Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

и мужа, но он намекнул ей: либо она возвращается в Нодрим, либо остаётся в Карнеоласе и молча наблюдает за тем, что происходит вокруг неё. Принцесса решила остаться, уверенная в том, что ей удастся победить в споре с мужем и сыном.

Акме не видела герцога с тех пор, как узнала о судьбе своих дочерей и швырнула ему в лицо своё кольцо и титул. Герцог разрывался между Кеосом, Атией и Тирой, за два месяца так и не застав свою супругу в столице. Она разъезжала по Архею сама, не приглашая никого из родных или друзей разделить ее путешествие, собирая какие-то сведения и подозрительно подолгу беседуя с Аштариат.

Слух о том, что младшую дочь герцога сожгли в Заземелье, а старшей и вовсе след простыл, разлетелся по Карнеоласу слишком быстро, но никто не рисковал высказать чете герцогов соболезнования.

Акме ни с кем не обсуждала своих намерений, даже с королём и особенно с братом, который, узнав о ее размолвке с супругом, попытался воззвать к её благоразумию, но Акме не желала слушать. Некоторые атийцы, которые остались верны герцогине, а не герцогу, стражей разъезжали вместе с ней.

Акме несколько тяжелых дней отходила от той неистовой вспышки, которая заставила ее заявить, что она более не желает быть герцогиней Атийской и его женой. А когда отошла, она была уже слишком далеко от мужа. Она боялась представить, чего стоило Гаральду оставить поиски дочери и пуститься на помощь упрямой жене. Но вместе с раскаянием её сердце наполняло горе и непонимание — как Гаральд мог оставить Атанаис и Ишмерай?

Отдалив от себя всю семью, изредка видясь с сыном, Акме колесила между Кеосом и Тирой, почти не заезжая в Атию, испытывая к ней самые недобрые чувства, порой ненавидя её за то, что муж так привязан к ней.

«Наследство Аберфойла Алистера… — в минуты отчаяния и гнева думала герцогиня. — Столь же темное и бесполезное, как он сам!..»

В Тире, у своего доносчика Наиля, спасшего её сына, герцогиня узнавала всё, что только можно было узнать. Теперь, когда вернулись фавны, самые сильные из государств решили восстановить древнее царство Авалар и даже бросить некоторые силы для возвращения остальных фавнов в Архей. Акме намеревалась покончить с Кунабулой как можно скорее и после отправиться на поиски дочерей. Но для этого ей нужно было заручиться поддержкой других государств.

Герцогиня хотела знать, о чем шепчутся Карнеолас, Нодрим, Полнхольд, такие мелкие пакостники, как Сильван, Эрсавия и бескрылая, но гибкая и ядовитая, словно змея, Акидия. Ей ничего не хотелось слышать об Атии и о своём супруге. Но его имя упоминалось едва ли не в каждом донесении сразу после имени короля Арнила или отдельно от него.

— Прошу вас, Ваша Светлость, откройте мне правду, — однажды попросил Наиль, криво ухмыляясь. — Разумеется, я не поверил ни единому слову, но по всему Архею шепчутся, что одна из самых прочных семей распалась тотчас после возвращения герцога из Заземелья. Подобное невозможно.

Акме пронзительно поглядела на мужчину, размышляя, стоило ли доверять ему или нет. Ей не нравилось его ехидство, его скользкая любезность, как бы хорошо он не добывал сведения. Он спас Гаспара, но спас ли он мальчика, если бы ему было выгоднее убить его или вовсе пройти мимо?

Сколько раз он бы предал её или предал уже? Платила ли она ему достаточно или у него были те, кто платил больше? Если и были, Наиль непременно передаст им то, что она скажет:

— Это правда. Я оставляю Атию и более не касаюсь её дел.

— Как?! — глаза Наиля округлились в глубоком изумлении. — Вы более не герцогиня?!

— Герцогиня, пока мой супруг не соблаговолит прислать мне извещение о расторжении брака, — холодно улыбнулась Акме.

— Вы полагаете, это произойдет? — выдохнул Наиль.

— Герцог Атии горд. Он долго не желал прощать Ишмерай за её открывшуюся любовь к принцу. Я нанесла ему куда более глубокую рану. Меня он не простит никогда.

Наиль долго молчал, либо разыгрывая рассеянность, либо действительно не ведая, что сказать.

«Если то, что я сейчас сказала, выйдет за стены этой комнаты, я буду знать, что Наилю не стоит доверять, — подумала Акме, улыбаясь мрачно и спокойно. — Пусть Гаральд полагает, что я желаю развода и окончательно бросаю его с его Атией. Он не может более раздираться между долгом и любовью ко мне. Я покончу с Кунабулой и отправлюсь искать девочек. Если я не вернусь из Заземелья, моя судьба более не будет его касаться. Ему будет легче пережить развод, нежели вдовство… Пусть лучше ненавидит меня до конца дней! Да поймут меня когда-нибудь Гаспар и Лорен и простят меня!»

— Но чем вы намерены заняться теперь? — осведомился Наиль.

— Ты забываешь, что я не только герцогиня, — процедила Акме. — Титул — это тени и пыль по сравнению с кровью. Я Рианор. И у меня есть долг перед этой землёй.

— Но у вас теперь есть сильные союзники — брат, племянник и сын.

— И я намерена воспользоваться этим полезным союзничеством, — солгала герцогиня, на самом деле намереваясь оградить их от участия в этой борьбе.

Помолчав некоторое время, Наиль тихо произнес:

— Вы не доверяете мне даже после того, как я спас вашего сына?

— Почему ты так думаешь?

— Вы лжёте, — заявил Наиль. — Каждое ваше слово — ложь.

— Все люди лжецы. Особенно такие, как ты и я.

— Вы, Ваша Светлость, никогда не сможете позволить себе воспользоваться силой своих родных, вы никогда не сможете бросить своего супруга.

— Ты просто никогда не знал, на что я способна, Наиль, — угрожающе улыбнулась Акме. — Власть убивает совесть и стирает все границы. Мне не будет жаль, если герцог потребует развода, а дети… Они Рианоры. Когда-нибудь они займут моё место. Так почему бы им не начать сейчас?

Наиль опустил глаза.

«Ну же! — думала Акме, покидая его квартиру. — Распускай слухи, Наиль! Я с нетерпением буду ждать этого!»

На пути в Кеос ей надлежало посетить Эридан, забрать некоторые вещи. Слуги, напуганные слухами о размолвке своих господ, обрадовались, увидев её. Герцога ожидали в Атии только через две недели, что