олёша ко красну крыльцу.

Да соскакивал Олёшенька з добра коня,

Да пошол бы Олёша да на красно крыльцё.

Да заходит Олёша на новы сени,

А заходит Олёша во светлу грыню;

380. Крест-от кладёт да по-писаному,

Да поклоны ведёт да по-уцёному:

«Здрастуй-ко, княсь да ты Владимер же!» —

«Приходи-ко, Олёшенька Поповичь же.

С какой же ты с радосью приехал веть?»

385. Отвечаёт Олёшенька Поповичь же:

«Я приехал, Владимер я стольнекиевьской,

Да с великою приехал я тут с радосью.

Отыграл я по первости назад да триццэть тысеч твоих;

Я играл же с им да тут о своей главы,

390. Клал тут ею главу в залоги же:

“Если ты тут миня где обыграш же веть,

Я буду тебе тут да навечно слуга!”

Во-фторы тут играли во карты-шахматы, —

Отыграл я руських сильних богатырей.

395. Да треть-ёт рас играли о великом залоги опеть,

Фсё о своей да буйной головы;

Он положыл дак триццэть тысеч же.

Обыграл я у его дак трыццэть тысеч же.

Тут на миня он роспрогневалсэ,

400. Да прогнал он миня да из засто́лья вон!»

И вымал ис кормана да триццэть тысеч же,

Клал тут Олёша да на дубовой стол;

Из другого вынимал дак триццэть тысеч же,

Клал же и те дак на дубовой стол.

405. Говорил тут Владимеру таково слово:

«Получай-ко, Владимер, фсю да золоту казну!»

Тут-то Владимёр да зрадовалса он:

«Да спасибо, Олёшенька Поповичь же.

Вывёл меня да из печали же:

410. Мне бы не жалко было дак триццэть тысеч же,

Только жалко было мне руских своих богатырей!»

Его тут жена была волшебница;

Она во то тут время преставилась.

Говорил-де Добрынюшка Микитичь же:

415. «Уш ты ой еси, ты Потык сын Ивановичь!

Закажи тут-то зделать ты гробницю-ту великую,

Щобы было тут тибе да сишко́м сидеть

Да сишком-де сидеть да веть стойком стоеть,

Было щобы где да розмахнутисе!»

420. Зделали гробницу тут великую,

Щобы можно тут Потыку сишком сидеть,

Да сишком где сидеть было — стойком стоеть,

Было-де ему да розмахнутисе.

Повалили тут Марьюшку во гробницу же;

425. Лёг бы тут Потык-от жыфком с ею́.

Погребли их тут в матушку сыру землю.

Да лёжали бы они да во сырой земли.

Да когда он тут ехал во синё морё,

Заливал у змеи да чяс рокитоф кус;

430. Да сказала бы она: «Я тут на нужно тут на времё да прыгожусь тебе!»

Да приходит змея да было лютая

Да ко той же к могилы тут ко Потыковой,

Прокопала она матушку сыру землю,

Пролизала тут гробницу она дубовую,

435. Заходила бы она тут во гробницу да во дубовую.

Да здохнула она Марьюшки Копейщины,

Да здохнула бы она во ухо правоё,

Тут-то веть Марьюшка жыва стала.

Да ходил-де Добрыня на могилу же,

440. Да ходил он Добрыня да фсё веть слушать же;

Дак услышыл: пищит в земли три голоса.

Розрывал-де Добрынюшка да могилу фсю,

Роскрывал-де Добрыня з гробници да дубову доску —

Выпущал он Добрыня да из гробници вон.

445. Выходили они дак тут на белой свет.

Да заставил Добрыня тут-то Потыку Ивановичю

Да срубить у ее да буйну голову

(У) той же Марьюшки Копейщын(ы).

Тому слову тут Потык да не ослышылсэ:

450. Да махнул он своей да саблей востроей —

Да срубил тут у Марьи да буйну голову.

Да тода бы положили в гробницу да ей в дубовую,

Хоронили тут Марьюшку во один конець.

454. Тут-то про Марью да нонь славы поют.

414. Иван Горылович (Годинович)

А во стольнём городи во Киеви

Да у ласкова князя да у Владимера

Заводилосе столованьё, почесьён пир,

Да про многих князей дак многих бояроф,

5. Да про сильних-могущих про богатырей,

Да про тех палениц да приудалыя,

Да про тех же купцей-гостей торговыя,

Да про тех про прожитосьных хресьянушок

Да про тех же про вдов благоцестивые.

10. Да долог-от день шол ко вечору,

Красно солнышко катилосе ко западу,

Ко западу катилосе — ко закату;

Да весёл-от пир да шол навесели.

Фсе на пиру дак пьяны-весёлы;

15. Фсе на пиру дак приросхвастались:

Да вельможа-та хвастат да золотой казной,

Сильней-могущой да хвастат силою,

Да наезник-от хвастат да ко́ними добрыма,

Да глуп-от-де хвастат да тут родной сёстрой,

20. Безпелю́га[162] где хвастат да молодой жоной,

Да безумн-от-де хвастат да красной девицей,

Мудр-от-де хвастат да оццом-матерью.

Да сидит на пиру удалой молодець,

Да по имени Иван да сын Горыловиц.

25. Он не пьёт где, не ест, сидит, не кушаёт,

Своей белой лебёдушки не рушаёт.

Да спроговорит Владимер да стольнекиевской:

«Уш ты ой еси, удалой да доброй молодець,

Да по имени Иван да сын Горылович!

30. Що же сидиш ноне, не пьёш, не еш,

Да не пьёш-де, не еш, сидиш, не кушаеш,

Моей белой лебёдушки не рушаёш?

Я обнёс тебя цярой да зеленым вином,

Ли з младых нат тобой да хто-ли тут надсмеялисе?..»

35. Да ставаёт бы Иван дак на резвы ноги,

Понижешенько он да поклоняицьсе:

«Уш ты ой еси, Владимер да стольнекиевской!

Не обнёс миня цярой да зелёным вином,

Да и млады надо мной да не смеелисе, —

40. Я хоцю тут, Владимер, да я женитисе.

Дай мне, Владимер, да бласловленьицо!»

Говорил-де Владимер да таково слово:

«Уш ты ой еси, Иван да сын Гориловиц!

Да бери ты, кого дак тебе надобно:

45. Хош у князя, хош ты дак у боярина