Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много (СИ) - Блум М.

Со стороны, где была кухня, в гостиную вышли еще двое парней. Услышав, Алина распахнула глаза и, вновь стряхнув руку своего бойфренда из-под подола, немного заторможенно сфокусировалась на них. Даже от простого сидения на диване ее заметно покачивало — в выпивке именинница в этот вечер себе не отказывала.

— Коктейль для нашей именинницы! — нагловатым голосом произнес один и протянул ей бокал, полный какой-то мутноватый жижи.

Сжав стеклянные стенки, Алина поднесла их к губам и, понюхав, поморщилась.

— В меня больше уже не влезет…

— Влезет-влезет, — усмехнулся протянувший ей коктейль.

В тот вечер она даже не представляла, сколько в нее может влезть…

— А ты уверена, — перебил я Майю, — что мне это надо знать?

Я уже понял, куда сворачивает история, но до сих пор не видел, какое отношение это имеет ко мне.

— Без этого, — ответила она, — ты не поймешь, почему я стала фамильяром. И почему я сегодня сделала то, что сделала…

** **

Переступив порог, первым делом я закрыл дверь на лоджию и задернул шторы.

— Устраивайся.

Осматриваясь, Майя робко прошла вглубь и села на самый край моей кровати — аккуратно, словно опасаясь помять накидку.

— А ты где будешь?

— У родителей, — отозвался я. — Они еще из отпуска не вернулись. Ну ладно, спокойной ночи, — я повернулся к двери. — Если надо в душ, принесу полотенца.

Однако стоило мне сделать шаг, как за спиной скрипнула кровать, извещая, что с нее вскочили.

— Паш!..

Я обернулся. Стоя напротив, с волнением глядя на меня, Майя прикусила губу, то ли не находя слов, то ли боясь их произнести. Решившись, она перевела дыхание.

— Я хочу тебе кое-что еще рассказать…

Она схватилась за браслет на запястье, за который хваталась всякий раз, когда ей было тревожно.

— Ты уже про это однажды спрашивал… Про мой первый раз…

А пока книга в процессе, приглашаю познакомиться с другой моей историей «Бьянка со льдом».

#лит_аниме #повседневность_с_двумя_девушками #госпожа #горничная #цундере #юмор

Переспал с девчонкой — получил двух! (и кучу проблем в подарок)

Когда Матео привел домой незнакомку из бара, он даже не догадывался, что понравится ей настолько, что она захочет забрать его себе.

Теперь его повседневность — нечто среднее между жизнью графа и заложника. Вокруг мрачный особняк с непролазными зарослями и высокой оградой, а внутри — подвал с железными цепями и две девушки. Радоваться бы, но…

Одна — классическая госпожа, ведет себя как стерва и требует, чтобы Матео изображал ее парня. А другая — в костюме горничной — вроде тихая, но с глазами наемного убийцы.

Сбежать бы — да сбегать некуда, они обо всем позаботились. Остается только «наслаждаться» повседневностью с двумя девушками. Тем более, что одна к нему явно неравнодушна, а вторая за это хочет его убить.

* * *

— Какая же я неловкая, — сказала Мария и, встав на четвереньки, начала торопливо собирать упавшие листы.

Вид был настолько впечатляющим, что когда Матео наконец сообразил, что надо бы помочь, на полу уже ничего не осталось. Он молча подал ей руку, помогая подняться, а затем, когда она встала на ноги, настойчиво потянул к себе, решив, что все понял правильно. Однако между ними тут же оказалась пачка мятой бумаги.

Покачав головой, Мария оттолкнула его.

— Госпожа расстроится.

— Почему? — быстро возразил он. — Я не ее парень, ты же знаешь.

— Листы помялись.

Она показала ему загнутые уголки пожелтевших листов, на многих из которых чернила уже почти невозможно было отличить от грязи. Как будто Бьянка вообще заметит, что они помялись, подумал он. Судя по слоям пыли вокруг, сюда редко кто заходит.

— Может, небольшой перерыв? — предложил он.

Мария с легким сомнением посмотрела на пыльный шкаф за его спиной.

— Ты разве не хочешь отдохнуть? — настаивал он.

Она слегка замялась, словно принимая нелегкое решение.

— Только недолго, сеньор Матео.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Притворив за собой дверь, они вместе вернулись в гостиную. Мария сразу же села на софу и вытянула ноги, слишком стройные, чтобы все время прятать их под безобразным фартуком. Стараясь не пялиться слишком откровенно, Матео сел рядом. Его близость ее не смутила. Наоборот, Мария расслабленно закинула руки за голову, не замечая, как ткань с силой натянулась на груди.

— А как ты обычно развлекаешься? — спросил Матео, в очередной раз пробегаясь взглядом по ее обнаженным ногам.

— По-разному, сеньор Матео, — загадочно отозвалась она.

Матео подавил невольную усмешку. Неужели она и Бьянка… Вроде нет. Нет! Конечно, нет, решил он, косясь на ее плотно облегающий топик. Тогда бы Бьянка не ушла с ним из бара…

— Может, уже перейдем на ты? — предложил он.

Ep. 34. Порочные сестрички (III)

Ее пальто было до безумия холодным — не только снаружи, но даже внутри, когда я вешал его в коридоре. Оставалось гадать, сколько же она меня ждала на ветру и как сильно успела продрогнуть. Даже тепла моей квартиры оказалось недостаточно, чтобы ее согреть.

Зябко растирая плечи, Майя зашла в гостиную. Я невольно отметил, что свитер и брюки на ней были другими, не теми, что днем в универе. Значит, успела сходить домой, принять душ и переодеться, после того… Оборвавшись, я усиленно затолкал эти мысли куда подальше — сейчас они не были нужны.

— Пойдем на кухню, — позвал я, видя, как она до сих пор подрагивает.

Самые доверительные разговоры у нас с ней почему-то получались на кухне, да и там легче всего будет ее согреть. Включив свет, я переступил порог и поставил чайник. Майя осторожно зашла следом и молча села за стол, не сводя с меня глаз — все еще удивленных, даже зачарованных. Неужели то, что я позвал ее к себе, было настолько странно?

На пару мгновений повисла тишина — ни у нее, ни у меня слов не находилось. На скатерти до сих пор алели несколько капель от вина, которое мы пили вместе — совсем недавно, но по ощущениям уже очень давно. Наполняя кухню звуками, чайник загудел и со щелчком выключился. Разлив чай по чашкам, я подвинул одну к ней, прикидывая, есть ли хоть что-то сладкое. После отъезда родителей я не особо следил за содержимым холодильника.

— Спасибо… — пробормотала Майя, схватившись за фарфоровые стенки двумя руками и потянув их к себе.

Похоже, она и правда очень продрогла. Поднявшись, я вышел в гостиную, подхватил с дивана плед и, вернувшись на кухню, набросил ей на плечи.

Мне казалось, она сейчас снова расплачется. Глубоко вдохнув, словно перебивая всхлип, Майя поднесла чашку к губам, подула и сделала глоток.

— Мои родители никогда не были ко мне так внимательны, — тихо произнесла она. — Они меня никогда не любили… У нас в семье все только для нее. Для Алины, для Алиночки! — Майя с недоброй иронией хмыкнула в чашку. — Когда ей исполнилось восемнадцать, ей подарили квартиру, а мне на восемнадцать прислали только сообщение. Короткое смс, даже желания не нашли позвонить… Иногда мне кажется, меня родили только на случай, если ей понадобится запасная почка…

Не совсем понимая, куда ведет разговор, я молча сел на стул напротив.

— Правда, — с горечью продолжила она, — зачем им я, когда у них уже есть идеал? Взрослая, красивая, всеми любимая. Ожившая Барби, которых у нее был целый шкаф, а мне доставались только те, которые ей разонравились. В детстве даже я сама считала, что она идеальная… А потом случилось то, что заставило меня посмотреть на нее другими глазами…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Плед поехал вниз. Судорожно перехватив, Майя натянула его на плечи — ей словно стало еще холоднее от собственных слов.

— Что с ней что-то не так, — она снова стиснула пальцами чашку, — я поняла только в десять. Из ее комнаты, которая была через стенку от моей, стали доноситься странные стоны, не похожие на стоны от травм или ударов. Раньше я таких не слышала. Раздавались они только, когда родителей не было дома, а перед этим к ней всегда приходили парни. Тогда они менялись у нее очень часто. Чуть позже, — Майя поморщилась, — я догадалась, что значили эти стоны. И они начали раздражать. Регулярные, громкие, досаждающие!.. Они даже не думали, что могут кому-то мешать, что кто-то может их слышать. Будто я была тараканом или мышью, забившейся под половицу! Они мешали мне играть, мешали делать уроки. Отвратительные и одновременно, — она слегка покраснела, — любопытные… Как крики на аттракционах, которым невольно завидуешь. Всякий раз, когда сестра начинала стонать, хотелось заглянуть к ней в комнату и увидеть, как они там этим занимаются. Хотя бы одним глазком. Но она бы тогда меня точно убила, а родители бы все равно поверили ей, а не мне. А потом, — Майя перевела дыхание, — я и так все увидела. На ее восемнадцатилетие…