Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

Ко мне в кабинет регулярно приходили связные из резидентуры Коалиции в Зейсавии, принося пачки донесений. Я сопоставлял их с данными из списка гостей, выстраивая картину потенциальных угроз.

И постепенно, из десятков имен и фракций, начали проступать два самых вероятных источника проблем.

Первый — левая партия Зейса. Партия, пользующаяся поддержкой части интеллигенции и мелких торговцев. Их риторика была построена на критике правящей элиты, коррупции и, что было ключевым, на полном запрете рабства.

Проведение такого аукциона, каким был Бал Невинности, с одобрения властей было для них идеальным поводом для громкого протеста. Их методы обычно ограничивались относительно мирными протестами и акциями, но заранее предугадать действия такой большой и сложной силы было сложно.

Второй же — Церковь Чистоты. Религиозное движение, аскетичное и пуританское. Они проповедовали отказ от излишеств, скромность и духовное очищение, яростно порицая «развращенную элиту» и ее «гедонистические оргии».

Бал Невинности с его наготой и торговлей людьми был для них воплощением всего, с чем они боролись. И, в отличие от левых, церковь имела более фанатичных последователей, более чем способных на радикальные действия.

Из-за того, что Бал официально везде назывался просто светским приемом, а все попытки пропихнуть в СМИ информацию о его истинной сути, старательно пресекались, действовать в открытую ни левая партия, ни Церковь Чистоты не могли. Их бы просто обвинили в клевете и домыслах.

Так что и от тех, и от других, вполне можно было ожидать решительных действий. Как минимум, если им удастся поднять панику на Балу и из ратуши на площадь начнут выбегать голые люди в масках, это станет отличным поводом начать задавать неудобные вопросы.

Обе группы были чисто внутренней проблемой Зейса. Я не мог выставить на их штаб-квартиры штурмовые группы или арестовать лидеров — это бы мгновенно спровоцировало политический скандал, ради избежания которого меня, собственно, и наняли. Мои полномочия заканчивались на пороге ратуши. Все, что я мог — это ждать их возможной атаки и быть готовым ее отразить.

Я свел все данные в единый брифинг, размножил его и раздал всем командирам отделений.

— Основные угрозы — местные, — резюмировал я на последнем перед Балом совещании. — Будьте готовы к любым провокациям, но никакой самодеятельности. Задерживать — только если они попытаются проникнуть на охраняемую территорию. Все остальное — проблема городской стражи, не наша.

Они кивали, понимая. Понимая и то, что мы действуем со связанными руками.

А потом учения закончились. Снаряжение было проверено в последний раз. Позиции заняты. И наступило утро того самого дня. Воздух был напряженным, словно перед грозой. Я стоял у окна в своем номере, глядя на просыпающийся город, и ждал. Ждал, пока часы отсчитают время до начала Бала.

Я прошелся взглядом по строю своих командиров — Дорган, Хамрон, Брандт, Бьянка, другие. Их лица были напряжены, но руки не дрожали.

— Все позиции заняты. Связь проверена. Помните — ваша задача наблюдать и предотвращать. Не лезть в драку, если нет прямой угрозы мероприятию. Коалиция не должна быть замешана в скандале. Всем понятно?

Молчаливые кивки были красноречивее любых обещаний. Я видел в их глазах понимание. Мы были зубцами одной шестеренки, и любое лишнее движение могло застопорить весь механизм.

— По местам.

Они растворились в утреннем тумане, как призраки. Я остался один. Прошелся по своим постам еще раз, лично убедился, что все на месте. Затем вернулся в гостиницу, принял ледяной душ — моему телу это было не нужно, но ритуал помогал собрать мысли.

Направился к ратуше. Сразу после бокового входа, предназначенного для «персонала», стояли те самые кабинки. Я зашел в одну из них. Пространство тут, в отличие от раздевалок для гостей было узким, без зеркал.

Я снял одежду, сложил ее на аккуратную скамейку. На мне осталась артефактная защитная перевязь (в моем случае нужная для удобства, а не для обороны) с ножнами, кобурой и держателем для рации. Взял со стены маску.

Она была тяжелой, из позолоченного металла, с прорезями для глаз, лишенная какого-либо выражения. Просто золотая пустота. Я примерил ее. Холодный металл плотно прилег к лицу.

Я вышел из кабинки. Охранник у входа, тоже в маске, но серебряной, молча кивнул и отдернул тяжелый занавес, впуская меня в сердце бала.

Шум, свет и запах ударили в меня словно волна. Гигантский зал ратуши был преображен до неузнаваемости.

Мягкий, чувственный полумрак, нарушаемый лишь приглушенным светом магических шаров, окрашенных в теплые тона. Воздух был густым и сладким от аромата дорогих духов, экзотических цветов и вина. И повсюду — голые люди.

Аристократы, магнаты, военные — все они скинули свои костюмы и маскировку, обнажив не только кожу, но и свои истинные, не скрытые теперь аппетиты. Впрочем, этот зал был немного для другого.

Тут гости стояли группами, вели неторопливые беседы, смеялись, пили из бокалов, предлагаемых снующими туда-сюда официантами, ели, набирая разнообразные яства, расставленные на низких столах. Где-то в стороне играл квартет, но его музыка тонула в общем гуле голосов.

Я заставил себя сделать первый шаг, потом второй, вливаясь в этот странный, гипнотический поток. Мой мозг, отрешенный от физиологии происходящего, работал с холодной четкостью. Я сверял маски, позы, манеры держаться с тем списком, что хранился у меня в голове.

Вот толстый мужчина в маске быка — глава зейсавского торгового синдиката. Полезен контрактами на поставки. Я подошел, обменялся парой ничего не значащих фраз о качестве вина, вскользь упомянул возможности Коалиции в обеспечении безопасности грузов. Он кивал, его глаза блестели за прорезями маски, но я видел расчетливый интерес.

Вот группа военных. Высокие чины из соседнего королевства. Я втерся в их круг, подхватил разговор о новых моделях артефактных двигателей для кораблей, ненавязчиво сделав комплимент их флоту. Разговор пошел живее. Они были польщены. Возможность наладить контакт с их адмиралтейством была бы очень полезна в том числе для меня лично, так как арендовать постоянно корабли у Коалиции было не слишком удобно.

Банкиры, промышленники, чиновники — я методично, как на конвейере, обходил их, сея семена будущих сделок, оставляя впечатление компетентного и полезного человека.

Аристократов я избегал. Их разговоры о чести рода, о предках, о тонкостях этикета были для меня пустым звуком, игрой, в которой не было материальной выгоды.

А затем я увидел человека в маске акулы. Изящная, из темного серебра, с идеально проработанными острыми зубами. Она скрывала лицо, но не могла скрыть осанку, выправку, ту незримую ауру превосходства, что присуща тем, кто родился у власти.