Ткань Ишанкара - Тори Бергер

– Мы еще раз напоминаем, – мягко сказал господин Хранитель, – что если Совет проголосует за отмену рескрипта и решения Ректората, все вы будете обвинены в измене и казнены. Так гласит Закон. Вы оставите Ишанкару необученную некромантессу…

– Ну, эта проблема решаема, – усмехнулся ’т Хоофт. – Я и мертвый смогу с ней прекрасно общаться. Могу обещать, что пары тоже срывать не буду. Она умеет материализовывать души еще с тринадцати.

– …необученную некромантессу, – аль-Малик повысил голос, – и лишите Ишанкар Совета.

– Ну, Совет-то выборный, – напомнил д’Эвре. – Выберут новых. Более достойных. А Некромант у нас один. Так что нечего думать, Эстер права. Давайте вашу бумагу, закончим быстро и… Там видно будет.

– Я, конечно, прошу прощения за резкость, – манерно растягивая слова, впервые за совет подал голос Макс, – но вы все спятили, мне кажется. Если Совет начнет нарушать Закон, завтра начнется всеобщая вакханалия и массовые убийства, и все это будет оправдываться высшими целями. Тайра, конечно, Хат-Хас, и вообще, мне она как родная, но я против. Если вы меня правильно понимаете.

– Я думаю, этот вопрос пора поставить на голосование, – сказал Горан. – Препираться и философствовать о высшем можно бесконечно.

– Согласны с господином Ректором, – сказал аль-Малик. – Однако позволим себе последнее пояснение. Если Совет проголосует за отмену рескрипта и решения Ректората с перевесом даже в один голос, в измене все равно будут обвинены все, ибо, согласно Закону, все члены Совета ответственны за принятое Советом решение. Вы все умрете сразу после полуденного азана. Мы все сказали.

Аль-Малик положил руки на подлокотники и принялся ждать.

– Если высказались все, – Горан снова взял инициативу в свои руки, – то я дам вам минуту на размышление, чтобы вы утрясли все вопросы со своей совестью. А потом вы проголосуете. Напоминаю, что согласно Закону в подобных обстоятельствах я и господин Хранитель лишены права голоса. Господин Хранитель представляет Закон Ишанкара, а я призван узаконить вашу волю.

Горан замолчал, вынул из Арсенала песочные часы, перешедшие ему по наследству вместе с ректорским кабинетом, и перевернул их, поставив на стол на расстояние вытянутой руки. Белый песок тонкой струйкой потек вниз, отмеряя минуту перед голосованием.

Горан наблюдал за Советом. Эстер продолжала смотреть на картину, сплетя пальцы и нахмурив брови. Д’Эвре разглядывал линии на своей ладони, уже смирившись, но все еще не понимая, почему его жизнь должна оборваться именно сегодня. Макс опустил взгляд и одной рукой теребил подвески все же надетого под костюм браслета на другой. Нурали-ходжи задумчиво перебирал бусины четок и наверняка читал про себя молитву. Декан Иллюзии подперла щеку рукой и старалась не смотреть никому в глаза. Старший Финансист пытался выиграть сам у себя в крестики-нолики. Аль-Малик наблюдал за всем происходящим как бы со стороны, от всех своих личностей одновременно, и только сэр ’т Хоофт был отстраненно спокоен.

Горан дождался, пока последняя песчинка упадет в нижнюю часть часов, и произнес:

– Время вышло. Уважаемый Совет, прошу голосовать. Господин Секретарь, фиксируйте, пожалуйста.

Конечно… Конечно, ’т Хоофт, д’Эвре и Айзекс проголосовали за отмену, это можно было предположить и ранее, а вот то, что положительно проголосовал Старший Библиотекарь, было для Горана удивительным, но он никак своего удивления не показал. Макс и Гиварш, конечно же, высказались против. Горан намерено не считал количество голосов, оставляя это на откуп Кервуду, и когда все члены Совета опустили руки, Ректор воззрился на Секретаря, давая тому слово.

– Господин Ректор, – произнес Джимми, и Горан услышал, что он сдерживал эмоции из последних сил. – Голоса разделились поровну.

– А Змей? – напомнил Ректор. – Каково его решение? Не хватает только его голоса.

Джимми кивнул – Ректор понял, что Секретарь из-за волнения забыл о том, что в Совете не хватает одного члена, – вынул из папки аккуратно сложенный вдвое листок и протянул его Горану. Горан развернул лист – он хрустнул, как свежий снег под ногой, – и продемонстрировал его Совету.

– Против, – озвучил Горан написанную на листке фразу. – Трейсер против отмены рескрипта Совета и решения Ректората.

Он выдержал паузу, наблюдая, как кое-кто с облегчением выдохнул, а кто-то закрыл глаза, пряча свои истинные чувства.

– Итак, – в абсолютной тишине произнес Горан. – Решение Совета нам понятно. Большинством голосов Совет проголосовал за то, чтобы рескрипт Совета и решение Ректората остались в силе. А это значит, что у нас нет оснований считать Тайру аль’Кхассу нашей студенткой. Так говорит Закон.

Аль-Малик согласно кивнул.

– Таким образом, Тайра аль’Кхасса, согласно параграфу сорок первому раздела седьмого «О Некромантах Ишанкара» Закона, должна быть лишена жизни. Пишите, господин Секретарь, – напомнил Горан Джимми о его функциях. – Нужно довести дело до логического конца.

Джимми безумными глазами взглянул на Ректора и, не услышав иного приказа, вынул заранее заготовленный лист из второй папки, и не особо слушающейся рукой начал писать. Гиварш и ’т Хоофт пристально смотрели на Ректора, но Горан изо всех сил старался казаться спокойным. Пусть теперь понервничают все остальные… Все-таки Змей был умницей, хоть и утверждал, что в Дар Элайя не играет.

– Согласно параграфу сорок один, – обреченно произнес Кервуд и оторвался от бумаги.

– Точка, – продиктовал Горан.

Джимми поставил точку с таким лицом, будто подписывал смертный приговор себе.

– Пункт второй, – абсолютно спокойно сказал Горан, и Кервуд поставил на листе цифру два. – Согласно параграфу второму раздела девятого «О Некромантах Ишанкара» Закона я передаю ректорские полномочия сэру Йену хет Хоофту, и…

– Что? – д’Эвре повернулся к Ректору.

– Кому? – не поняла Айзекс.

– Сэру Йену хет Хоофту, – Горан откинулся на спинку кресла. – А что, все согласно Закону. Согласно параграфу второму раздела девятого «О Некромантах Ишанкара» ректорские полномочия должны быть переданы ныне действующему Некроманту Ишанкара, который и выберет наилучший способ приведения приговора в действие. Я не думаю, что аль’Кхасса позволит нам спокойно отправить ее к праотцам, поэтому мы переходим на особое положение, а справиться с одним нашим некромантом может только другой наш некромант. С этим вы спорить не будете, я надеюсь? Кстати, переход на особое положение диктуется параграфом первым раздела девятого «О Некромантах Ишанкара».

Горан посмотрел на ’т Хоофта и даже чуть приподнял бровь, копируя мага, как бы спрашивая: «Есть, что возразить?»

– Вы в своем уме, господин Ректор? – спросил хет Хоофт, и Горан понял, что ’т Хоофт догадался, к чему он ведет.

– Абсолютно.

– Я не согласен.

– Это не имеет значения. Я действую согласно Закону, что полагается делать и вам.

– Я, кстати, тоже не согласен, – сказал Гиварш.

– Это еще почему? – с интересом спросил Горан. Понять, был ли в игре Морис, до сих пор было невозможно.

– По многим причинам, – ответил Гиварш. – Но в основном потому, что в Законе нет девятого раздела «О Некромантах Ишанкара».

– Неужели? – якобы задумался Горан. – Господин Хранитель?

Он взглянул на аль-Малика, и по лицу Хранителя было легко прочесть, что он быстро пытается сообразить, что он должен ответить, и что было бы ответить правильно. Он уже открыл было рот, но его опередил д’Эвре.

– Ну, Закон – не такая редкая в Ишанкаре книга, – сказал он, вынимая из Арсенала свой экземпляр Закона. – Сейчас посмотрим, что там сказано в разделах «О Некромантах Ишанкара».

Д’Эвре пролистал Закон, для верности перевернув его листы туда и обратно несколько раз, и положил его перед собой на стол.

– Действительно, – произнес д’Эвре, – девятого раздела нет. Да и параграфа сорок первого, к слову, в седьмом разделе тоже нет. Седьмой раздел оканчивается на параграфе тридцать третьем.

– Неужели? – еще раз спросил Горан. – А в моем экземпляре Закона есть и параграф сорок один, и весь девятый раздел.

Горан вынул из своего Арсенала черный том Закона, раскрыл его и положил рядом с раскрытой книгой д’Эвре.

– Вы хотите сказать, у нас с вами разные варианты Закона? – спросил