Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Эдвард принял умеренно оскорбленный вид. 'Уверяю тебя, даже в мыслях не было'. Но минуту спустя уголок его губ изогнулся.

'Да, признаюсь, я злорадствовал! Но, если говорить честно, у тебя хватит сил винить меня? Нет искушения приятнее, чем сказать: 'А я предупреждал', когда все уже случилось!'

'Нед, мне видится мало смешного в произошедшем вечером', - холодно заявил Ричард, начиная подниматься.

Эдвард махнул ему рукой опять сесть на стул. Став знатоком в прочитывании голосов, он уловил интонации боли под мерцающим на поверхности гневом, ухмылка исчезла.

'Конечно, ты прав, Дикон. Это было не смешно. Совсем не смешно. Заметь, я признаю, что нахожу некоторое удовлетворение в твоем более ясном рассмотрении Джорджа, такого, каким его знаю я. Но не могу черпать никакого удовольствия в твоей боли, парень. Еще - я понимаю. Ты всегда являлся тем человеком, который поднимал свой голос в защиту Джорджа. Кроме тебя, только Мег в упор не видела поступков нашего братца. Если существует кто-то, имеющий право на его доброжелательность, то это ты'.

Эдвард точно описал чувства Ричарда - ощущение предательства. Его рот искривился. 'Если я имею право на его доброжелательность, то Господь сохранил бы меня от его враждебности!'

Братья находились в комнате одни, Ричард потянулся за кувшином вина и налил обоим.

'Нед, я не могу понять Джорджа', - признался он. 'Наш братишка действительно верит, что мне нужны земли Уорвика, а не Анна? Он так плохо меня знает?'

'Относительно твоего первого вопроса - ему нет необходимости в это верить, Джорджу достаточно и малейшего подозрения. Касательно второго - не думаю, что он может принять изначально непонятное ему по его природе, - невероятно маленькую роль денег в твоей мотивации. Ты должен помнить, Дикон, Джорджу никогда не будет их достаточно!'

'Да, но -', - Ричард остановился так резко, что Эдвард в удивлении поднял на него глаза, увидев, - брат взирает через его плечо в направлении открытой двери. Он обернулся на стуле как раз тогда, когда в комнату зашел Джордж.

К моменту выхода из большого зала ярость Джорджа уже не являлась беспримесной волной, разбавляясь густыми темными всплесками стыда. Все происходило вопреки его намерениям. Кларенс совсем не хотел давать пищу слухам, устраивая сцену, гарантированно доставившую удовольствие ненавидевшим его людям. И уж абсолютно точно он не предполагал нанести новый вред руке Дикона. Сейчас смутно вспоминалось, как Нед, на самом деле, рассказывал ему что-то о полученной их братом травме, говоря о повторном ее воспалении путем усилий, совершенных на поле боя в прошлую субботу. Но к минуте столкновения услышанное успело полностью испариться из головы Джорджа. Все, о чем он был в состоянии думать, - образ действий, с которыми Дикон вмешивался туда, куда он не имел права вмешиваться, дурача среднего брата перед двумя десятками свидетелей. Должен же Дикон понять непроизвольность его поступка! Избавиться от цепляющей неуверенности не получалось, ибо она подпитывалась воспоминанием о невероятно обвиняющем взгляде, пойманном у Ричарда.

Джордж чувствовал желание, дабы вся эта неприятная ссора никогда бы не случилась и, впервые на его памяти взрослого человека, тяготился расплывчатым, тяжело формирующимся побуждением принести всяческие извинения. Решившись, он ощутил себя немного лучше, а чуть позже и новая мысль осенила измученную голову, сначала напугав новаторством, но потом заинтересовав. Почему бы не побеседовать с Диконом о землях открыто и честно? Он довольно часто проявлял здравомыслие и принципиальность во всех вопросах, не касающихся его глупой и необоснованной верности Неду. Возможно, брата удастся убедить в несправедливости происходящего. У Дикона не было надобности во владениях Уорвика и Бошамов. Нед обязательно наполнит сундуки младшего серебром, предоставив ему лучшие из имений, конфискованных у ланкастерских мятежников. Те, что старшенький, скорее всего, Джорджу за версту не покажет! Кларенсу оставались только земли Невиллов. Не честно, дабы и на них Дикон простирал свои алчные замыслы. Не справедливо.

Но примирительные порывы Джорджа напоролись на жестокую встряску при виде сидящих вместе Эдварда и Ричарда, напоминающих склоненных друг к другу заговорщиков, устранивших его из области своего доверия и общения. Однако, он держался ранее принятого решения, сумев даже изобразить натянутую улыбку.

'Надеюсь, Дикон, ты не слишком близко к сердцу воспринял нашу вечернюю стычку?'

'Я воспринял ее так, как она того заслуживала', - ответил Ричард с ледяным недружелюбием, которое не могло бы больше изменить всепрощающие настроения Джорджа, выплесни ему младший брат на колени вино из кубка.

'Понимаю', - смирился Джордж. Да, он понял! Взгляд скосился на Эдварда настолько быстро, чтобы поймать блеск развлечения в его глазах.

'Мне хотелось узнать, станешь ли ты тратить время, отправляясь к Неду хныкать!'

'Начинаю думать, что содержание известного тебе из жалости к пространству можно очертить в форме булавочной головки!' - огрызнулся Ричард, и Эдвард поспешно вмешался: 'Оба! Хватит!' Королю больше не казалось забавным происходящее. Совсем. Одно дело, чтобы Дикон, в конце концов, увидел, каков Джордж на самом деле. Кардинально другое, - серьезная размолвка братьев. Он слишком хорошо на примере кузена Уорвика видел опасность, которую может вскормить недовольство.

'Дикон пришел ко мне не байки травить, Джордж. Тебе следует лучше его знать. Наверное, ты уже как-то накрутил себя? Тогда, ладно. Присаживайся, послушаем твое мнение'.

Джордж сел, и после нескольких мгновений, проведенных в неловком молчании, выпалил: 'Дикон, по поводу твоей руки...Это было чудовищным недоразумением, не более'.

Ричард ничего не ответил, и Джордж заерзал на стуле, в итоге, заставив себя предложить: 'Если хочешь, я попрошу прощения...'

'Я скажу, чего хочу от тебя, Джордж. Чтобы ты держался от Анны, как можно дальше, чтобы не вмешивался в ее жизнь. Это ясно?'

Оскорбленность Кларенса достигла предела терпения, теперь он мог быть уверен, все возможное для