Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

Все дни, пока Дин находился в Москве, он буквально купался в лучах своей славы. Стоило ему выйти из гостиницы на улицу, как его тут же атаковали толпы фанатов, среди которых в основном преобладали представительницы слабого пола. Кстати, из многочисленных гостей фестиваля такого пристального внимания удостаивались немногие: разве что польская актриса Барбара Брыльска (за месяц до фестиваля она закончила сниматься в комедии Эльдара Рязанова «Ирония судьбы», которая вознесет ее славу в Советском Союзе на еще более недосягаемую высоту), ее земляк Даниэль Ольбрыхский, а также американские звезды Барбра Стрейзанд, Фэй Данауэй, болгарская актриса Невена Коканова и еще ряд других зарубежных звезд, которых в СССР знали и любили.

Каждый раз, когда Дина окружала толпа поклонников, он в течение нескольких минут терпеливо раздавал автографы, не отказывая в просьбах никому. При этом неизменно улыбался, всем своим видом источая искреннюю добросердечность и радушие. Ни разу он не обидел ни одного из фанатов отказом дать свой автограф, хотя оставлять его приходилось на разных предметах, в том числе и на отдельных органах человеческого тела. Например, однажды некая женщина попросила Дина оставить свою роспись… на ее обнаженной груди. Что Дин и сделал, размашисто начертав фломастером свое имя от одной груди до другой.

Еще в одном случае молоденькая девушка протянула Дину конверт с гибкой грампластинкой, на которой Дин узрел отнюдь не свою фотографию, а какую-то молодую певицу с распущенными волосами. Удивленно воззрившись на девушку, Дин в течение нескольких секунд стоял столбом, не понимая, что происходит. Пока переводчик не объяснил ему суть происходящего.

– Девушка говорит, что у нее под рукой нет ни клочка бумаги. Вот она и просит вас оставить свой автограф на этом миньоне. Кстати, это очень популярная сейчас в Советском Союзе пластинка: «Арлекино» Аллы Пугачевой. (Первая пластинка будущей примадонны советской эстрады появилась в продаже именно в те июльские дни 75-го. – Ф. Р.)

В течение двух фестивальных недель Дин посмотрел больше десятка разных фильмов. Начиная от советской картины «Дерсу Узала», которую снял выдающийся японский режиссер Акира Куросава, и заканчивая французским боевиком в жанре «плаща и шпаги» «Зорро» с Аленом Делоном (последний фильм вызвал интерес Дина не случайно: как мы помним, сам он уже играл этого героя в итало-испанском фильме конца 60-х «Племянники Зорро»). Не пропустил Дин и один из самых «шумных» фильмов фестиваля – американский блокбастер Джека Смайта «Аэропорт-75» по одноименному бестселлеру Артура Хэйли.

Из нефестивальных событий, которые заинтересовали Дина, был совместный советско-американский космический полет. Именно в разгар фестиваля, 17 июля, на космической орбите состоялась стыковка двух кораблей: советского «Союза-19» и американского «Аполлона», которая привлекла к себе внимание всего мира. Это было эпохальное событие, которое знаменовало собой начало нового периода в жизни человечества – так называемую разрядку («детант» по-западному). Две сверхдержавы – СССР и США – впервые после начала холодной войны в 1946 году начали реальный процесс сближения друг с другом.

В начале августа этого же года в Хельсинки состоится еще одно эпохальное событие: Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, где главы 33 европейских государств, а также США и Канады провозгласят принципы суверенного равенства, взаимного уважения прав суверенных государств, образованных после Второй мировой войны, неприменения силы или угрозы силой, невмешательства во внутренние дела, уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, убеждений.

К сожалению, период разрядки продлится недолго. Впрочем, в те июльские дни 75-го большинство людей об этом еще не знают и пребывают в эйфории.

IX Московский международный кинофестиваль закончился 23 июля. Главные призы достались трем фильмам: советскому «Дерсу Узала», польской «Земле обетованной» и итальянскому «Мы так любили друг друга».

Дин вернулся в ГДР переполненный впечатлениями и в прекрасном расположении духа. Вибке в те дни взяла отпуск, и они устроили себе «медовый месяц», отправившись в путешествие по стране. А спустя месяц Вибке объявила Дину, что забеременела. Дин был по-настоящему счастлив, узнав об этом, поскольку все еще не терял надежды, что когда-нибудь у него родится сын. И когда в октябре в Восточный Берлин приехала его мама, чтобы участвовать во Всемирном конгрессе женщин, Дин без тени сомнения сообщил ей, что скоро у него родится мальчик. Мать не стала разубеждать сына, поскольку тоже не прочь была заиметь себе внука.

В первой половине ноября Дин снова покинул ГДР: он отправился в Советский Союз, где его ожидали двухнедельные гастроли (четвертые по счету за последние 9 лет) с восточногерманским оркестром Дитера Джулика. Приезд совпал с приятным событием: в СССР демонстрировался фильм с участием Дина «Из жизни одного бездельника». И хотя большого ажиотажа эта картина в советском прокате не вызвала, однако критика приняла ее благосклонно (в декабрьском номере журнала «Советский экран» будет помещена положительная рецензия на фильм).

Гастроли Дина начались с концертов в Москве на сцене Театра эстрады 15–16 ноября. Дин спел два десятка песен, из которых только одна была на русском языке – «Пусть всегда будет солнце!». Вообще у Дина давно была мечта выучить русский язык и иметь в своем репертуаре несколько советских песен. Однако к гастролям-75 Дин этого так и не сделал в силу вполне объективных причин – в первую очередь он учил немецкий язык.

Выступления Дина в Москве прошли при полных аншлагах. Такой же ажиотаж царил на концертах Дина и в следующем городе – в Риге. Там он выступал в Спортивном манеже, который располагал гораздо большим количеством мест, чем Театр эстрады, однако и там яблоку было негде упасть. Концерты длились два дня: 19–20 ноября.

Потом Дин приехал в Таллин (впервые в своей жизни) и тоже выступал в самом вместительном зале – во Дворце спорта «Калев». На календаре было 22–23 ноября.

В Таллине Дин жил у своей советской возлюбленной Эве Киви. Семилетний сын киноактрисы Фред, который был ровесником дочери Дина Рамоны (он родился в феврале 68-го, а она в мае), поначалу с настороженностью отнесся к певцу, но длилось это недолго, поскольку Дин быстро нашел нужные ключики к сердцу мальчишки. Как вспоминает сама Э. Киви: «Дин обожал детей и считал, что мы должны думать вначале о них и только потом о себе. Когда они познакомились с Фредом, то очень понравились друг другу. Подросший сын говорил учительнице пения: „Я не знаю детских песен на эстонском, моя любимая песня – „Белла чао“. И вообще я скоро уеду в Боливию освобождать индейцев“. Это его Дин научил…»