На литературных перекрестках - Николай Иванович Анов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А последнее письмо Всеволода я получил из Ялты. Новогодняя открытка была послана 2 января 1962 года.
«Дорогой Николай Иванович! Из газеты я узнал о Вашем юбилее. Удивился: думал, Вам сорок! Поздравляю и от всей души желаю успехов дальнейших и здоровья. Ваш роман «Гибель Светлейшего» очень понравился нашему всему семейству. Спасибо за присылку. Привет.
Вс. Иванов, Т. Иванова».О болезни Всеволода Вячеславовича я узнал в начале 1963 года. Смерть его застала меня в Москве. Мне было горько, что я не мог подняться с постели (лежал с воспалением легких) и выполнить свой последний долг перед старым другом, которого я знал сорок пять лет.
ДОБРЫЙ ВОЛШЕБНИК
10 июня 1956 года я отправил в Свердловский литературный музей имени Мамина-Сибиряка письмо:
«Сегодня в нашей газете «Казахстанская правда» я прочитал заметку «Документы о деятельности писателя П. П. Бажова в Усть-Каменогорске». В ней сообщалось, что, согласно документам Вашего музея, Павел Петрович Бажов работал в Усть-Каменогорске в 1920 году членом ревкома, затем председателем укома партии, был редактором газеты «За власть Советов», а потом заведовал отделом народного образования.
Меня эта заметка удивила. В 1920 году, когда я приехал в Усть-Каменогорск, мне предложили редактировать газету «Советская власть», а не «За власть Советов», которую редактировал не Бажов, как писала «Казахстанская правда», а Бахеев».
Будучи председателем Усть-Каменогорского уездного комитета партии, заведуя отделом народного образования, выполняя огромную работу в ревкоме, он задыхался от всяческих нагрузок. И когда я приехал в Усть-Каменогорск, Павел Петрович обрадовался, довел меня до типографии, где помещалась редакция газеты и стоял колченогий стул редактора. Он вручил мне редакционный портфель, тонкую папку с селькоровскими письмами, познакомил с рабочими и, пожелав успеха, отправился в уком партии[3].
Я разговорился с заведующим типографией Божко, молодым, быстроглазым человеком, щеголявшим военной выправкой.
— Бахеев удивительно энергичный человек, — сказал он с восхищением. — Обратите внимание, чем человек ниже ростом, тем больше в нем развита энергия. Я давно это приметил. Вы на его пышную бороду не смотрите, ему всего сорок лет. Как говорится, мал золотник, да дорог. Так вот, когда Колчака выгнали, Павел Петрович затеял газету издавать. При белых тоже газета выходила, но владелец Горлов накануне прихода красных со злости утопил всю типографию в Иртыше. Не хотел, чтобы большевики печатной агитацией занимались. Сволочь был жуткая, рабочих без куска хлеба решил оставить. Но не удалось, Бахеев с помощью рабочих вытащил типографию… Канители было много в порядок ее привести, но кончилось все благополучно. Газета хоть не каждый день, а выходит.
По словам Валентины Александровны, вдовы покойного писателя, Павел Петрович на Урмане вел подпольную работу под измененной фамилией. Произошло это потому, что писарь, выдавая ему справку, удостоверявшую его личность, допустил ошибку: подлинная фамилия Павла Петровича писалась не Бажов, а Ба́жев от слова «ба́жить» («Не ба́жи, себе не наворожи»). Писарь написал небрежно, расчленив букву «ж» на две — «х» и «е». Так получилась новая фамилия Бахеев. Против допущенной ошибки Павел Петрович не стал возражать.
После разгрома партизанских отрядов Павлу Петровичу пришлось скрываться в лесах и болотах. При содействии барабинских железнодорожников он добрался до Барнаула, где местные большевики помогли ему получить должность страхового агента в Змеиногорске и отправили его в Усть-Каменогорск, на стык двух губерний — Семипалатинской и Томской, разделенных Иртышом.
Явка у Павла Петровича была в домике Матрены Антоновны Рябовой, жившей в поселке Верхняя Пристань. Поселок входил в Бобровскую волость Томской губернии, а Павел Петрович уже знал, что работать ему придется в Семипалатинской губернии, в городе Усть-Каменогорске. Для подпольщика и страхового агента было удобно обслуживать сразу две губернии. Никому и в голову не могло прийти, что свободно разъезжающий по двум губерниям страховой агент ведет незаметную, но важную подпольную работу, а попутно страхует от пожаров имущество, посевы, скот, строения.
Внешность Бахеева в те трудные месяцы тоже сыграла свою роль. Он был очень невысок ростом, говорил вежливым голосом. Нет, никто из мужиков не мог бы заподозрить в нем опасного большевика, скорее он походил на мелкого чиновника или на бывшего священника.
В первый же день встречи с Павлом Петровичем Матрена Антоновна рассказала неожиданному гостю о кровавой трагедии, разыгравшейся в старой крепости, во время которой погиб ее сын Сергей Рябов, член Совдепа. Анненковцы зверски расправились с восставшими заключенными и продолжали выискивать тайных врагов колчаковской власти.
Павел Петрович прибыл в Усть-Каменогорск в июле девятнадцатого года и на нелегальном положении прожил до падения колчаковской власти 15 декабря, то есть почти пять месяцев. Он видел, как анненковцы расправлялись с «возможными» коммунистами. Расправа была короткая. Особо подозрительного человека тащили в Хмелев Лог, возле сопки за пристанью, и рубили шашками. Сосед Бахеева, грузчик пароходства, оглядываясь по сторонам, сказал однажды Павлу Петровичу:
— Собаки рано утром с Хмелева Лога человечину притащили. Отрубленную руку… Похоже даже — женская была.
Существовавшая партийная организация потеряла огромное большинство своих членов. На долю Павла Петровича выпала нелегкая задача создать новое ядро коммунистов, чтобы в нужную минуту оказать помощь повстанцам при свержении колчаковцев. В своей организационной и политической работе Бахеев опирался на партизанский полк «Горные орлы», штаб которого располагался в селе Шемонаиха.
Колчак терпел поражение за поражением, части его бежали от ударов Пятой Красной Армии. Советская власть в Усть-Каменогорск пришла десятого декабря девятнадцатого года. И только в феврале двадцатого года впервые прозвучало никому из обывателей не известное имя командира Козыря, он двигался на Усть-Каменогорск с многочисленным войском неведомой окраски. Скоро выяснилось, что командир Козырь, как окрестили его обыватели, был царский поручик Козырев. В стотысячной армии знаменитого партизанского вождя Мамонтова он командовал Четвертым крестьянским корпусом. Поручик был членом партии эсеров Он неплохо воевал против Колчака, но его совсем не устраивала Советская власть. Корпус Козыря расположился в деревне Согры в десяти километрах от Усть-Каменогорска.
Павел Петрович, узнав, с каким настроением прибыли бойцы крестьянского корпуса, решил задержать войско Козыря, ни в коем
