Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много (СИ) - Блум М.

Меньше чем через минуту в руке дернулся смартфон.

Леся: «Конечно! А кто тебя кинул?»

Я невольно хмыкнул. Моя кузина поняла меня без слов. Опережая мой ответ, пришло еще одно сообщение.

Леся: «Приезжай!!! Я тебя зати-и-и-искаю!!!!!»

Следом по экрану запрыгала целая толпа орущих счастливых смайликов, от которых аж тепло побежало по телу. Именно это ее вечное «затискаю», которое меня обычно бесило, сейчас и было нужно больше всего. Я теперь отлично понимал, почему она ездит ко мне, когда ей хреново. Сейчас и мне был нужен человек, который побудет рядом, поделится энергией, поддержит и просто даст ощущение, что все в порядке, не вынося при этом мозг.

Сбавляя ход, электричка приближалась к первой остановке — еще в пределах города. Плавно сменяющиеся пейзажи вводили в легкий транс, расслабляя, подменяя не самые приятные мысли стуком колесом и случайными сценами. Проскрежетав, состав дернулся и остановился. На перроне, как раз напротив моего замершего окна, стояли и разговаривали парень и девушка, еще подростки, в школьной форме под куртками и с рюкзаками на плечах. На первый взгляд обычная счастливая парочка — однако со стороны было отлично видно то, чего они, может быть, еще и сами не понимали.

Светясь от радости, девчонка заглядывала парню в глаза, что-то спрашивая, постоянно касаясь кончиками пальцев его рукава — стараясь изо всех сил, чтобы и его глаза были направлены только на нее. Она явно была по уши влюблена. А парень, наоборот, держался немного отстраненно, сдержанно улыбался и украдкой косился на застывшую на рельсах электричку. Он явно был увлечен гораздо меньше, и радость, сияющая в глазах девчонки, в его глазах не отражалась.

Громкоговоритель сообщил на всю станцию, что электричка отправляется. Нехотя оторвавшись, девчонка вбежала в вагон, лишь на секунду опередив захлопнувшиеся двери, и, плюхнувшись на скамейку, энергично замахала в окно. Ее приятель вяло махнул в ответ. Едва колеса пришли в движение, он развернулся и ушел, однако, не замечая или не желая замечать, девчонка смотрела сквозь стекло и улыбалась в полной уверенности, что ее чувства взаимны. Почему она сама не видит, что это не так? Почему надеется там, где ей не дают надежды?..

В чем-то мы с этим парнем были похожи, хотя ему повезло больше: без особых колебаний он пошел в одну сторону, а она поехала в другую, и единственное место их встречи — школа. Моя же подруга детства всю жизнь жила за стенкой, все время была рядом и могла в любой момент залезть ко мне в комнату. Люк, соединяющий наши квартиры, в каком-то смысле объединял и наши реальности, давая ей думать, что все мое ее, даже я сам ее — и я отлично помнил день, когда меня это начало напрягать. До ее шестнадцатого дня рождения у меня даже мыслей не было, что я хочу Асю — она сама сделала так, что они у меня появились.

В тот день я хотел сделать ей сюрприз: быть первым, кто ее поздравит. С рассветом, надеясь, что она еще не проснулась, я полез в этот чертов люк с мягкой игрушкой — весьма габаритным медведем, который, как я думал, приведет ее в восторг. По сути, даже подарок был детским, больше подходящим для девочки шести лет, чем для девушки в шестнадцать. Но для меня она еще не выросла. Я засматривался на заметно повзрослевших одноклассниц, но не на нее. Это ж Ася, чьи носки в цветочек и майки с принцессами я до сих пор не мог забыть, хоть она их уже давно и не носила. Собственная кузина у меня вызывала больше фантазий, чем девчонка, которая круглосуточно была под боком.

Ступая осторожно, как ниндзя, чтобы ни одна половица не выдала скрипом моего присутствия, я проник в люк и пробрался на ее лоджию. Дверь в ее комнату была как обычно незаперта и слегка приоткрыта. Я бесшумно прокрался к ней, планируя оставить медведя на тумбочке, и замер у порога, так его и не переступив.

В короткой розовой пижамке Ася лежала на кровати. Ее глаза еще были закрыты, однако то, чем она занималась, красноречиво выдавало, что она уже не спала. Ее легкие шортики упали на пол прямо поверх соскользнувшего туда же одеяла, и, обалдев, я не мог отвести взгляда от того, что они обычно прикрывали. Впервые я наблюдал девушку — настоящую, живую, не картинку в сети — так подробно там. Это было настолько внезапно, что даже мысли в голове будто остановились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ее обнаженные бедра разошлись в стороны, открывая нежные темные волоски, среди которых увлеченно и горячо скользили пальчики. Уже подходя к финалу, Ася постанывала сдержанно и тихо, но тем не менее с полной самоотдачей. Ее ладонь двигалась все активнее, размазывая капельки смазки, поблескивающие в утренних лучах. Тяжело дыша, не открывая глаз, Ася запустила другую руку под топик и, стиснув выскочившее из-под ткани полушарие, простонала мое имя. А потом еще раз и еще — водя ладонью между ног все жарче, ничего не замечая, самозабвенно отдаваясь воображаемому мне — пока я реальный стоял у порога и, как в ступоре, смотрел, абсолютно не понимая, что с этим делать.

Ее оргазм случился уже без меня. Развернувшись, я тихо ушел к себе вместе с подарком, чтобы не выдать свое присутствие. Вечером на празднике, где были родители и наши общие друзья, она смеялась и задувала свечи, а я смотрел на нее и вспоминал, как она стонала и двигалась, и задавался вопросом, правильно ли поступил, что ушел. Плюшевый медведь, которого я ей в итоге подарил, казался на этом празднике лишним. Возможно, на свои шестнадцать она ждала совсем другой подарок. Возможно, как раз представляла его, когда ласкала себя утром. В ушах навязчиво звучало, как она выдыхала мое имя, словно звала меня. Лучше бы я этого не слышал — мне бы тогда жилось гораздо спокойнее. Теперь же я был вынужден решать, хочу ее или нет. Это был последний раз, когда я лазил в этот люк без предупреждения.

Электричка внезапно остановилась — не на станции, а на середине пути среди частных домов и дач, — пропуская другой состав. После того случая я тоже подвис, приостановил свою жизнь, пытаясь разобраться, как быть дальше. Реальность как назло подкидывала варианты: девчонка, которая меня хочет, живет прямо за стенкой, доступ к ее спальне и к ее телу двадцать четыре часа в сутки, трахаться можно в любой момент, когда родителей нет дома или когда они смотрят телевизор в соседней комнате. Идеальная ситуация, которая бывает только в аниме и лайт-новеллах. Вместо этого два года каждый день я придумывал себе оправдания, почему сегодня ее не трахну. Можно подумать, мне самому это нравилось.

Тяжелый товарный поезд, яростно свистя, промчался мимо — гораздо длиннее и гораздо массивнее, чем моя электричка. Не остановись мы — и было бы крушение, вагоны бы полетели с рельс как пушинки. Точно так же я и считал все эти два года: что если пересплю с ней, произойдет крушение. Что если возьму ее, буду должен дать взамен что-то большее, чем просто секс. То, чего, возможно, не найду в себе для нее и вынужден буду это изображать. Честно, проще подрочить, чем спать с девчонкой, у которой на тебя столько претензий.

Если подумать, то и не было никакой проблемы. Она хотела трахаться со мной, а я просто хотел трахаться — и из всех возможных вариантов она даже тогда была далеко не первым, всего лишь самым доступным. Зная ее чувства, я не хотел ею пользоваться. И не хотел, чтобы мной пользовалась она. Переспи мы, она бы потребовала меня целиком, и эта лайт-новелла, толком не успев начаться, закончилась бы маршем Мендельсона. Но этого не было в моих планах. По крайней мере, пока не разобрался в чувствах к ней окончательно. Однако этой ночью она сама сделала так, что я ее трахнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы переспали.

Электричка, стоявшая все это время на месте, снова тронулась.

И ничего, крушения не наступило. Могли переспать и намного раньше с тем же результатом — так было бы в разы проще для нас обоих. Этот секс невообразимо ярко подчеркнул то, что я и так знал, но не хотел признавать — так ярко, что сомнений уже не оставалось.

Я люблю Асю.

Но только как друга.

И больше никак — не могу и не хочу ничего с этим делать.