Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

11—14 В противоположность окончательному тексту, в черновике (2368, л. 32) Татьяна произвела в театре чуть ли не фурор: лорнеты и трубки оборотились на нее. После этой строфы идет фальстарт La (л. 32), стихи 1–3:

Внизу вопросы зашумели:Кто эта с правой стороны,В четвертой ложе…{167}

LI

Ее привозят и в Собранье.Там теснота, волненье, жар,Музыки грохот, свеч блистанье,4 Мельканье, вихорь быстрых пар,Красавиц легкие уборы,Людьми пестреющие хоры,Невест обширный полукруг,8 Всё чувства поражает вдруг.Здесь кажут франты записныеСвое нахальство, свой жилетИ невнимательный лорнет.12 Сюда гусары отпускныеСпешат явиться, прогреметь,Блеснуть, пленить и улететь.

1 Собранье — Ф. Ф. Вигель так описывает вид его в начале XIX в. («Записки», М., 1928, т, 1, с. 116):

«Чертог в три яруса, весь белый, весь в колоннах, от яркого освещения весь как в огне горящий… и в конце его, на некотором возвышении, улыбающийся всеобщему веселью мраморный лик Екатерины».

С 1810 г. этот клуб (основанный в 1783 г,) носил название Русское благородное собрание. Он был также известен как Дворянский клуб или Club de la Noblesse.

13—14 Спешат явиться… / Блеснуть и улететь. — Популярная в западной поэзии интонация. Ср. у Мура, «Лалла Рук: Огнепоклонники» («The Fire-Worshippers», 5th ed., London, 1817, p. 184):

To show his plumage for a dayTo wondering eyes, and wing away!

(Чтоб мимолетом показать свое оперениеЛюбопытствующим и упорхнуть!)

10—11 В черновике (собр. А. Онегина, ПД 156) читаем:

Пустую голову, корсет,Крахмальный галстух и лорнет…

И отвергнутый стих 11:

Здесь накрахмаленный педант…

1—4 В продолжающем строфу LI наброске (собр. Майкова, ПД 108) читаем:

Как <живо> колкий ГрибоедовВ сатире внуков описалКак описал Ф<он>в<изин> дедов!<Созвал он всю> Москву на бал…

LII

У ночи много звезд прелестных,Красавиц много на Москве.Но ярче всех подруг небесных4 Луна в воздушной синеве.Но та, которую не смеюТревожить лирою моею,Как величавая луна,8 Средь жен и дев блестит одна.С какою гордостью небеснойЗемли касается она!Как негой грудь ее полна!12 Как томен взор ее чудесный!..Но полно, полно; перестань:Ты заплатил безумству дань.

1 звезд прелестных… — Некоторые понимают это выражение как «падшие звезды» («прелестница» — падшая женщина, стало быть «падучая звезда» «прелестная звезда»), но тут ощущается натяжка.

1—4 звезд… / Луна. — Комментаторы углядели здесь пародию на «Элегию к незабвенной» — чудовищный стишок Михаила Яковлева в воейковских «Новостях литературы» (СПб., 1826, кн. 15, с. 149):

И между юных, милых дев,Как между звезд луна сияла…

Или еще раньше, в «Тавриде» (1798) Семена Боброва, что цитирует Бродский в комментарии к ЕО (1950, с. 274).

О миловидная Зарена!Все звезды в севере блестящи,Все дщери севера прекрасны,Но ты одна средь их луна…

2 …на Москве. — То есть «в Москве». Выражение имеет и второй смысл, ибо его можно понять как «на Москве-реке».

LIII

Шум, хохот, беготня, поклоны,Галоп, мазурка, вальс… Меж темМежду двух теток, у колонны,4 Не замечаема никем,Татьяна смотрит и не видит,Волненье света ненавидит;Ей душно здесь… Она мечтой8 Стремится к жизни полевой,В деревню, к бедным поселянам,В уединенный уголок,Где льется светлый ручеек,12 К своим цветам, к своим романамИ в сумрак липовых аллей,Туда, где он являлся ей.

14 являлся… — На самом деле в тени этих самых вековых лип Татьяна видала его только раз, но, как мы знаем из гл. 3, конец строфы XV и начало XVI, в ее девичьих грезах Евгений являлся ей неоднократно.

12—13 Отвергнутый черновик (2368, л. 35), стих 12:

В деревню к розам и тюльпанам…

Набросок (там же), стих 13:

В прохладу яблочных аллеи…

Последний стих довольно мерзко отдает фруктовым садом, а вовсе не усадебным парком, с его липами из отвергнутого черновика и окончательного текста.

LIV

Так мысль ее далече бродит:Забыт и свет и шумный бал,А глаз меж тем с нее не сводит4 Какой-то важный генерал.Друг другу тетушки мигнули,И локтем Таню враз толкнули,И каждая шепнула ей:8 «Взгляни налево поскорей». —«Налево? где? что там такое?» —«Ну, что бы ни было, гляди…В той кучке, видишь? впереди,12 Там, где еще в мундирах двое…Вот отошел… вот боком стал…» —«Кто? толстый этот генерал?»

12 Там, где еще в мундирах двое… — С формальной точки зрения, еще вроде бы говорит нам о том, что кроме толстого генерала там стояли еще двое военных; но у меня впечатление, что это еще является просто идиоматическим усилением указания, дабы привлечь большее внимание к более определенному месту в более ограниченном пространстве.

14 Черновик (2371, л. 74 об.):

Кто, старый этот генерал?

Приятель Онегина, по-видимому, не более чем на десять лет старше его, то есть в 1822 г. ему должно быть лет тридцать семь (см. гл. 8, XVIII, 7 и XXIII, 3–4).

LV

Но здесь с победою поздравимТатьяну милую моюИ в сторону свой путь направим,4 Чтоб не забыть, о ком пою…Да кстати, здесь о том два слова:Пою приятеля младогоИ множество его причуд.8 Благослови мой долгий труд,О ты, эпическая муза!И, верный посох мне вручив,Не дай блуждать мне вкось и вкрив.12 Довольно. С плеч долой обуза!Я классицизму отдал честь:Хоть поздно, а вступленье есть.

11 …вкось и вкривь… — Здесь мы находим семейное сходство с кауперовским определением отступления как приема — «сплошные зигзаги в книге» (Cowper, «Conversation», p. 861).

5—6 В черновике (2371, л. 75) «герой» назван «полурусским» (ср. определение Ленского в гл. 2, XII, 5).

9 Отвергнутое чтение (там же):

О Муза Пульчи и Парини…

Итальянские поэты Луиджи Пульчи (1432–1484), автор «Морганте-великана» («Morgante Maggiore», 1481,1483), известной Пушкину в анонимном французском переложении «История Моргана-великана» («L'Histoire de Morgant le géant». Paris, 1625), и Джузеппе Парини (1729–1799), автор книги «Утро» («Il Mattino», 1763) — сборника шутливых наставлений миланским повесам о том, как им следует проводить время, затем сборника «День» («Il Mezzogiorno», 1765) и т. д., известных Пушкину по «traduction libre»[792] аббата Жозефа Грийе-Депрада, озаглавленному «Искусство городских развлечений, или Четыре времени суток». («L'Art de s'amuser à la ville, ou les Quatre parties du jour». Paris, 1778).

28 ноября 1830 г. в Болдине Пушкин написал следующую заметку (тетрадь в МБ 2387В, л. 36 и 62), которую он в качестве предисловия собирался предпослать отдельному изданию двух глав — «осьмой» (ныне «Путешествие Онегина») и «девятой» (ныне восьмой), что так и не было реализовано:

«У нас довольно трудно самому автору узнать впечатление, произведенное в публике сочинением его. От журналов узнает он только мнение издателей, на которое положиться невозможно по многим причинам. Мнение друзей, разумеется, пристрастно, а незнакомые конечно не станут ему в глаза бранить его произведение — хотя бы оно того и стоило.